Огнев на линии любви - Коваль Лина - Страница 2

– Зай, ну хватит, – пытается остановить меня Саша. – Мы все это переживем.

– Один переживешь, – кидаю ему через плечо.

Он взлохмачивает темные волосы и потирает запястья.

– Я тебе клянусь, это только один раз было. Она таскалась за мной две недели. Достала…

– А ты чертов благотворитель, Саш, – язвительно шиплю.

– Перестань, – он повышает голос. – Ты со своей работой совсем с катушек слетела, а сегодня вроде первое сентября. Я никак не мог подумать, что ты придешь.

– Прости. Такое эротическое шоу никак не могла пропустить. Слава богу, билеты в первый ряд нашла.

– Так, ну все. Я тебя останавливать не буду, Есения, – он разрезает воздух ладонью.

– Прекрасно, – развожу руками, обходя его справа. – Вещи свои потом заберешь. Видеть тебя не могу…

Закусываю губу до боли. Всегда считала, что сильные эмоции не для меня, но Сашу я правда люблю. В душе́ я называла его мужем и считала отцом наших будущих детей.

В спальне с развороченной кроватью пытаюсь отыскать свою одежду: ночнушку и майку с шортами, а затем тащу объемный пакет к порогу.

Ноги моей здесь больше не будет. Я все переживу. Одна.

«Три года! Три года, Есения!» – отстукивает молоток в голове.

– Ты ведь пожалеешь, – продолжает нудить Сашка.

– Вот еще, – пыхчу, надевая туфли.

Он складывает руки на груди и подпирает стену.

– Я за тобой бегать не собираюсь, зая, – нервничает.

– Ага.

– Давай поговорим, блин. Если ты сейчас уйдешь, то больше меня не увидишь, – угрожает.

Я усмехаюсь.

– Ну что за день? Одна новость лучше другой! – вскрикиваю. – Надеюсь, сегодня еще и ЕГЭ отменят!

Выскакиваю из квартиры, ощущая слабость в теле.

– Сказал же – двинутая, – кричит Саша мне вдогонку. Слова разносятся эхом по подъезду. – Правильно Антоха говорил, на хер этих училок…

– Все правильно, – киваю, яростно ударяя по кнопке на панели лифта.

– Ты даже родить мне не можешь, – последнее, что слышится, когда двери захлопываются.

Ну это уже совсем…

Не сдерживаю слез, потому что жестокая правда задевает. Он ведь знает, что со мной все в порядке. Сам ходил со мной к врачу, утешал вечерами.

Зачем он так?

Выскочив из подъезда, быстро направляюсь к автобусной остановке. Внутри так много эмоций, что совершенно не понимаю, в какой стороне она находится.

Так. Стоп.

Резко останавливаюсь, вспомнив предпоследнюю фразу, брошенную Сашей сгоряча.

Антоха говорил?..

Его дружка и коллегу – старшего лейтенанта Антона Огнева – я терпеть не могу. Судя по всему, он меня тоже.

Мне не надо быть самой умной женщиной в городе, чтобы понять, кто именно научил моего парня трахать левых баб. При всей своей серьезности в работе Антон никогда не стеснялся многочисленных связей.

А ведь Огнев живет в соседнем доме? Озираюсь и беру курс на разноцветную многоэтажку. Тяжелый пакет не дает двигаться быстро, но я упрямая.

Пора закрыть гештальт и впервые за три года высказать этому козлу все, что я о нем думаю…

Глава 3. Есения

Мой отец – Адольф Файер – родился в Сибири в начале шестидесятых. Как я знаю, он рос добрым и умным мальчиком, с раннего детства отдавая предпочтение точным наукам и естествознанию. Окончив политехнический институт, по распределению папа очутился в нашем славном небольшом городке, где и познакомился с моей мамой – заслуженным учителем русского языка и литературы Антониной Ивановной Добровинской.

Так родилась наша семья.

Более непохожих людей я вряд ли когда-нибудь встречу, но мои родители уже тридцать восемь лет живут в счастливом браке и в ус не дуют.

Я тоже еще с утра мечтала о счастливом браке…

Мне двадцать пять. У меня… часики тикают. Причем так громко, что очередного козла в своей жизни я не заметила. А вот его дружка на принадлежность к мелкому рогатому скоту сразу определила. Еще во время знакомства.

