Запрет на истинность - Томская Светлана - Страница 8

Навстречу нам выходит бледная осунувшаяся женщина с заплаканными глазами.

– Ты вовремя, Кри, – глухо говорит она. – Успеешь попрощаться с Китти. Целитель только что ушёл, сказал, что до утра вряд ли…

Голос женщины срывается.

– Мам. – Крианна обнимает мать, но тут же отстраняется. – Я хочу попробовать ещё одно средство.

На лице женщины не появляется даже проблеска надежды.

В комнате с зашторенными окнами пахнет драконьей мятой, шалфеем и чабрецом. А ещё пол щедро устлан ковром из лекарственных растений. Непроизвольно разбираю ароматы на составляющие: можжевельник, эвкалипт и полынь. Они должны отогнать болезнь и злых духов. С болезнью у них не получается, а в злых духов я не верю.

Семилетняя сестра целительницы без сознания. Крианна сама наносит вязкую субстанцию на содрогающееся от кашля тело малышки. А я, непривычная видеть так близко болезнь и смерть, сижу в оцепенении. Не может быть такого, чтобы чамп знал о самой смертельной болезни больше, чем имперские целители. В душе моей надежда сменяется отчаянием, потом снова надеждой. Эйнар, после того как закончил воздействие на смесь, посмотрел мне в глаза. И в тот момент я поверила. И он так легко и уверенно об этом говорил. Поднимаю с пола стебелёк полыни, вдыхаю терпкий горьковатый запах.

Загадываю: если Китти выздоровеет, я соглашусь поцеловать этого самоуверенного чампа. Пусть мне этого совершенно не хочется. Дыхание неожиданно учащается, и мелькает крамольная мысль. Уверена ли я, что для меня это будет жертвой?

Отгоняю её. О чём я думаю у постели девочки, которая может умереть в любую минуту?

– Теперь остаётся только ждать. – Крианна опускается на скамью рядом со мной.

Беру её за руку. Мы уже третий год в одной лекционной аудитории, но не общались особо, только редко-редко перекидывались парой фраз. Крианна с целительского, я с артефакторики. На лекциях говорит магистр, а после лекций у каждой свои занятия и своя компания. А сегодня ночью мы сидим, держась за руки, в ожидании чуда.

И оно произошло. К утру дыхание ребёнка выровнялось, и Китти открыла глаза. Кри проверила её состояние своей целительской магией, а я, воспользовавшись моментом, когда прибежала её мама, выскальзываю из дома.

Раннее утро встречает меня прохладой. Косые лучи солнца ещё не греют, и на травинках поблёскивают капельки росы. После душной комнаты, пропитанной лекарственными ароматами, я с наслаждением вдыхаю свежий воздух. Мне пора. А то начнётся тут… Зову Райлинг, и по рукам пробегает чешуйчатая рябь.

– Айрис, – окликает меня Крианна.

Поворачиваюсь, испытывая лёгкую досаду от того, что не успела сбежать.

Но Крианна произносит только одну фразу:

– Спасибо, я навеки твоя должница.

Вот не люблю я громких слов. Что может сделать для меня девочка-целительница? Да мне и не надо ничего. Простого спасибо вполне достаточно.

– Всё хорошо, я рада, что мы успели, – говорю то, что от меня ожидают, и, завершив оборот, взмываю к облакам.

Захожу в свою комнату умыться и переодеться. Полёт помогает очистить мысли.

Тяжесть пережитого ночью сгладилась, тем более что всё закончилось хорошо. И сейчас я ощущаю только опустошение и усталость. В дверях сталкиваюсь с Анисой.

– Ну как?

Показываю большой палец.

– Вообще-то, все уже в курсе, что средство работает, – тараторит она. – Я спросила, чтобы узнать, успели ли вы?

– Успели. А как вы проверили?

– В ближайшей больничке, – охотно делится Аниса. – Там оказался пациент с начальной стадией чахотки. Наши целители попросили чампа зарядить ещё пару банок и рванули туда проверять. Так что имя чампа гремит теперь на всю академию Наши целительницы прямо-таки прохода ему не дают. Ты когда-нибудь могла себе такое представить, чтобы вся девичья часть академии крутилась вокруг чампийского дикаря?

– Он не дикарь! – жёстко говорю я и, понимая, что сказала это чересчур эмоционально, пытаюсь оправдать свою резкость. – Этот, как ты говоришь «дикарь», в целительстве смыслит больше наших лекарей.

