Восхождение - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 91

Коробки и пакеты с покупками бесцеремонно свалили в багажник и на заднее сиденье «рено-соболя». Тамара уже в свой особняк не вернулась. Маленький кортеж помчался прямо во дворец великого князя Константина.

– А тебе не кажется, сестренка, что папа специально подводил Никиту к тебе? – осторожно спросила Катя, поглядывая на молчаливую Тамару. – Извини, меня, конечно, но я все время думаю о твоей странной отлучке в Албазин.

– Да так и было, – махнула рукой девушка. – До меня стало доходить, когда папа активно подружился с Анатолием Архиповичем. Потом и Никита на горизонте возник. И все вокруг него вертелось.

– А ты истерики устраивала.

– Ничего я не устраивала! – возмутилась Тамара. – Мне было обидно, что за дурочку считают! Никита мог бы сразу сказать, что я нравлюсь ему. Просто он тогда поддался на уловки своего деда и плясал под его дудку.

– Издержки войны, милочка, – с умным видом произнесла Екатерина, сворачивая с проспекта на улицу, где стоял дворец Меншиковых. – Выбитый род неожиданно воскрес. Ясно, что старик Назаров дрожал над внуком.

– Ай, это уже все в прошлом, – махнула рукой Тамара и закусила губу. – Главное, свою гордость не стал возносить в принцип, что я в нем и ценю. А так… Он ведь из своего мальчишества так и не вышел. Скачет по стране, увлечен своими идеями…

– Все будет хорошо, сестренка, – отлично поняла ее настроение Катя. – Не накручивай себя лишний раз. Отец не даст Никите совершить глупости.

«Он-то как раз и подтолкнет Никиту к ним», – мрачно подумала старшая сестра.

Глава четвертая

Владивосток. Июнь 2011 года

– Нет, и еще раз – нет! – Великий князь встопорщился, как драчливый воробей, невольно ставя себя на тот же уровень, что и Никита: упрямство и нежелание изменить свою точку зрения. При этом считая свой поступок правильным. – Даже не думай выкладывать новые авантюрные прожекты! Завтра в Москву летит военный борт, вот на нем и отправишься обратно! Жена ждет, волнуется!

– Из Москвы еще до столицы добираться, – зять едва заметно улыбнулся, давая понять, что от своих планов не отступится.

– Доберешься, не маленький! – засопел Меншиков и раздраженно схватил бутылку с минеральной водой. Чтобы успокоиться, нарочито тщательно налил ее в стакан, выпил залпом. Стакан с грохотом утвердился на подоконнике. – Удумал чего, ишь!

– Там мои люди, ваше высочество… – Никита заложил руки за спину, показывая этим жестом свое несогласие. Он стоял на темно-красной ковровой дорожке посреди кабинета, который любезно предоставил великому князю генерал Срезнев, не воспользовавшись предложением тестя присесть за стол. – Мне нужно их или спасти, или удостовериться, что уже нет в живых. Это мой долг.

– Твой долг, юноша, сейчас в другом месте! – зашипел Константин Михайлович, резким рывком переместившись к столу. Упершись кулаками в его поверхность, он всем телом навалился на столешницу и подался вперед. Из глаз, казалось, посыплются искры – настолько напряженным стало лицо тестя. Графин, стоящий неподалеку, стал подпрыгивать от невидимых энергетических ударов, которые неосознанно формировал мужчина. Два кольца, которые постоянно носил князь на правой руке, словно расплылись в воздухе. Но это был обман зрения. Никита знал этот трюк. Обычный человек ничего не заметит, а вот одаренный сообразит, что лучше не лезть к бушующему отрицательными энергиями собеседнику. Меншиков пытался образумить Никиту. – У тебя еще детей нет, а ты голову суешь в смертельный капкан! Если поймают и каким-то образом блокируют твою Силу – уже никто не спасет! Где я найду волхва, который виртуально ломает блокировку? Нет таких у иерархов! Ты хотя бы такой вариант просчитывал?

– Так вы о ком беспокоитесь: обо мне или о моих наследниках? – помрачнел Никита. – Кто вам нужнее? Моя кровь или я сам?