В гостях у Огнева я тоже, естественно, не бывала. Саша много рассказывал, что квартира его дружку досталась на третьем этаже и в третьем подъезде. Еще и номер примечательный – сто тридцать три.

Везунчик чертов!

Оказавшись у новенькой двери, вспоминаю все, что в этой жизни до скрежета зубов терпеть не могу, – это чтобы разозлиться как следует. В голове яркими картинками проносятся: отросший трехнедельный маникюр, заседание педсовета, Сочи в разгар летнего сезона, теорема Ферма и… скользкие большие улитки. Последних не пробовала ни разу, но почему-то хочется и о них сейчас вспомнить.

Завершаю парад самых мерзких вещей по версии Есении Файер новым стоп-кадром – мой любимый Саша между жирных ляжек молодой девицы. Во всей красе.

Теперь я точно готова к встрече с Антоном Огневым.

Постучавшись три раза, терпеливо жду.

Работают парни в одной смене, то есть чисто теоретически старлей должен быть дома. На то, что он под монотонный звук стирающей БОП машинки готовит себе вкусный, питательный завтрак и смотрит «Модный приговор», не надеюсь. Я не такая наивная, а Саша болтал, что у Антона есть помощница в годах, которую он ласково называет своей няней-гувернанткой.

Классовая разница добавляет внутренней злости несколько очков. Самых нужных, потому что пальцы теперь сжимают ненавистный пакет еще более остервенело.

Снова стук и долгое ожидание. Спит он, что ли?

Дверь распахивается, и я удивленно округляю глаза.

– Здравствуйте, – лепечет миловидная брюнетка, заглядывая куда-то за меня.

Она сладко улыбается и гладит блестящие волосы.

– Доброе утро, девушка, – строго здороваюсь, будто со своей восьмиклассницей. – А вы как здесь оказались? – Прохожу в квартиру, по-хамски ее отодвигая.

Мельком озираюсь, отмечая современный ремонт в серых оттенках и белоснежные двери. И когда Огнев успел? Только ведь заехал. Саша сменить убранство от застройщика в следующем году планировал.

– А вы кто? – проигнорировав мой вопрос, допытывается брюнетка. Тихо-тихо.

Я оборачиваюсь, чтобы рассмотреть ее получше. Стройная спортивная фигура и короткая джинсовая юбка наводят на мысль, что это очередная дама младшего сердца самого Огнева. Про себя вздыхаю. Если бы Саша изменил мне с такой красавицей, я бы его простила. Клянусь, мы бы пережили, как он выразился.

– Вы, наверное, помощница Антона? – предполагает наивная Бэмби.

– Как кто? – усмехаюсь. – Я – жена. А вы?

Видя, как она нервно сглатывает, понимаю, что сила мести начала действовать.

– Жена? – откашливается она.

– Ага. Огнева… Есения.

Чисто технически даже не вру. Не прикопаешься. Файер переводится как «огонь».

Кинув взгляд на дрожащие тонкие руки девушки, подмигиваю:

– Здороваться не будем. Я пойду на стол соберу чего повкуснее.

– А… как…

– Вас как зовут? – оглядываюсь, скидывая туфли и пиджак.

Пакет с собой забираю.

– Даша, – шокированно выдыхает Олененок.

– Красивое имя… Редкое.

Чисто интуитивно угадываю помещение, отведенное в этой квартире под кухню. За дверью ванной комнаты слышится звук льющейся воды. Чтоб ты там поперхнулся, старлей.

Глядя на обалденный глянцевый кухонный гарнитур, снова удивляюсь. Заработная плата у пожарного нынче неплохая, кроме того, многие из ребят постоянно подрабатывают. График один через три вроде как позволяет.

Огнев, например, занимается ремонтом и перепродажей мотоциклов. По всей видимости, вполне успешно.

– Будем чай пить, Даша, – проверяю количество воды, щелкаю кнопку на белоснежном чайнике и иду к столу.

– Я немного не понимаю, – она падает на стул и переводит озадаченный взгляд на дверь в ванную комнату.

Наращенные ресницы подрагивают.

– Нормально все, – отмахиваюсь. – Вы не переживайте. Антоша у меня золотой. Все будет хорошо.

– Же-е-есть, – тянет Даша, прислоняясь к стене. – Вы извращенцы, да? Какие-нибудь свингеры?

– Попрошу не выражаться. Я педагог, – гордо заявляю, чтобы она осознала абсурдность своих грязных мыслей. – Мы с Антошей вполне традиционная пара.