Не спеши умирать в одиночку - Гайдуков Сергей - Страница 5

Но все кончилось, все сгорело. Сначала закончились деньги, потом меня вдруг вырубило посреди дискотеки в каком-то ночном клубе, и я оказался в больнице. Мне сказали — а я совершенно не удивился, — что это называется передозировка. И вот тогда за меня взялся ДК.

Он резко свернул все свои поездки и лично засел у дверей моей палаты, заворачивая недрогнувшей рукой всех моих друзей и подруг. А рука у ДК была не только недрожащая, но еще и тяжелая.

Когда я более-менее очухался, ДК взял меня за шиворот, выволок из больницы и затолкал в такси. Мы поехали ко мне в школу, где ДК каким-то невероятным образом вытряс из директора мой аттестат, а затем посадил меня на поезд и отвез в военное училище. Точнее, он меня туда сдал. С рук на руки. Что удивительно — никаких вступительных экзаменов мне сдавать не пришлось.

Надо сказать, это был крутой поворот. Меня ломало уже не столько от отсутствия наркотиков, сколько от резкой смены образа жизни: от беспредельной свободы к жесткому прессингу двадцать четыре часа в сутки. Как будто из горячей ванны меня выкинули под ледяной душ. Но я выжил.

Через год я написал ДК, что урок усвоен. Училище меня отрезвило, но становиться профессиональным военным я желания не имел. Через полгода ДК соблаговолил откликнуться на письмо, приехал в училище, переговорил с начальством, и на следующий день меня отчислили. Но отправился я не домой, а в армию, дослуживать рядовым. ДК посчитал, что это тоже пойдет мне на пользу. Возможно, он был прав. Я выжил и там, я выжил бы где угодно после устроенных ДК экзекуций. Дело было не в этом.

Дело было в том, что, вернувшись пять лет назад в свою квартиру, я не знал, куда мне идти дальше и что делать. Я сменил с десяток работ, я отучился год в институте, я был уличным торговцем, я работал в коммерческой фирме, был инструктором в оздоровительном салоне и вышибалой в ночном клубе. Каждый раз я уходил, чувствуя — это не по мне. А того, что по мне, я так и не нашел.

После того как сегодня утром накрылась очередная попытка, можно было присоединить работу телохранителя к общему печальному списку. Я сидел в кресле, тупо глядя перед собой, раздавленный всеми этими событиями. Блок «Мальборо» лежал передо мной на журнальном столике как ненужный сувенир на память о моей краткой и — увы! — совсем не блестящей карьере телохранителя. Этот сувенир мозолил мне глаза, и я со злостью зашвырнул его на шкаф.

Как только я это сделал, зазвонил телефон.

— Але, — сказал голос в трубке. — Это ты? Ты дома? Ты купил?

— Чего?

— Значит, не купил, — сделал вывод голос в трубке. — Ладно, я сам куплю. Жди.

«Какой-то придурок», — подумал я, вешая трубку. Десять минут спустя мне позвонили в дверь, я посмотрел в глазок и понял, что это не какой-то, а очень даже конкретный придурок. Его звали Лимонад.

Я открыл ему дверь. Кстати, я и сам в эти минуты чувствовал себя изрядным болваном. Так что мы с Лимонадом были два сапога пара.

7

Лимонад был полон энергии, и я не сразу сообразил, с чего это он такой наадреналиненный, да и зачем вообще он притащил свое тощее заджинсованное тело вкупе с двумя бутылками водки.

— Ну, старичок, — жизнерадостно заявил он, водружая бутылки на стол, — давай отметим...

— Кого отметим? — удивился я.

— Не прикидывайся, — ухмыльнулся донельзя довольный Лимонад. — Я же в курсе, старичок, я же в курсе...

Уж не знаю, в каком он там был курсе, но только с посудой Лимонад управился невероятно быстро. Я еще только раскрывал рот, чтобы заявить о полном отсутствии желания пить и отмечать, как он уже открыл бутылку, нарезал колбасы, сыра и хлеба, сел напротив, глубоко вздохнул и выжидающе посмотрел на меня по-детски чистыми и радостными глазами.

— Ну! — призывно сказал Лимонад. — Вздрогнули? Отметим первый день на новой работе?

— О-о... — я схватился за голову. — Вот ты о чем... Ну тогда уже заодно и последний.

