Смерть как сон - Айлс Грег - Страница 31

– Откуда? – спросил Кайсер.

– Понятия не имею.

Кайсер всем телом повернулся к Боулсу.

– Вы уверены, что в этом здании нет болтунов?

Тот фыркнул.

– Если они где-то и есть, то не в этом здании.

Несмотря на всю безапелляционность сделанного заявления, Кайсер и Ленц в него, похоже, не очень поверили.

– Итак, давайте заканчивать. Какое решение мы принимаем? – буркнул Боулс, вспомнив, видимо, о том, что он тут начальник.

– Я еду на Кайманы, – развела я руками. – Так или иначе, а ехать придется.

Ленц ободряюще кивнул мне, а на Кайсера я и смотреть боялась. Но он сам напомнил о себе:

– Если вы думаете, мисс Гласс, что это будет похоже на пресс-тур по экзотическим местам, то, боюсь, ошибаетесь.

Краска мгновенно прилила к моему лицу.

– Мне льстит ваша забота обо мне, агент Кайсер. Если бы она еще как-то помогала нам в расследовании похищений!

– Она права, – заметил Ленц.

– Так, послушайте, что я вам всем скажу, – подал голос с экрана Бакстер. – Мисс Гласс хочет ехать. Пусть едет. Давайте примем это как данность. Чем мы можем ей помочь?

– Ей потребуется охрана. И прямо с этой минуты, – тут же сказал Кайсер. – Мы не знаем, чего можно ждать от преступника. Мы даже не знаем основного мотива преступлений. Может быть, у де Бека есть свои люди в Новом Орлеане. И он пудрит нам мозги, приглашая ее на Кайманы, а сам уже отдал приказ об уничтожении.

– Допустим, – кивнул Бакстер. – Патрик, дружище, отряди кого-нибудь из своих агентов в помощь мисс Гласс, хорошо?

Боулс всем своим видом выразил согласие.

– Мисс Гласс, – официально обратился ко мне Бакстер. – Я очень благодарен вам за желание помочь в расследовании и готовность пойти на риск. Если бы Кайсер знал вас так же хорошо, как я, он давно бы понял, что спорить с вами бесполезно.

– Джон, отведи ее к моим ребятам и сам подбери телохранителя, – поручил Кайсеру Боулс. – На свой вкус.

Кайсер молча поднялся и вышел из комнаты, ни с кем не попрощавшись и даже не взглянув на меня. Я тоже поднялась, кивнула всем с достоинством, которое воспитывается годами работы в той сфере, где начальники всегда мужчины, и последовала за Кайсером.

Как я и думала, он поджидал за дверью и тут же набросился на меня:

– Ваши военные командировки притупили в вас способность трезво оценивать степень риска. В сравнении с городскими снайперами, растяжками в джунглях и перестрелками в чистом поле поездка на Кайманы вам кажется чем-то вроде отдыха. Это ошибка! В зоне вооруженного конфликта журналисту угрожает только невезение. Вы можете в любой момент поймать шальную пулю или наступить на мину, но по крайней мере ни у кого нет конкретного желания лишить вас жизни. А де Бек, если он связан с похищениями, возможно, только об этом и мечтает! Вы понимаете это или нет? Кто знает, как он вас примет? А если с ходу приставит нож к горлу и рассмеется в лицо?

– Вы закончили?

– Я закончу только когда вы передумаете лететь на Кайманы. Мы, уверен, сможем найти другой способ добраться до тех картин. Нет ни острой необходимости, ни даже большого практического смысла лезть в эту мышеловку.

– У вас есть сестра, агент Кайсер?

– Нет.

– А брат?

– Есть.

– Тогда о чем мы спорим?!

Он тяжело вздохнул и опустил голову. Я хотела было пройти мимо него, но он схватил меня за плечо.

– Вы не забыли, что вам теперь полагается телохранитель?

– Я о нем не просила, а впрочем, как хотите. Только пусть это будет человек, а не робот. – Я положила ладонь на его согнутую руку. – Не считайте меня, пожалуйста, дурой. Я все понимаю. Но и вы меня поймите.

– Чем планируете сейчас заняться?

– Пойду покупать подарки для племяшек. Потом побуду с ними и с Марком. Возможно, переночую там.

– Это на проспекте Садов? Где пропала ваша сестра?

– Да, но остальные женщины пропали в других местах. Нынче в Новом Орлеане негде дышать спокойно. Разве только здесь, в окрестностях академии. Кстати, где вы живете?

