Реши это (ЛП) - Калмз Мэри - Страница 10

– Подумай вот о чем, – объяснил я ему. – Я - последний шанс Ника Мэдисона. Я - пробная опека. Я отвечаю за его жизнь с этой самой секунды. Если он хочет избавиться от меня и вернуть свою жизнь, ему нужно показать, что он может быть взрослым.

– Значит, ты действительно отвечаешь за все.

Иисус. Поговорим об опоздании на вечеринку.

– Я думал, мистер Кокс объяснил тебе это.

– Да, но я думал, что ты отвечаешь за его безопасность, посетителей, следишь за тем, чтобы он был чист, и... – его взгляд встретился с моим.– О. Как я... о чем я думал?

– Все в порядке, я понимаю, – сказал я ему. – Даже если мистер Кокс все объяснил, ты все равно подумал: «У Ника должны быть варианты, потому что он большая рок-звезда, и он взрослый, так что они не могут просто лишить его свободы».

– Да. Именно так я и думал.

Я пожал плечами.

– Дело в том, что когда ты богат и знаменит, у тебя есть большая свобода... до тех пор, пока ты ее не потеряешь.

Он уставился на меня широко раскрытыми глазами.

– И почему мистер Кокс считает, что ты именно тот человек, который поможет Нику?

Я усмехнулся.

– Потому что он знает, что я с такой же вероятностью помогу мистеру Мэдисону, как и сломаю его.

После этого у него больше не было вопросов

Часть 3

Нику Мэдисону нужно было выспаться. Это было видно по тому, что вся пятница прошла, а он так и не встал. Я провел день, обустраивая его новое хозяйство, и было даже приятно, что это происходит без чьего-либо участия или нытья. Я тысячу раз входил и выходил из его комнаты, проверяя, как он дышит, но он вышел в гостиную только около полудня в субботу.

Он появился из-за угла и, щурясь, засеменил по полу на кухню в низко посаженных потертых джинсах и футболке, с влажными волосами, зачесанными назад от лица. Вокруг кипела деятельность, было много рабочих, и ему пришлось пару раз остановиться, чтобы дать людям пройти мимо. Когда он наконец добрался до кухни, то сел на барный стул в конце стойки, и его встретила Марисоль, которая нарезала овощи для шашлыка, приготовленного на ужин.

– Добрый день, – весело поприветствовала она его, протягивая руку. – Я Марисоль, твой новый шеф-повар.

Он кивнул, принимая это, пожал ей руку и спросил, можно ли ему выпить кофе.

– Как насчет смузи, чтобы запустить метаболизм? – предложила она. – Тогда я могу сделать тебе латте или кофе о-лайт.

– Конечно, – согласился он, прочистил горло, огляделся по сторонам, и его взгляд остановился на мне, сидящем за столом в столовой, на котором были разложены схемы. – Привет.

Я кивнул ему.

– Ты не знаешь, где Джино?

– Нет, – ответил я ему. Поскольку я понятия не имел, кто это, я решил, что это друг.

Он вздохнул.

– Дана здесь?

Я покачал головой. Дана была нанята в качестве одной из горничных, которая, как выяснилось, также поставляла ему оксикодон.

– Брент! – закричал он, отчаянно желая увидеть кого-то знакомого, и тут же пожалел о своем решении кричать, потому что похмелье было почти ослепительным. Сочетание алкоголя, которое он подмешал в свой организм, было пугающим.

Брент уже вынес свои вещи из передней спальни, которую он считал своей. Он часто ночевал у него, когда управлял делами в доме Ника, но после того, как я перевел его работу на график с понедельника по пятницу и превратил эту комнату в домашний спортзал, его вещи должны были уйти.

Для себя я выбрал гостевую спальню рядом с комнатой Ника, распаковал вещи, переехал туда, выделил место для ноутбука, планшета и нового журнала в кожаном переплете с оберткой, потому что я все еще делал записи на бумаге. Я использовал его для множества других вещей, а не только для записи шагов, которые я предпринимал, чтобы помочь своим клиентам.

Комната, которую я выбрал, была милой, маленькой, уютной, еще не отремонтированной. Розовые стены и смелые геометрические ковры бросались в глаза, но французские двери, выходящие на небольшой балкон, компенсировали это. Значительную часть пространства занимал горшок с золотистым поттосом, который должен был быть древним, а также несколько полосатых растений-пауков в держателях из макраме. Они так напомнили мне квартиру, в которой мы с мамой жили, когда я был маленьким, что мне захотелось сфотографировать их и отправить ей. Она, конечно, нашла это очаровательным.

– Могу я предложить тебе ибупрофен и гидратор? – весело спросила Марисоль у Ника, заметив боль на его лице, побудившую ее сделать такое предложение.

– Ага, – неуверенно ответил он, приложив руку ко лбу. – Пожалуйста.

Она размешала порошок в высоком стакане воды и принесла ему таблетку Адвила из новой запертой аптечки на кухне. Он проглотил таблетки, выпил гидратор, после чего его сильно затошнило, прежде чем она протянула ему стакан обычной воды со льдом, а затем принялась за его смузи.

– Добрый день, Ник, – поприветствовал его Брент, когда тот вернулся в дом с пустыми руками после погрузки вещей в фургон, припаркованный у входа, и обогнул центральный остров напротив Ника, чтобы оказаться с ним лицом к лицу. – Как ты себя чувствуешь?

– Как будто меня переехал грузовик и оставил умирать, – ответил он, подняв голову и прищурившись. – Что происходит? Где все?

– Ну, для начала, вечеринка была позавчера.

– Что? – спросил он, прикрывая глаза.

Я сжалился над ним и присоединился к ним с Брентом у стойки, передав ему авиаторы, которые были на мне, когда я вышел на улицу, чтобы проверить ландшафтный дизайн.

– Держи.

– О, спасибо, – быстро сказал он, надел их и, вздохнув, сел поудобнее. – Подожди, – сказал он, обращаясь к Бренту, когда я вернул свое внимание к iPad, стоявшему рядом со мной, где мы с Оуэном смотрели на одни и те же технические схемы. – Брент, почему ты здесь? Я думал, что уволил тебя.

– Уволил, но мистер Кокс нанял меня обратно.

– Ну что ж, думаю, это нормально, но ты не можешь продолжать быть болваном и рассказывать ему обо всем, иначе я попрошу Рика...

– Рика больше нет, – сообщил он ему. – Теперь есть только Исайас, Клифф и Тони, и только один из них здесь за раз.

– Что?

– Тебе, вероятно, нужно познакомиться с Локрином Барнсом.

– С кем?

Я отключился от их разговора, уделив внимание Оуэну.

– Значит, я не сошел с ума, верно? На юго-восточной стене должны быть еще две камеры, направленные вниз по холму, чтобы уловить поворот на подъездной дороге, и датчики движения внизу, в зоне бассейна.

– Согласен, – Оуэн глубоко вздохнул. – Мне жаль, что они их упустили, Лок. Они сейчас там, так что я дам им знать.

– Спасибо, – сказал я, прервав сеанс FaceTime с ним и сосредоточившись на разговоре между Ником и Брентом.

– Кто ты?

Подняв взгляд, я сосредоточился на Нике, который повернулся на своем барном стуле так, что оказался лицом ко мне.

– Я Локрин Барнс из Torus Intercession. Мистер Кокс нанял меня, чтобы помочь тебе оставаться чистым и трезвым, мистер Мэдисон, и обеспечить завершение работы над твоим альбомом.

– Это был бы отличный трюк, мистер Барнс, ведь я еще даже не начал записывать альбом, – ехидно сказал он, насмехаясь.

– Ну, я здесь, чтобы облегчить этот процесс.

– О? Ты лирик или пишешь музыку?

– Ни то, ни другое.

– Ты умеешь играть на гитаре? На фортепиано? На барабанах?

– Нет.

– Поешь в душе?

– Плохо, – признался я, пожав плечами.

– Тогда я не понимаю, что в тебе может быть хорошего, – огрызнулся он, слезая с барного стула. – Я... где все? – обратился он к окружающему миру, выходя из дверей во внутренний дворик.

Из информации, которую мистер Кокс дал мне в тот день в офисе, я понял, что Нику Мэдисону было нелегко в реабилитационном центре. Он прошел через болезненные симптомы абстиненции, от рвоты и галлюцинаций до диареи и синдрома отмены. Первые тридцать дней он находился под постоянным наблюдением врачей. Вторые тридцать дней он занимался в группах, работал один на один, и в основном персонал центра готовил его к формированию новых, здоровых привычек. Именно в этой части, как я читал, Ник не преуспел. Он мог следовать за собой внутри, но отступал, как только оказывался на улице, о чем свидетельствовала вечеринка, которую я прервал. Это была его вторая реабилитация, и было опасение, что, учитывая то, как развивались события между первой и второй, третьей он не переживет. Моя задача заключалась в том, чтобы убедиться, что он выкарабкается.