Мастер тату - Гайдуков Сергей - Страница 4

– Всегда нужно смотреть в глаза, – говорил Гоша, инструктируя Молчуна перед первым выездом. – По глазам всегда можно понять. Если не отводить взгляда. Говоришь с ним – и смотри, смотри...

– Здравствуйте, – сказал Молчун и посмотрел в глаза человеку, который открыл ему дверь.

Глава 4

– Кто-нибудь здесь может найти веревку?! – рявкнул подполковник, свирепо озираясь кругом. – Простую веревку! Ну!

– А что, у нас кто-то вешается? – негромко предположил старший оперуполномоченный Львов, но подполковник услышал, свел на переносице кустистые брови и хорошо поставленным командным голосом предложил Львову повеситься самому.

– Я часто об этом думаю, – печально заметил Львов, отходя в сторону и стараясь при этом не наступить на белую линию, обозначавшую положение мертвого тела на асфальте. Когда на небольшом участке местности собирается с полтора десятка милиционеров, приходится быть осторожным.

– Найдите веревку и отгородите место преступления! – надрывался подполковник. – Сейчас ведь люди здесь пойдут, затопчут все следы к чертовой матери...

Кто-то и вправду кинулся искать веревку, а Львов отошел на безопасное расстояние и закурил. Весеннее утро было холодным и хмурым, причина, по которой Львов находился в шесть часов утра не дома, а здесь, была совсем невеселой, и тем не менее старший оперуполномоченный улыбался. Не во весь рот, иначе бы его посчитали чокнутым, а сдержанно, интеллигентно. Если милиционер может быть интеллигентным. Впрочем, Львов был в штатском и, отойди он еще метров на двадцать от подполковника и его окружения, мог бы сойти за случайного прохожего. Причина для улыбки была примитивной – у Львова уже два часа как не болел зуб. Боль мучила опера вечером, с нею он лег спать, а это не лучшая компания для одинокого мужчины. Львов не помнил, как заснул, зато хорошо помнил, как подпрыгнул от телефонного звонка. Было начало пятого, и еще прежде чем Львов схватил трубку, он с удивлением обнаружил, что боль исчезла. Выслушав адрес, куда ему нужно было подъехать, Львов стал одеваться, радуясь подзабытым ощущениям беспечности и комфорта. Два часа спустя счастье все еще продолжалось.

Веревку притащили из багажника одной из милицейских машин, и подполковник велел перегородить сквер, отправив одновременно двух человек в разные концы сквера, чтобы те заворачивали прохожих, если те вступят на помеченную белыми контурами асфальтовую дорожку.

– Затопчут... – фыркнул Львов. – Все, что можно, уже смыло дождем.

– Два трупа? – шепнул Кирилл, вырастая за спиной Львова. Спрошено было не из простого любопытства, а для того, чтобы быть в курсе. Подполковник рвал и метал уже по какому-то новому поводу, так что разумно было держаться от начальства в стороне, сохраняя при этом серьезный вид и обладая всей нужной информацией. Кирилл подъехал позже остальных, и в его знаниях были пробелы.

– Два трупа?

– Три, – сказал Львов, протягивая Кириллу пачку "Мальборо". – Там еще собачка в кустах валяется.

– По мертвым собакам уголовные дела не заводят, – блеснул познаниями в юриспруденции Кирилл.

– Но ее же убили, – рассудительно произнес Львов. – Она стала трупом. Значит, всего три трупа.

– Ладно, пусть будет три, – согласился Кирилл.

– Все трое из пистолета, – продолжил информировать младшего коллегу Львов. – В девушку одна пуля, в собаку две, в мужчину три.

– По возрастающей, – сделал вывод Кирилл. – А свидетели есть?

– Те, которые слышали. Тех, которые видели, – не имеется.

– Мотивы?

– Хрен его знает, – пожал плечами Львов. – У мужчины бумажника не было, но если он выгуливал собаку, то мог просто не взять его с собой. У девушки в сумке деньги остались нетронутыми. У собаки не было ничего.

– Значит, не ограбление. Значит... – Кирилл посмотрел вверх. – А этот фонарь работает? В смысле, он работал ночью?

– Я приехал в половине пятого, он горел.