– На том берегу. Как и другие сотрудники ФБР.

Кайсер пошел вперед, показывая мне дорогу.

– Что-то я не слыхала, чтобы здесь кого-то похищали или убивали.

– Мы обычными убийствами не занимаемся.

– А необычными?

– А необычными занимаемся.

– Может, вы сами решили стать моим телохранителем?

Он усмехнулся:

– У меня слишком много другой, менее приятной работы. Я найду вам надежного человека. И даже догадываюсь, кто это будет.

– Он крепкий и суровый?

– С чего вы взяли, что это вообще будет он?

– Ага, значит, крепкая и суровая.

– Ее хобби – стрельба из спортивного пистолета. Она днюет и ночует в тире.

– Настоящая коммандос?

– Да, входит в отряд быстрого реагирования.

– Мужчина в юбке! Надеюсь, она не будет ко мне приставать?

Кайсер скосил на меня глаза и фыркнул.

– Будь вы сотрудником ФБР, вам поставили бы на вид за такие слова.

– Слава Богу, я не сотрудник ФБР.

– Почему вы считаете, что, если женщина служит в силовом ведомстве, она обязательно должна быть лесбиянкой?

– Потому что я таких уже повидала на своем веку.

– Вы двадцать лет отработали в зонах вооруженных конфликтов, что приравнивается к военной карьере. Вы сами-то, часом, не лесбиянка, мисс Гласс?

– Нет, агент Кайсер, я не лесбиянка.

Теперь настала его очередь смотреть на мою левую руку. Кольца он там, понятное дело, не нашел. И поднял на меня глаза. Я улыбнулась:

– Успокойтесь, Кайсер, я из сексуального большинства. Так где мой телохранитель?

Он миновал лифты и направился к лестнице.

– Это вместо утренней зарядки? – спросила я, еле поспевая за ним.

– У нас очень медленные лифты. Их только за смертью посылать.

Мы спустились на один лестничный пролет и оказались в огромном зале, разделенном плексигласовыми перегородками, словно пчелиные соты. Тишина и покой, царившие этажом выше, казались невозможными в этом человеческом муравейнике. В зале не смолкал гул голосов, здесь обреталась куча народу, все сновали туда-сюда с крайне озабоченными лицами, словно защитники крепости во время вражеской осады. Кондиционеры работали на полную мощность, но это не помогало. Я только сейчас поняла, каково это – быть сотрудником ФБР в городе, где на протяжении последних полутора лет одна за другой бесследно исчезают женщины и где день ото дня нарастает паника. За стенами этого учреждения о Джейн давно не помнят. Город живет воспоминаниями о последней жертве и в страхе ждет сообщений о новой. А здесь о Джейн никто не забыл. Здесь помнят всех, в том числе и самую первую. Я понимаю, отчего такие хмурые лица у этих людей – они переживают, что за все эти месяцы ни на йоту не приблизились к разгадке тайны.

Мы с Кайсером медленно протискивались вперед, а я ловила на себе быстрые взгляды: это она… та, которая первой наткнулась на картины… та, которая фотограф… та, у которой похитили родную сестру… та, которая спаслась на пожаре…

В углу зала я увидела небольшой закуток, отделенный от общего пространства настоящими стенами и дверью. Кайсер пропустил меня вперед и вошел следом. В закутке за столом сидел человек в белой рубашке с короткими рукавами и говорил по телефону. Его кабинет был раз в пять меньше кабинета Боулса, но начальственные нотки в голосе угадывались столь же явственно. Закончив разговор, он поднял на нас глаза и вдруг весело подмигнул Кайсеру.

– Здорово, Джон! Выкладывай!

Я видела, что он заранее готов к любому разговору и к любой просьбе.

– Билл, познакомься, это Джордан Гласс. Мисс Гласс, это Билл Грэнджер, начальник отряда быстрого реагирования.

Грэнджер, не поднимаясь из-за стола, перегнулся мне навстречу и с чувством пожал руку. Я просто не успела уклониться от рукопожатия.

– Мне очень жаль, что в этом деле фигурирует и ваша сестра, мисс Гласс. Мы делаем все возможное, поверьте.

– Спасибо, я верю.

– Инспектор хочет приставить к мисс Гласс нашего человечка. На несколько часов, – сказал Кайсер. – Может, на сутки. Непосредственной угрозы не просматривается, но мы хотим быть за нее спокойны. Как насчет Венди Трэвис? Выделишь?