Сетевая игра (СИ) - Варава Алевтина Ивановна - Страница 11

Вот только… Если, блин, окажется, что Макс всё-таки гопнул телефон, а Васин всё равно остался пользователем… Тогда, что? Тогда надо ждать дат, когда у каждого подписка оплачена, вот что. И не дать её продлить. Или как-то так подстроить, чтобы они кому про игру разболтали трижды.

Что, если кому-то нажать с ними о ней заговорить? Это засчитают нарушением правил о неразглашении?

А вдруг это нарушением правил засчитают Пашке?..

Блин, надо перестать паниковать и наворачивать теории, пока он так-то даже не знает, тот ли у Васина телефон. Может, реально что-то у Макса сбилось просто. Надо было приглядывать…

Гнусавый девчоночий голосок прекратил петь о летней поре, которая наступает, и директриса торжественно передала слово мэру. Что он там вещал, Пашка не слушал, зацепился только за концовку короткой и полной банальностей официальной речи, слишком уж странную херню сморозил вдруг глава города:

— … спасибо, спасибо вам, дорогие друзья! А теперь я хочу дать слово своему первому заместителю Игорю Якушевичу, который сделал многое для этого учебного заведения и благодаря которому сегодня я и мои коллеги находимся именно здесь! — громко объявил мэр.

Пашка, словно за шкирку вытащенный из размышлений, поражённо вытянул шею.

На крыльце школы, рядом с почётной делегацией под прицелами выстроившихся у ступеней операторов шагнул к микрофону на ножке, широко расправив плечи, одетый в непривычные пиджак и галстук, пропавший с работы после временного изъятия миллионов гнидень-историк.

Так и лучась самодовольством, он начал речь о том, как проработал в этой школе двенадцать лет и как много она для него значит.

— Я рад, что мне удалось обратить внимание нашего дорогого городского главы на СШ номер тридцать девять! Уже завтра в стенах школы начнётся внеплановый капитальный ремонт. Я, как первый заместитель…

Шепотки и гул над скучающими учениками стихали волной, и с каждым новым словом становилось всё тише: на эту неожиданность таращились все.

Пашка приоткрыл рот.

В смысле, первый заместитель? Мэра⁈ Историк⁈ Что за бредятина⁈

И вдруг Пашка так и похолодел, невзирая на припекающее, уже летнее солнце, под которым в пиджаке было очень и очень некомфортно. У него даже в глазах потемнело, натурально.

Ну нет, нет, не может быть…

Неверной рукой, уже плохо различая звенящие и сбивающиеся на режущий слух гул в хреновых школьных колонках, слова ненавистного препода, Пашка вытащил телефон и поднял над головами одноклассников.

Не ожидая ничего хорошего, открыл приложение и навёл на разглагольствующего о будущем урода камеру.

«Авторизированный пользователь 189-го уровня. ФИО: Игорь Максимович Якушевич. Возраст: 43 года. Подписка активна до 14.03.2048 года, 11:20 a. m.»

А вот это уже был полный просто капец. Самая настоящая катастрофа.

Глава 6

Не ходи к Пионовым

Это как вообще получилось⁈ Что значит сто восемьдесят девятого уровня⁈ Это же… как⁈ Да как⁈

Исто-о-о-орик⁈

Пашка попятился и отступил от толпы, прислонившись к стволу дерева у стадиона. У него подгибались ноги.

Да ведь вот, вот недавно ещё гнидень точно не играл в «Дополненную реальность»!

За день до окончания первого оплаченного периода, то есть… то есть четвёртого, получается, майя, Пашка назначал историку перевести свои сбережения. И пользователем он не был. Сейчас двадцать пятое…

Пашка вдруг похолодел.

Не сейчас. Не сейчас, мать его!

Он уставился на поющего дифирамбы у микрофона историка. Дифирамбы были уже посвящены исключительно его, историкову, гению и щедротам, которые снизойдут на школу.

Жена и мать! У него без следа пропали жена и мать! Те самые, которые в воспоминаниях его бесконечно тиранили, и… Он что же, их… удалил?