Лимонад, похоже, пропустил мои слова мимо ушей, полностью погрузившись в процедуру разлития водки, которую он проводил с истинно научной сосредоточенностью. Кстати, звали его на самом деле Женя, а кличку свою он заработал тем, что в юные годы, желая выглядеть эстетом, смешивал кошмарные коктейли из водки и лимонада «Буратино». С Лимонадом я учился в старших классах, он был постоянным участником тех моих диких вечеринок, да вот только в военное училище его никто не отправил. Поэтому в жизни Лимонада все сложилось иначе — он благополучно вылечился от триппера, сдал выпускные экзамены в школе, армию закосил, для чего срочно женился и срочно сделал двоих детей. Еще Лимонад не избавился от привычки курить травку, отчего почти всегда пребывал в хорошем настроении и глядел на мир ошалело-веселыми глазами мартовского зайца. Поскольку деньги и карьера для Лимонада были понятиями из другой жизни, в быту он был скромен, носил летом и зимой попеременно два одинаковых джинсовых костюма с заплатами на коленях и на локтях. Еще Лимонад категорически отказывался стричься, и стянутые в пучок волосы свисали у него примерно до середины спины. Короче говоря, он выглядел так, как и должен выглядеть двадцатипятилетний хиппи, изрядно побитый жизнью, но не считающий себя побежденным. Его трудно было победить, потому что терять Лимонаду было практически нечего. Он торговал на углу бусами, браслетами, ксивниками и тому подобной бижутерией. Это давало Лимонаду кое-какие деньги, но именно кое-какие.

Еще Лимонад иногда вспоминал, что он — отец семейства, и после этого немедленно принимался экономить на всем. Приступы эти обычно длились недолго, но... Я взял принесенную Лимонадом бутылку водки, изучил этикетку и пришел к выводу, что сегодня у Лимонада как раз очередной приступ. Если уж «повезет» с утра, так не отпустит до вечера. Я вздохнул.

— Давай отметим, — сказал я. — Только чокаться не будем. Помянем, значит, Георгия Эдуардовича Джорджадзе.

— Само собой, — Лимонад торопливо опрокинул рюмку в рот и только после этого поинтересовался: — А это кто?

— Это был мой шеф, — объяснил я. — Его не стало сегодня.

— Это как? — спросил Лимонад, разливая по второй.

— Атак. Был человек, ездил себе на машине... А потом его не стало.

— Стоп! — Лимонад сделал себе здоровенный многослойный бутерброд, перемолол его пожелтевшими от курения зубами и затем вернулся к вопросу о том, как это люди вдруг начинают «не быть». — Это что, тот самый крутой бизнесмен? Которого ты должен был охранять? Да?

Я кивнул.

— Ну и чего с ним стряслось? Неужто убили? — догадался Лимонад по моему скорбному виду. — Хреново... Не повезло мужику.

— А мне повезло? Я-то без работы остался! Успел только на двести баксов прибарахлиться...

— Неплохо, старичок, неплохо, — радостно отреагировал Лимонад на названную мной цифру. Он подергал меня за штанину. — Двести, да? Нормально...

— Не нормально. Ни фига не нормально. Когда твоего начальника мочат из автомата, стоит тебе на минуту выйти из машины, — это не нормально!

— Ах да, — спохватился Лимонад. — Тогда ты действительно попал, старичок. Хотя что ты дергаешься? Все не так плохо.

— В каком смысле? — спросил я с тайной надеждой, что Лимонад, будто библейский пророк, укажет мне путь к свету в конце тоннеля.

— Ну ты же не в личное услужение этому Джорджадзе нанимался, — резонно заметил Лимонад. — Ты нанимался в фирму. Пусть этого твоего Джорджадзе грохнули. Что это значит? Это значит, что теперь в фирме будет новый генеральный директор, а ему тоже понадобится телохранитель. Так что все путем, старичок! — Лимонад с видом заправского фокусника щелкнул пальцами. Впрочем, мысль его на этом выводе не остановилась, а продолжала нестись вперед со страшной силой. Секунду спустя Лимонад вновь щелкнул пальцами, но уже в иной тональности — в миноре. — Нет, не путем. На хрена новому генеральному директору телохранитель, который так облажался? — Лимонад виновато посмотрел на меня.

Я развел руками, молча соглашаясь с ним. Лимонад, однако, не мог смириться со своим же неутешительным выводом и, подчиняясь природному оптимизму, погнал свои мысли дальше. Для активизации умственной деятельности он забрался в кресло с ногами, хлопнул еще одну рюмку водки и после этого заявил: