Архитектор теней (СИ) - Карелин Сергей Витальевич - Страница 45

— Ваша светлость, вы хотели определиться с размером выплат по семьям с детьми и жалования дружинникам, — задал неудобный вопрос староста.

Ох, не люблю я казной заниматься, и так с этими подъёмными голова кругом идёт. Тем более, в рублях всё, а не в золоте и серебре. Сколько вообще здесь стоит один раб, лошадь, я имею в виду? Или, например, тарелка супа? Смотрителя за монетой мне нужно. Вот этот староста им и станет. Мужик, вроде, толковый. Не обманет.

— Юрий Степанович, этот вопрос я доверю тебе. Сумма нужна такая, чтоб человеку жить здесь хотелось, но в то же время было желание работать, а не штаны протирать. Напомню, дармоеды нам не нужны! Так что из тех, кто придёт, тоже нужно таких отсеивать.

— Так если семей двадцать припрётся, со своей скотиной! Куда столько денег-то?

— Вообще-то, я рассчитываю на большее количество, а за деньги не переживай — заработал кое-чего, пока в Бастионе служил. Так что готовьтесь принимать людей. Сейчас время такое — выживет тот, кто под крылом и при работе, и они это понимают.

Все четверо снова посмотрели на меня, как на дурачка. Не осознали ещё, что скоро грядут перемены.

— Не забудь один дом побольше оставить под размещение дружины. Там же и арсенал нужно будет организовать.

Юрий Степанович исписал уже два листа бумаги и потянулся за третьим, когда в окно громко постучали.

— Кого там… — староста толкнул окно. — Говори, Зина. Быстрей только, заняты мы.

Женщина с той стороны заохала, но всё же сказала.

— Так люди первые идут, Юрий Степанович. Вон, две телеги по дороге катят.

— В смысле, идут? — староста глянул на часы. — Так обеда ещё нет. Двух часов не прошло. Наши даже вернуться не успели с объезда. Путаешь ты.

— Знаешь что, Степаныч! Сам меня сюда притащил, нарядиться заставил, а сейчас голову кружишь!

— Да не мороси, ты. Сейчас выйду, — староста захлопнул окно и развёл руками. — Ну что ж, первых надо, наверное, вместе встретить. Узнать, что да как.

Мы отложили дела и начали одеваться.

Быстро же клич сработал. Не ожидал такого эффекта от простого письма. Либо, дела у людей действительно плохи, что хватило одной тростиночки, чтобы за неё поскорей уцепиться.

Я накинул куртку и вышел во двор.

К воротам села действительно подъезжали две телеги, гружёные мешками, корзинами и предметами мебели. За первой сидел мужик лет пятидесяти, с усами и в кепке, за второй — женщина, на вид моложе, полноватая, с добродушным, но встревоженным лицом, рядом две девочки-близняшки.

Мужик остановил лошадь прямо в воротах, слез и быстрым шагом направился к нам.

Что-то они странные какие-то. Никакой тебе радости, приветливости, в глазах только испуг и надежда, что здесь им не дадут отворот-поворот. Так выглядят люди, которые бегут от беды.

— Тимош, ты что ль? — староста сощурился, присматриваясь к гостю.

— Стёпка! — вскрикнул мужик, но увидев на моей руке перстень, вытянулся в струну. — Доброго вам дня, ваша светлость! Правду, всё-таки, говорили, что вы вернулись. За спасением к вам вот явился, с семьёй. Не отверните, пожалуйста.

Усач поклонился в землю и отступил в сторону, показывая стоящих позади жену и детей.

— Так ты не от объявления нашего приехал что ли? — удивился Юрий Степанович.

— Какого такого объявления? Я с Подгорного еду. Барона Казанцева вотчина. Проблемы у него. Бандитов понаехало — тьма. Жгут всё, стреляют, со вчерашнего дня. Барон с семьёй и остатками гвардии в особняке засел, а те вокруг, как шакалы. Все деревни расползаются, как тараканы. Это я первый ещё смекнул. Скоро ещё народ побежит. Вон, кстати, едут.

К перекрёстку подходила разношёрстная толпа, одетая кто во что горазд. На плечах мешки и маленькие дети. Следом гружёные телеги. Вдалеке ещё вереница.

Интересно. Как в воду глядел, с этим Казанцевым. Ну что ж, будем разбираться.

