Охота за тенями (СИ) - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 40

Глава переглянулся с Андрианом. Брат-министр тоже был дома, приехав со службы, как только узнал об интересе ИСБ к племяннику.

— А о Назарове? — спросил отец.

— Сдался вам Назаров, — фыркнул молодой человек, развалившись в кресле с видом уставшего, как будто только что несколько мешков с цементом перетащил на своих плечах. — Ничего у безопасников на меня нет. Даже про магистра Граву спросили разок и больше к нему не возвращались.

— Наивная простота, — фыркнул Андриан Иванович. — Давай-ка, по порядку изложи, что да как.

Поморщившись, Борис всё-таки не стал ломаться и тщательно пересказал разговор с майором Гороховым. Отец и дядька слушали внимательно, не перебивая. Андрон Иванович, как наиболее искушённый в служебных интригах силовых структур человек изредка кривил губы в улыбке. Он понимал, что ИСБ сделало первую попытку подсечь на крючок дурачка, возомнившего себя хранителем родовой чести. Доигрался, паршивец. Теперь все Волынские находятся под бдительным присмотром. Даже в МВД пришла императорская директива составить план мероприятий по слежке за всеми, кто состоит в клане. Понятно, что указание составлено в обтекаемой форме, со сглаживанием углов, но Андриан Иванович понял его скрытый смысл. Члена семьи Волынских проверяли на лояльность Меньшиковым. Пришлось сжать зубы и начать действовать, вызывая одного за другим людей, служащих Роду. Сам он, ясно дело, не принимал участие в допросах и беседах, но удавка, накинутая императором ему на шею, ощутимо давила и намекала о серьёзности ситуации.

— Майор про архив даже не спрашивал? — удивился Леонид Иванович.

— Упомянул магистра в контексте, знаком ли я с его работами…

— Ну вот, и первый флажок поставили, — не удержался от реплики Андриан, но Глава показал жестом, чтобы тот помолчал.

— А! — воскликнул Борис со смешком. — Этот «безопасник» показывал фотографии людей, которых я никогда в жизни не видел, за исключением одной весьма симпатичной дамы. И даже фамилию подсказал: баронесса Сегрейв, британская аристократка. А ещё сказал, что мне могли на память воздействовать, чтобы стереть эпизод этой встречи.

— Надо Борьку отправлять подальше отсюда, — решительно произнёс министр, — как ты и планировал, брат. Как бы мозги ему не начали прощупывать, как с Жарким получилось.

— С чего это? — Леонид Иванович заиграл желваками. — Не позволю!

— Если Назаров предъявит более серьёзные обвинения — согласишься, — Андриан взволнованно вскочил на ноги. — Не думай, что он успокоился. Сейчас мы находимся в его руках, как и князь Василий. Никитка поступает хитро, по-азиатски, опутывая нас всевозможными ограничительными мерами, и вроде бы не ведёт открытую войну, но по факту — она и есть!

— А на виру нельзя было соглашаться! — Борис не преминул высказать своё мнение. — Одно дело — Назарову заплатить, а тут приходится шикарную квартиру в самом центре Петербурга преподнести какому-то тупому боевику!

— Хватит! — не выдержав, рявкнул Глава. — Закрой свой рот, хватит советы давать, такие же бесполезные, как и своё желание выставить нашу семью ревностной хранительницей старого уклада! Не делаются сейчас так дела! Умнее надо быть, изворотливее! Так, собирайся-ка, поехали!

— Куда? — не понял младший сын, оскорблённый гневной отповедью отца. Ведь он хотел как лучше! Неужели никто из этих динозавров не понимает, что с помощью Назарова Меньшиковы постепенно подчиняют себе все независимые Роды, чтобы вычистить поле под свои интересы? Никита выступает тараном, а императорский клан внимательно смотрит, кто трепыхается и не хочет идти под его властную руку! И на карандаш, а то и к ногтю!

Борис в чём-то был прав, свежим взглядом рассмотрев то, что не могли увидеть другие. Только сделал неправильный вывод, уводя проблемы межклановых взаимоотношений в плоскость непотизма и фаворитизма. Назарова он считал фаворитом Меньшиковых в силу родства, поэтому и решил бить в эту точку. Но не понял, что его благие намерения страшно бесят отца и дядьку.

