Реши это (ЛП) - Калмз Мэри - Страница 19

– Почему тебе можно ходить одному, а мне нет? – спросил Ник, без всякой видимой причины оказавшись в моей комнате, стоя в дверях ванной и наблюдая за тем, как я чищу зубы.

Я сплюнул в раковину.

– Ты можешь ходить куда хочешь, на мероприятия, вечеринки, что угодно, – повторил я, уже в миллиардный раз наклоняясь, чтобы набрать воды, прополоскать рот и снова сплюнуть. – Я просто должен пойти с тобой.

– Как будто я этого хочу, – сказал он, наблюдая за мной, его глаза, осознавал он это или нет, изучали меня вдоль и поперек. – Я не хочу, чтобы старик шел за мной, – едко сказал он.

Мы снова вернулись к тому, что он подкалывал меня, потому что за три ночи до этого он заявил, что ему нужен секс, а я сказал, что для этого ему не нужно мое разрешение. Моя ошибка произошла, когда я заговорил о последнем свидании с парнем, которого он пригласил к себе.

– Это ты виноват, что у нас ничего не вышло.

– Не знаю, мне кажется, что «Слова с друзьями» привлекали больше, чем постель с этим парнем.

Он зарычал от досады.

– Слушай, я не говорю о том, чтобы пригласить кого-то к себе. Я хочу пойти к ним домой.

–Правда? Ты думаешь, мне все еще будет жарко сидеть у них в гостиной?

–Что?

– Ну, ты же знаешь, что я буду сопровождать тебя, куда бы ты ни пошел. Когда ты пригласил этого, как его там, в дом, это было здорово, потому что я мог не мешать, но если мы пойдем к ним домой... то есть я могу взять свой Kindle [8], наверное.

Его взрыв был громким и апокалиптическим. С тех пор споры - дискуссии, драки, переговоры - не прекращались.

– Ты можешь попросить его или ее прийти сюда.

– Это не твое дело, кто это, – рявкнул он на меня.

– В прошлый раз это был парень, но я даю тебе возможность...

– Я не могу позволить тебе...

– Как я и говорил, – продолжил я, отказываясь злиться, чем бы он ни приманивал меня. – Ты можешь пригласить кого-нибудь к себе или пойти к ним, но если ты куда-то пойдешь, мне придется пойти с тобой, а это, скорее всего, испортит настроение.

– Ты думаешь? – почти кричал он.

Мой тон не помогал. Я использовал свой голос Боба Росса [9], который обычно выводит людей из себя.

– А что, если у этого человека дома есть наркотики? – спокойно спросил я.

– Ну и что, я не собираюсь ничего делать!

Медленный кивок, как будто я все понял, одновременно умиротворяющий и покровительственный.

Он закричал, и это было громко в маленьком пространстве моей ванной.

– Как насчет того, чтобы хоть раз поверить в меня, мать твою? – закричал он, сжав кулаки и шагая к двери и обратно.

– Я верю в тебя, – заверил я его. – Но что, если он тебя одурманит?

– У меня нет друзей, которые...

– Значит, этот гипотетический человек - друг?

– Нет, не как.... Боже!

– Я не понимаю, почему этот гипотетический человек не может просто прийти сюда.

– Потому что ты, наверное, будешь их обыскивать!

– Нет. Я бы никогда этого не сделал, – заверил я его. – Я бы попросил одного из парней сделать это, как я сделал в прошлый раз. И мы не раздевали его, мы просто заставили его вывернуть все карманы наизнанку.

– Ты...

– Я даже не достал перчатку.

Он вскинул руки, а я захихикал.

– Ты просто гигантский петух!

Я кивнул, закатывая рукава и поправляя воротник. Бледно-голубая рубашка и серые брюки, а также серые мокасины выглядели лучше, чем я думал.

– И я не хочу случайных связей в моем доме.

Я повернулся к нему лицом, облокотился на стойку, скрестил руки и нахмурился.

– Это очень красноречиво, тебе не кажется?

– О чем ты говоришь?

– О, не знаю, – сказал я, закатив глаза, прошел мимо него в спальню и подошел к комоду. Схватив бумажник, я пересек дверной проем и выключил свет на выходе.

– Я просто не хочу, чтобы люди думали, что я живу с дядей или что-то в этом роде, – огрызнулся он, бегом догоняя меня, когда я направился по коридору.