Глава 20

— Заезжай. Телеги ставь на площади. Только впритирку, — объяснил я усачу, а сам повернулся к сельскому активу. — Степаныч, Аксинью за стол. Пусть записывает кто, откуда, кто хозяин, кем работал, какой дар, если есть. У себя уж принимай. Женщинам скажи, чтоб поесть, попить организовали, да места приготовили, где переждать.

— Бесхребетных и подозрительных куда, на входе пока держать?

— Нет! Эти люди за помощью пришли, а не на работу устраиваться. Всех принимаем. Потом уж решим.

— Плакало наше зерно, — вздохнул агроном.

— Какое зерно, Серёж? Там деревни жгут, а ты со своими посевами, — огрызнулся староста. — Будет время потом разобраться.

— Вы вдвоём, — обратился я к Сергею и Павлу Матвеевичу. — Встречайте людей на воротах и не допускайте столпотворения. Аграфена Аркадьевна, с вас учёт имущества. Записывайте кто, сколько, чего привёз, чтоб воровства избежать. Мало ли. Да, и на телеги номера пусть вешают. Кстати, Степаныч, тех кто в дружину записался, на площадь выводи, пусть за порядком следят. За старшего Егора оставь. К вечеру пусть ко мне дует, с докладом.

— Будет сделано.

— Далеко до Подгорного? — тормознул я проходящего мимо усача, который тянул лошадь за узду.

— Да километров десять по прямой, но сейчас льда уже нет, так что вокруг все двадцать будет. В ту степь одна дорога.

К воротам уже приближалась следующая порция беженцев, и у всех такие же испуганные и отчаявшиеся лица. Интересно, кто же спустил собак на оставшуюся не у дел аристократию? Кто бы это ни был, действует он с позволения кого-то очень высокого. «Ничейные» земли вдруг сразу понадобились всем.

Я молча развернулся и направился к пустырю, за которым, в паре километров, находилось поместье. Краснов всё ещё не приехал, а идти в окружную слишком долго. Проще добраться напрямик.

— А вы куда, ваша светлость? — заволновался староста.

— Проведаю Казанцева. Может помощь какая нужна. Краснов, как приедет, пусть в поместье катит.

Добежал я минут за десять. Перед особняком было на удивление тихо. Даже непривычно, после того, что творилось здесь ночью. Деревья больше не ходили ходуном, а расселины в земле все исчезли. Зато дом выглядел совсем не так, каким я его помнил.

Стоял ровно, без той трещины в форме молнии, башня тоже выровнена, а шпиль торчал на месте.

Я открыл двери и прошёл внутрь. Стрелки часов показывали два часа дня, времени у меня ещё достаточно. Сомневаюсь, что бандиты так быстро выкурят барона, тем более защитники у него ещё остались. И наверняка есть парочка магов-мастеров.

Так что, небольшой перекус мне не помешает, а потом можно заняться приготовлением.

— Гриша! У меня хорошие новости! — из кладовки вышел Коля. Выглядел он уже сносно. По крайней мере, исчезла та безнадёжная мина, что не сходила с его лица со времени приезда. — Хрустик поправился.

— Отлично. Рад вас видеть, мёртвыми и здоровыми! — поприветствовал я помощника старой некромантской шуткой. Коля улыбнулся, задумавшись, а потом рассмеялся. — Через десять минут жду тебя в подвале.

— Снова практика⁈

Я на секунду остановился, внимательно наблюдая за Тютюлиным. Нет, всё же немного подтормаживает. Нужно влить в него побольше энергии и перенастроить потоки. Слишком уж он нерасторопный. Гуль должен быть, как минимум, не медленнее человека, иначе ему просто не выжить.

— На этот раз посерьёзнее. Приведи с собой пятерых работников. Таких, чтоб не слишком крупные и с быстрыми первичными реакциями. И прихвати свою шкатулку с модификаторами. Она на камине.

По пути я решил навестить чайный гриб. Всё-таки, пока я не могу доверить своим помощникам присматривать за таким важным проектом. Всё приходится делать самому. В начале созревания его легко не доглядеть, и он просто погибнет. Растительную нежить, в отличие от обычной, второй раз не поднимешь.

Увиденное меня приятно удивило. Гриб значительно подрос и уже начал формировать тело. Скоро его можно пересаживать в банку. Там он окончательно окрепнет и начнёт радовать меня продуктами своей жизнедеятельности. Главное, не забывать периодически подкармливать его старым чаем.