Последний свидетель - Гайдуков Сергей - Страница 22

13

После первых выстрелов всех из прохода как ветром сдуло. Преследователи попрыгали в купе и оттуда стреляли в Шустрова, не обращая внимания на вопли пассажиров, что кричали уже не только от страха — на боковой полке напротив Шустрова дородная баба в синем тренировочном костюме вопила, схватившись за простреленную ногу.

«Мазилы!» — зло подумал Михаил и хотел посоветовать тетке прижаться к стене, но решил, что ее габариты не позволят ей это сделать.

Ситуация становилась забавной — и Шустров, и его противники сидели в укрытии, не желая высовываться в коридор и подставляться под пули. Между тем Шустрову надо было прорваться к сумке, а полуночным гостям был нужен, очевидно, труп самого Шустрова. Продолжая в таком же духе, они не добились бы своего даже к Новому году.

Тут кто-то из орущих пассажиров рванул стоп-кран.

Поезд остановился, вагон хорошенько тряхнуло, кто-то из преследователей вылетел в проход, и Михаил, не задумываясь, выстрелил.

Потом выпрыгнул еще один. Он не вопил, а молча выпустил в Шустрова несколько пуль. Михаил повалился на пол и в падении выстрелил не глядя, затем выстрелил еще.

Вагон снова качнулся, завопили пассажиры, и Михаил рванулся вперед. Он столкнулся лицом к лицу с одним из троицы, как только сделал первые два шага. Оба не успели выстрелить, но Михаил сбил своего противника корпусом и выстрелил в него, уже лежащего. Перешагнул и кинулся дальше.

Вспышка обожгла ему висок и бровь. А пуля, выпущенная Малышом, ушла в оконное стекло. Михаил приставил «ТТ» к круглой стриженой голове и нажал на спуск, но пистолет лишь щелкнул. А в следующую секунду низенький тип уже был в другом конце вагона. Он сбил с ног проводницу, выскочил в тамбур и спрыгнул на землю, мгновенно провалившись в черноту ночи.

Михаил, сжимая в руке пустой «ТТ», кинулся вслед, обуреваемый не столько азартом погони, сколько осознанием того, что эти гады, раз достав его, теперь не остановятся, если их самих не успокоить навсегда. Он выскочил в тамбур и тут же отпрянул, одновременно со сверкнувшей в ночи вспышкой выстрела.

Пуля влетела в тамбур и расколола стекло противоположной двери. Лучше мишени, чем освещенный тамбур ночью, трудно было представить.

Михаил метнулся назад, влетел в свое купе, где на него вытаращилась огромными перепуганными глазами закутанная в простыню дама, не глядя запустил руку наверх, на третью полку, следя при этом за проходом.

В проходе кто-то лежал. Не двигаясь.

А на полке...

Михаил с удивлением посмотрел наверх. Место, где стояла десять минут назад его драгоценная сумка, было пустым. Его запущенная наверх ладонь вернулась испачканной в пыли.

Зато рядом стояла другая дорожная сумка.

Шустров с исказившимся от бешенства лицом повернулся к соседке:

— Твое?!

— Н-н-н-нет! — после долгих попыток выговорила дама, глядя то на лицо Михаила, то на «ТТ» и соображая, что внушает ей больший ужас.

— А чье?

— В-в-в-вот... — Дама осторожно высунула из-под простыни полную руку, словно боялась, что Михаил ее укусит. Палец указывал на боковую полку. Там было пусто.

— Девчонка? — спросил Михаил. — Она взяла?

— Н-навер... — пробормотала испуганная дама, но Шустров не дождался, пока она выговорит слово полностью. Он ворвался в купе проводницы и движением руки отшвырнул ее в сторону.

Та, вылетев в коридор, верещала что-то про милицию, но милиция волновала сейчас Михаила меньше всего. Он схватил со стола кожаную планшетку с карманчиками, куда проводницы вкладывали билеты. Палец проследовал вдоль написанных шариковой ручкой номеров, пока не добрался до цифры 47. Место, на котором сидела эта малолетняя сучка.

Его палец с трудом влез в кармашек. Тот был пуст.

Билета не было. Шустров опешил: на кого это он нарвался? Что это за девка, которая не только успела увести сумку, но еще и замела за собой следы?!