Я фыркнул.

– Не думаю, что мы так уж похожи, – небрежно ответил я.

– Мы не похожи... Ты вообще понимаешь, когда тебя оскорбляют?

– Видимо, нет, – проворчал я, направляясь на кухню, чтобы взять свой телефон, который я оставил там раньше, когда разговаривал с мамой.

– Могут ли эти брюки быть еще теснее? – заметил он, облокотившись на стойку, похожий на взбешенного четвероклассника.

Я посмеялся над ним, затем взял бутылку воды из холодильника и ушел.

Четыре дня спустя, готовясь к мероприятию в Музее естественной истории Санта-Барбары, я вышел в гостиную в легкой черной водолазке, черных парадных брюках и кордованских туфлях. У моего спутника, ожидавшего меня там, перехватило дыхание.

Ник рассмеялся.

– Сейчас все еще лето! Ты получишь в этом тепловой удар.

– Нет, – сказал ему Дэнни Такер, сердечно-сосудистый хирург. – Ночью в музее всегда холодно, и он может снять это позже, – предложил он, его ухмылка была более чем немного развратной, – если ему станет слишком жарко. Но все равно сегодня ночью должно быть около шестидесяти [10].

Я ухмыльнулся Дэнни.

– Никогда раньше не встречал никого с черными глазами, – пробормотал Дэнни, глядя на меня.

Пойдя на кухню, чтобы взять бутылку воды, я удивился, когда повернулся и чуть не налетел на Ника, который сделал несколько шагов назад.

– Ты выглядишь как жиголо или что-то в этом роде, весь в черном, как кошка-взломщик.

– Определись, – сказал я, наваливаясь на него и придвигаясь вплотную, так что ему пришлось задрать голову, чтобы выдержать мой взгляд. – На кого я похож - на вора или на жиголо? На кого?

– Ты выглядишь старым, – задохнулся он. – Как будто у тебя кризис среднего возраста, а водолазка скрывает грубые морщины.

Я пожал плечами.

– Приятно слышать, – спокойно ответил я, обошел его и вышел вместе с Дэнни, который держал руку на моей спине, когда выводил меня через парадную дверь.

– Куда это ты собрался? – раздраженно спросил Ник, сидя на моей кровати и наблюдая, как я наклоняюсь, чтобы зашнуровать кеды Converse, которые я носил с шортами цвета хаки и черной футболкой.

– Дэнни пригласил меня поужинать в фудтраке и послушать джаз в парке, – ответил я, поворачиваясь, чтобы посмотреть на него. – Хочешь пойти со мной?

– С какой стати я...

– Нет, ты прав, – быстро сказал я. – Забудь, что я спрашивал.

Но когда я дошел до двери, он спросил, когда я буду дома. Было интересно, что он не встал с моей кровати.

– А что? Ты хочешь десерт или что-то еще?

Последние выходные в августе, и вдруг, ни с того ни с сего, наступила оттепель, как в тот вечер в доме Стига. Поскольку я хотел этого, хотел помочь ему, хотел, чтобы он позволил мне, а не продолжал постоянную борьбу, я сделал это предложение, внутренне готовясь к тому, что он набросится на меня с оскорблениями.

– Если надумаешь, – надменно сказал он, встал и вышел на мой балкон.

К нам присоединились друзья Дэнни, еще три пары, и все было очень мило и весело, хорошая еда, вино, которое все принесли, и увлекательная беседа.

Когда я вернулся домой и принес Нику кусок торта «Добаш» из гавайского фургона, он задрал нос, и я выхватил его обратно, пройдя на кухню.

– Подожди, – крикнул он, бросился через всю комнату и выхватил у меня из рук торт, положив его на прилавок. – Я думал, это обычный торт, но, возможно, это то, что я ел, когда был там пару лет назад.

– На Гавайях, ты имеешь в виду?

– Да, – пробормотал он, беря вилку, которую я ему предложил.

Когда он откусил кусочек, его невольная улыбка была лучезарной. И да, в последнее время я понял, что такого в Нике Мэдисоне. Густые каштаново-коричневые волосы, полные губы, глубокие ямочки и много километров гладкой, загорелой кожи - он был великолепен. Когда эти медово-карие глаза, обрамленные длинными ресницами, смотрели на меня, я понимал, что быть соблазненным Ником Мэдисоном может быть весьма заманчиво.