– Ох, Никита, язык твой – враг тебе! – постучал костяшками пальцев по столу великий князь. – Ты дорог, прежде всего, своей жене, дурачок! А дети… Да хоть и так! Я имею право быть циничным и рассудительным. Ваши с Тамарой дети – гарантия благополучия нашего клана, и твоей семьи, в том числе! Хотя бы на минуту представь, что случится, если в стране произойдет смена власти! Меншиковых, Суворовых, Назаровых и всех наших вассалов начнут преследовать и планомерно вырезать! А если мы не сможем поставить против врага сильных бойцов – через двадцать-тридцать лет о нас и не вспомнят! Тебя, может, и гложет дело чести, ради которого ты лезешь на китайскую сторону, но своих дочерей я на растерзание не отдам! Ты нужен нам живым! И твои потомки с мощной Силой тоже нужны.

– Хотя бы честно, – проворчал Никита, переступая с ноги на ногу. Не думал он, что разговор затянется и выльется в скандальную перепалку. Меншиков, конечно, прав. У великого князя нет личных предпочтений – он стоит в ближнем круге императора, защищает его. Но отступать от своих намерений не собирался. – Я о ваших планах давно наслышан, поэтому и не удивляюсь.

– Давай не будем сейчас об этом, – поморщился Меншиков, в глубине души чуя вину за прошлые события, что втянул дочку в плохую историю, едва не закончившуюся трагически. Ведь Китсеры были его креатурой, его цепными псами, и творящиеся безобразия за своей спиной он пресек слишком поздно. Ну, воюют там с Назаровыми, мстят за своего предка – ему ли вмешиваться? Или императору? Есть слуги, пусть и разбираются. Потом ситуация повернулась таким образом, что великий князь захотел урвать у своих вассалов самый вкусный пирог. Урвал. Сашка – старший брат и император – очень доволен, что мощь клана усилена не только берегиней, но и стяжателем. А это, господа, залог для спокойного будущего. И вдруг этот сопляк решает спасать каких-то там друзей из лап китайцев! Кто они такие для Никиты? Миряне, преданные своему молодому барину. Пустое место.

– Кто они такие? – успокаивая самого себя, поинтересовался Меншиков. – Что за люди? Дворяне хотя бы?

– Помощники-миряне, с которыми я веду свои дела, – Никита не собирался отчитываться перед тестем за свои, не совсем чистые, связи. Но кое-что князю полезно узнать. Глядишь, совместно можно решить проблему. Если только Меншиков захочет ввязаться в это дело. – Они помогали мне разыскивать Хазарина и, по последним данным, напали на его след.

– Час от часу не легче! – Константин Михайлович ошарашенно посмотрел на зятя. – Ты хочешь сказать, что самостоятельно разыскивал Ломакина?

– Полтора года потратил, чтобы подвести к нему людей. И теперь, когда они в опасности, вы не даете мне вернуть их в Россию.

– Черт! Целая группа из контрразведки и СИБ землю носом рыли, а ты, видишь ли, в одиночку разыскал предателя? Ты или гений, или безответственный и самоуверенный мальчишка! Как?

– Нужно было мониторить астрал, – пожал плечами Никита. – Аурные следы Хазарина я давно держу в личном архиве слепков. Повезло, что он увлекся китайскими практиками.

– Но Хазарин почти никогда не пользовался астральными пространствами! – рявкнул Меншиков.

– Так я же и говорю, что магия «гу» основана на периодических выходах в астрал, – терпеливо, как несмышленышу, пояснил Никита. – Достаточно усидчивости и терпения. Локализовал точку выхода – послал своих людей, чтобы те сыграли роль наживки и ускорили процесс выхода Ломакина из «спящего» режима.

– Ну, кто-то у меня ранг потеряет! На самое дно упеку, заново учиться! – прошипел Меншиков. – Бездари! Где сейчас Хазарин?

– В Цитайхэ. Он обучает китайских даосов нашей магии, дает им уроки мастерства волхвов, показывает слабые места в оборонительных и наступательных плетениях.

– Факты проверенные? – нахмурился великий князь. – Дело в том, что у нас были данные о некоем русском волхве, консультирующем китайских магов. Значит, это Хазарин…

– Конечно. Мои люди под видом спецкоров прибыли в Цитайхэ, где сейчас стоит международный наблюдательный корпус. Там же тренируются и даосы под руководством Хазарина. Не знаю, что произошло, но мне на телефон пришло сообщение от агентов, что они попали в руки Ломакина.