– Ой брось, – легкомысленно отмахивается Аниса. – Нет, ты, конечно, права, он маг и к тому же двухстихийный. И он в состоянии сделать препарат. Но ты же не думаешь, что он сам его изобрёл? Так-то он не на целителя приехал учиться, а на боевуху, как все чампы.

Пожимаю плечами.

– Знаешь, Нисса, кто бы ни изобрёл… Но мне кажется, что мы недооцениваем чампов. Судим о них по детским сказкам. А они, похоже, кое в чём далеко шагнули.

– А кочевники? – с возмущением спрашивает подруга. – Они ведь до сих пор нападают на наши посёлки.

– А разбойники? – горячусь я.

– Какие разбойники, – удивляется Аниса.

– Которые в лесах Империи подкарауливают караваны. Можно ли судить обо всей Империи по разбойничьим шайкам?

– Рис, что с тобой? Ты стала активной защитницей чампов?

– Я стараюсь быть справедливой, – говорю я уже тише и поясняю: – Сестричке Крианны семь лет, и, если бы не этот «дикарь»…

– Понимаю, а я уж было подумала, что ты втрескалась в него, как многие из наших адепток.

– Вот ещё! – восклицаю я. – Глупости какие.

Отворачиваюсь от Анисы, чувствуя, что краснею. Что-то я слишком часто стала краснеть последнее время. Хорошо, что подруга не замечает моего смущения. Она, наконец, поняв, что я устала, спрашивает сочувственно:

– Тебе было очень тяжело там?

– Очень, – честно отвечаю я. – Боялась, что не поможет.

Подруга обнимает меня, и я наконец-то отправляюсь в купальню, попросив её принести что-нибудь с завтрака.

Умудрившись не уснуть в ванной, я добираюсь до кровати и отключаюсь.

Просыпаюсь я жутко голодная, но зато вполне бодрая. На столе стоит давно остывший завтрак, а судя по лучам солнца, падающим на картину, что висит на стене, дело к вечеру.

Подскакиваю на кровати.

– Рия!

Откусываю солидный кусок творожника и, жуя, начинаю одеваться.

Ну и пусть я проспала все занятия. Причина уважительная. Ну да, вчера я опоздала – ящера запечатлевала, сегодня в другой город летала. Но ведь правда же уважительная? А вот с Рией нехорошо получается.

И, кажется, я хотела найти Роана. Ну да, чтобы не оставаться с Эйнаром наедине.

А чего я боюсь? Впервые у нас почти цивилизованный чамп. Я сама утром уверяла Анису, что он не дикарь.

Память услужливо подкидывает мне воспоминание о том поцелуе в лесу. Не очень-то цивилизованно он себя вёл. Отгоняю сомнения. Сейчас мы в академии и не в полудикой Чампии, а в Империи. И я сумею поставить его на место, если он забудется.

Да и где сейчас искать брата? Всё на свете проспала.

Выбегаю из жилого крыла, дожёвывая холодный творожник, и решительно направляюсь к загону для ящериц прямиком через парк, здороваясь по пути со знакомыми. Основные занятия закончились, и много просто гуляющих. В основном это парочки.

– Я могла бы познакомить тебя с нашей академией, – доносится до меня томный девичий голос, когда я пересекаю очередную аллейку.

А вот прозвучавший в ответ низкий мужской голос заставляет меня вздрогнуть:

– Я подумаю.

Не сбавляя хода, поворачиваю голову. Вполоборота лицом ко мне стоит первая красавица со старшего курса и пальчиком кокетливо проводит по внушительному мужскому бицепсу.

И эта ручища, как и голос, очень хорошо мне знакомы. Быстро проскакиваю дальше.

Ну что ж, всё правильно. Чамп вышел на охоту. И, учитывая его растущую популярность, один не останется.

Мне на это наплевать. Это даже хорошо. Для меня меньше проблем.

И с чего я взяла, что он не такой, как все? Мне становится неприятно. Руки сами сжимаются в кулаки, ногти болезненно впиваются в ладони.

Мне. Наплевать!

Внутри загона несколько адептов седлают ящеров. Я нахожу глазами Рию и немного успокаиваюсь. Сейчас пообщаюсь с ней, а там как получится.

Кладу руки на верхнюю перекладину и делаю несколько вдохов и выдохов, чтобы успокоить дыхание. В глазах начинает пощипывать. Ну с чего я вдруг так разволновалась? Всё будет хорошо. У меня получится наладить контакт с ящерицей и без этого… без этого самовлюблённого и наглого дикаря.