Секунду спустя он вспомнил, что девушка потом пересела на боковое место, а поначалу ехала в его купе. Михаил произвел в уме лихорадочные вычисления, и его палец метнулся на цифру 14. Он вытащил из кармашка сложенный вдесятеро билет, развернул и прочитал в нижней строке: Селиванова Н.И., потом взгляд Михаила скользнул выше — билет гражданке Селивановой, чтоб ее черти в аду поджарили, был продан до станции Новоудельск.

Шустров сунул смятую синюю бумажку в карман, снова оттолкнул проводницу и побежал по проходу, провожаемый взглядами испуганных пассажиров. Он перешагивал через гильзы, лужицы крови, брошенное оружие, недвижное тело человека, в лицо которого он так и не успел заглянуть. Это все было не важно.

Важно было то, что у профессионала с многолетним стажем увели из-под самого носа миллион долларов. Вот это было важно.

14

Некоторое время проводница злосчастного вагона с открытым ртом наблюдала за тем, как неподалеку от железнодорожного полотна в степи садится вертолет. Ей было понятно присутствие здесь нескольких милицейских машин, прибывшей из Новоудельска «Скорой помощи», каких-то транспортных начальников, ходивших с хмурым видом вдоль путей в сопровождении нервничающего начальника поезда.

Но вертолет... Это уже было слишком. Проводница поняла, что влипла во что-то очень нехорошее, могущее иметь для нее самые плачевные последствия.

Милиционеры тоже удивленно посматривали в сторону вертолета и выбирающегося оттуда высокого человека. Затем в толпе вокруг вагона произошло какое-то движение, к прилетевшему на вертолете человеку подбежал милицейский майор, козырнул и стал что-то говорить.

Проводница вздохнула. Еще один начальник приперся.

Бондарев шел к вагону, а майор бежал сбоку и торопливо докладывал:

— Около часа ночи произошла перестрелка... Между одним из пассажиров и группой неизвестных, один из которых был убит. Пятеро пассажиров, ехавших в том же вагоне, получили ранения. Один мужчина в очень тяжелом состоянии...

Бондарев легко поднялся в вагон, увидел проводницу и спросил:

— Как он попал на этот поезд?

— Кто? — не поняла проводница.

— Конь в пальто! Пассажир твой!

Проводница потупилась.

— Ясненько, — нахмурился Бондарев. Как только было установлено, что фамилия исчезнувшего члена «Вербы» — Шустров, Контора немедленно влезла в компьютеры транспортных систем. В итоге Бондарев точно знал, что за последние сутки Михаил Иванович Шустров не садился ни на один поезд и ни на один самолет в России.

— Начальнику поезда будет приятно узнать, что вы сажаете безбилетных пассажиров за взятки, — холодно сказал Бондарев.

— Так я... — заныла проводница. — Так ведь...

— Где он ехал? На каком месте?

— На тринадцатом, — поспешно сообщила проводница.

Бондарев усмехнулся:

— Тогда далеко не убежит. Багаж у него был?

— Одна сумка, — сказала проводница. — Сумка, и больше ничего. А уж когда все это стряслось, так он очень спешил и без сумки сбежал.

— Стоп, — нахмурился Бондарев. — Оставил свой багаж? Посмотрим. — Он прошел на тринадцатое место, заглянул на третью полку, потом поднял нижнюю — пусто. — Ты что, мать, шутишь со мной? — посмотрел он на проводницу. — Где сумка?

— Так я не сказала, что он ее в купе оставил, — затараторила проводница. — Но Христом-богом клянусь — убегал он безо всего. С пистолетом только.

— Угу. — Бондарев задумался. — А соседи у него в купе были?

— Были, — кивнула проводница. — На пятнадцатом месте и на...

— Тащи их сюда.

Минут через пять в купе привели растрепанную женщину лет сорока.

— Парень, который здесь ехал, — сказал Бондарев и показал женщине фотографию. — Это он?

Женщина кивнула.

— У него был багаж?

— Сумка, — сказала женщина. — Синяя такая. Он ее наверх поставил.

Проводница, довольная тем, что ее слова подтвердились, засияла металлическими зубами.

— Где он сел?

— В Степном, — хором ответили проводница и женщина с пятнадцатого места.