— Не «кудакай», а надевай пальто и выходи во двор, — решительно поднялся на ноги отец. — Скажешь, чтобы машину подготовили и охрану для выезда. Я буду через десять минут.

И широким шагом покинул гостиную.

Борис с недоумением посмотрел на дядьку Андриана, а тот лишь руками развёл, продолжая сидеть на месте.

— Не поедешь с нами?

— Зачем? Меня не приглашали.

— А вдруг он меня решил в Неве утопить? — вроде бы в шутку спросил Борис, а сам, конечно, напрягся. — Пулю в башку пустит, а труп — в прорубь.

— Для этого есть полигон, — хмыкнул министр, подумав, что идея неплоха. Племянник становился занозой в заднице, и Андриан Иванович грешным делом подумывал засунуть его в следственный изолятор, выдумав какой-нибудь криминальный предлог. — Там можно без всяких изощрённых комбинаций грохнуть тебя и сказать господину Хованскому, что произошёл несчастный случай. Такие происшествия, обычно, замазываются на усмотрение родственников.

— И ты бы замазал?

— Конечно, — пожал плечами князь Андриан и улыбнулся, чтобы парень не подумал, что это сказано всерьёз. Неуклюжая попытка пошутить, не более того.

Борис только хмыкнул и быстро поднялся к себе в спальню, встал на колени перед гардеробным шкафом и аккуратно подцепил нижнюю деревянную панель, в которой он устроил тайник. Достал оттуда давно приобретённый по случаю в Берлине «браунинг», внимательно проверил магазин и с щелчком загнал обратно, поставил на предохранитель. Магия магией, но пуля в голову напавшего надёжнее всех защитных манипуляций, особенно если она прилетает неожиданно.

— Бред, — тихо фыркнул парень, засовывая пистолет сзади за брючной ремень. — Собственного папашу подозреваю. Но кто его знает? Разозлился-то он не на шутку!

Он выскочил на улицу, где его уже поджидал пофыркивающий выхлопами чёрный «даймлер». Отец был внутри, и опоздание не улучшило ему настроение.

— Ты игнорируешь мои приказы, — он внезапно и с силой сжал колено сына цепкими пальцами, и зло добавил, несмотря на искажённое от боли лицо: — Прекрати показывать свою прыть, где не следует! Отныне запрещаю тебе говорить от моего имени!

— Да понял я! — прошипел Борис, рука сразу соскользнула с колена. — Мне скоро четвертак исполнится, а ты меня всё контролируешь!

— «Четвертак»! — передразнил его Волынский. — Вот оно, ваше отношение к жизни и серьёзным делам. Убогость языка и мысли, вечная торопливость и нежелание анализировать постоянно изменяющуюся ситуацию приведут к закономерному итогу. Что стоим? Поехали на стрельбище «Хепоярви»!

Водитель, в спину которого прилетел окрик, закивал и аккуратно тронулся с места. Следом за ними пристроились два внедорожника охраны.

— Про какой ты итог ты говоришь? — Бориса успокаивала ребристая рукоять пистолета, ощущаемая спиной. Если что — даже рука не дрогнет.

— Печальный! — буркнул Глава и достал из чехла пассажирского кресла фляжку. Открутил крышку, и в салоне сразу поплыл запах коньяка. Сделав пару глотков, Волынский убрал фляжку обратно. — Закопают нас всех с твоей прытью. Если не прекратишь играть во взрослость, клянусь, Борька, не пожалею тебя.

— Что за стрельбище? — решил сменить тему княжич. Неприятная она ему показалась.

— Полигон, который принадлежит барону Абрамову, — ответил Волынский. — Пётр Дмитриевич сам его построил для испытаний оружия, которое он потом продаёт за рубеж. Чтобы клиенты были довольны, он самолично новые образцы отстреливает.

— Ты уже с ним разговаривал насчёт нашей идеи?

— Да. Абрамов обещал посодействовать, но хочет встретиться с тобой лично. Он не знает, зачем конкретно я хочу тебя закинуть в Аравию. Легенда такова: поиск рынков сбыта нашей продукции. Так как мы перестали быть поставщиками императорского Двора, появилась необходимость закрыть финансовую брешь, — Волынский хмыкнул и пробормотал: — Вот уж точно, не было бы счастья, да несчастье помогло. Легенда-то чистой оказалась. Побежит барон проверять, правда ли это, и сразу успокоится.