Но… Пашка напрягся. Про исчезновение родни историка Зинка ему говорила в какой-то выходной, когда он у неё жил. Это было две недели назад. Если две недели назад у историка был уже шестидесятый уровень… Он прокачал аккаунт буквально за несколько дней! Но как? Как такое, мать его, вообще реально⁈

Пашка застонал.

Всему этому могло быть только одно объяснение. Историк не просто скачал «Дополненную реальность». Он понял, как в неё играть. Он знает, за что даются достижения, и получает их осознанно.

А ещё, судя по всему, не менее осознанно использует возможности. Первый заместитель мэра города! Это вам не Пашка без шиша в кармане, с прокаченной мамой и непонятками, как вернуть удалённого отца. Полный угрызений совести. Это, блин, план и активные действия для его реализации.

Но только ведь это значит, что историк — убийца. Настоящий. Осознанный. Если он понимает, как играть, то и своих близких он удалял намеренно. И не факт, что только их.

А на что ещё он будет способен, чтобы достичь цели?

И какой?

Пашка рывком отодрался от дерева и поспешил вернуться к толпе, чтобы не привлекать внимания. Ему стало страшно.

Но что, мать его, постиг историк⁈ Значки на фиг непонятные, даются рандомно, без всякой логики. Ну разве что свинья как будто за жратву. Но тоже не всегда. За то, что жрёшь как та свинья, уж скорее.

А другое? Баран за… тупость? Идиотские действия, когда выглядишь смешным? Но если бы за идиотские действия, так у Пашки там бы тех баранов было… И не дали же его после, скажем, обсёра…

Ни шиша не понятно.

Озадачивающие и офигительно странные штуки на этом не закончились. Например, попытавшись ещё раз вдумчиво проанализировать свои достижения, — ну не тупее же он историка, в самом-то деле! — Пашка случайно обнаружил, что пятидесятый квест изменился, и прямо-таки кардинально:

«50. Не ходи к Пионовым до 26.05.18. Награда — 10 000 баллов».

Пашка вытаращил глаза в телефон.

Ещё никогда задания в квестах не менялись! Да к тому же так разительно и диаметрально!

То есть… То есть оно не хочет, чтобы Пашка шёл с Люсей? Почему? Сильно не хочет! Грозит большим штрафом.

Так. Интересно.

«Надо, значит, точно идти» — тут же решил Пашка.

Одиннадцатиклассники оттанцевали вальс, Вахтанг Тамаридзе пронёс по кругу какую-то первоклашку с косичками, машущую колокольчиком. Отзвенел последний звонок, мэрская делегация заспешила к машинам, и только историк остался на крыльце, разговаривая с директрисой. Он сиял. Вокруг собрались восторженные коллеги.

Ученики начали расходиться.

И тут на голову Пашки что-то полилось.

Холодная пенистая жидкость забралась под ворот и успела промочить и рубашку, и даже в трусы сзади натечь, прежде чем он, охнув, обернулся. Егор Краснопупинский лыбился ровно до тех пор, пока Пашка коленом не врезал ему между ног.

Почти опустевшая двухлитровка колы покатилась по асфальту.

Кто-то ржал.

— Придурок!!! — гневно, возмущённо, кричала Пионова. Она как раз вернулась из здания школы с сумкой и была готова идти с Пашкой к себе домой.

— Зато какой он теперь сладкий! — хрюкнул Пуп, и тут же получил ещё один удар в бок.

Подоспевший Толик оттащил Пашку в сторону.

— Давай, не надо тут, а то тебя точно исключат на фиг, — задышал он в ухо вырывающемуся другу.

Пуп оперативно вскочил и побежал куда-то за школу, не пытаясь дать сдачи.

Мокрый Пашка пребывал в шоке.

— Тебе… надо переодеться, — упавшим голосом сказала Пионова. — Блин. Ну что за идиоты у вас⁈ И вещи испортил… Надо срочно стирать всё.

— Дуйте-ка отсюда, — посоветовал Толик, потому что группка училок вокруг историка начала оглядываться на мокрого Пашку и лужу на асфальте.

Толик был прав.

— Ты… ты за полчасика… — Пионова мрачно обозрела вставшие ёжиком из слипшихся сосулек Пашкины волосы, — за час справишься? Нас все ждут.

— Угу. Постараюсь, — хмуро объявил он.