– Так что, их убивали прямо под фонарем?! На свету? Псих какой-то!

– Тихо, – посоветовал Львов.

– Ну нет, сам посуди – кто способен убить двух человек и собаку посреди сквера, под фонарем, на свету? Денег не взял, зато убил собаку. Маньяк какой-то!

Подполковник, словно радиолокатор, медленно развернулся в их сторону:

– Если еще раз я услышу это слово... Если кто-то еще скажет "маньяк", этот кто-то лично от меня получит в...

Кирилл поспешно укрылся за спиной Львова, а тот невозмутимо курил, согласно кивая на все слова начальника.

– Это не маньяк, Иванов, это просто убийство. Повторите, – строго заключил подполковник.

– Это не маньяк, – послушно повторил Кирилл.

– И то верно, – тихо заметил Львов, когда подполковник отвернулся. – Это не маньяк, Киря. Маньяки, они "стволы" не жалуют. Они предпочитают ручную работу. В этом для них весь кайф.

Кирилл согласно кивнул.

– Но чем-то ведь он ей руку оттяпал, – задумчиво произнес Львов.

– А? – Кирилл не сразу понял, о чем речь. – Кому? Какую руку?

– Правую. По плечо, – пояснил Львов. – Думаешь, откуда столько крови?

Кирилл, как загипнотизированный, подошел к белому контуру на асфальте и присел на корточки, разглядывая неестественно темные лужи. Тихо, чтобы никто не услышал, он прошептал:

– Это не простое убийство. Это совсем не простое убийство.

– Собачку жалко, – сказал Львов и бросил окурок в кусты. – Собачка-то просто пописать вышла.

Глава 5

Глаза были обычные, карие, отличавшиеся от тысяч других разве что тем, что между ними и Молчуном располагались толстые линзы очков. Мужчине было лет тридцать пять, он был одет в красный спортивный костюм и кроссовки. Ни дать ни взять только что вернувшийся с тренировки спортсмен. "Спортсмен" не стал здороваться, он выглянул на лестничную площадку, осмотрел ее и удивленно уставился на Молчуна:

– А где девчонки-то?

– Попозже, – веско сказал Молчун. – Давайте зайдем в квартиру.

– Давайте, – пожал плечами "спортсмен". – Но ведь вы из "Каприза"? Я ведь вам звонил? Оттуда?

"Из налоговой инспекции", – злорадно подумал Молчун, но лишь успокаивающе кивнул хозяину квартиры.

– Хорошо, – сказал "спортсмен".

– Не очень, – возразил Молчун, уже успевший осмотреться в квартире.

– Почему?

– Потому, – буркнул Молчун и бесцеремонно прошел в глубь квартиры. Так и есть, не послышалось: в комнате на диване сидел еще один мужчина. При взгляде на него Молчун слегка опешил – лицо показалось знакомым. Еще через пару секунд Молчун понял, на кого именно похож невысокий полный мужчина средних лет. Мужчина был похож на Лужкова – это и ввело Молчуна в состояние ступора: он не знал, что ему делать в такой ситуации – то ли заломить двойную цену, то ли радостно объявить о льготном обслуживании. Гошина инструкция варианта с Лужковым не предусматривала. К счастью, еще через миг Молчун сообразил, что это все же не Лужков, а всего лишь похожий на него человек. Достаточно было посмотреть на забрызганные весенней уличной грязью его ботинки, чтобы осознать всю пропасть между ним и московским мэром. Позже, присмотревшись получше, Молчун понял, что и сильного сходства нет. Человек на диване напоминал одновременно и Лужкова, и еще какого-то актера, не русского, иностранного. Имен Молчун не запоминал, а вот лицо из телевизора впечаталось в память. Взять этого актера, добавить чуток Лужкова, присыпать пылью и перхотью – в точности будет мужик на диване.

– Непорядок, – сказал Молчун "спортсмену", закончив анализировать внешность человека на диване. – Договаривались на одного человека, а вас тут двое.

– Разве? Разве на одного? – удивился "спортсмен", и вышло у него это довольно правдоподобно. – Это недоразумение... Кажется, я так и говорил по телефону: нас двое и девочек двое.

– Девочек двое, – согласился Молчун. – И вас двое. И на всю ночь. Это не двести баксов, это уже все триста.