Восхождение - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 66

– Я до шестнадцати лет жил спокойной размеренной жизнью, пока на меня не свалилась огромная империя, созданная прадедом, – медленно проговорил он. – Ни о каких гербах, привилегиях и прочей клановой атрибутике не думал и не мечтал. Но так получилось, что теперь мне нести эту ношу. Если кто-то думает, что видит перед собой одуревшего от денег и богатств мальчишку, может сразу уйти. Плюшки будут выдаваться по заслугам и желанию приносить пользу не только мне, но и всем, кто будет жить под моим гербом. Моя жена, прислуга вот этого дома, рабочие, служащие, врачи, адвокаты, ваши семьи – вот моя империя.

– Мы наслышаны о вашей истории, – осторожно проговорил Ильяс, стараясь ненароком не задеть работодателя одним только упоминанием о его прошлой жизни. Он еще слишком мало знал, каков настоящий Назаров. – Полагаем, что ни один из нас не пожалеет, что принял ваши условия.

Сказав это, он на всякий случай поглядел на остальных, познакомившихся совсем недавно и толком не знавших друг друга. Может, кому-то не по нраву его желание взять на себя ответственность? Увидев в их глазах одобрение, воодушевился.

– Да, мы согласны!

– Отлично! – кивнул Никита и пружинисто встал из кресла. Стажеры тоже поднялись на ноги. – Значит, к работе приступаете с сегодняшнего дня. Полозов объяснит вам, что нужно в первую очередь организовать. Получите оружие, обмундирование, пока и увы! – обычную униформу. На время стажировки находитесь на территории поместья. Видели кирпичный дворец неподалеку от дома? Вот там и будете жить. Комнаты на два человека, санузел, душ – все есть. Питание трехразовое. Денежное довольствие получите через две недели, но как стажеры. Устраивает?

– Вполне, – кивнул Ильяс.

– Кто будет старшим в вашей группе? Я понимаю, что трудно с первого раза тыкнуть пальцем и попасть в нужного человека. Но – все же?

– Пусть Ильяс и будет, – ответил самый молодой из новичков, Афанасий. – Никто не против?

– Хорошо, тогда связь со мной держите через Бекешева, – Никита направился к выходу. – Любые вопросы, не требующие моего вмешательства, решайте с Полозовым. Да, кстати… Сегодня я никуда не еду, остаюсь в поместье. Пользуйтесь моментом.

Глава двадцать вторая

Китай, Шицзячжуан. Апрель, 2011 года

Странным образом после того вечернего разгрома в своей квартире Ласточкин перестал испытывать гнетущее состояние, которое подсказывало ему, что не следует совать нос в тонкие материи, разыскивая призраков прошлого. Ладно бы своих, которых у Шута хватало, а то ведь чужих, связанных с высокой политикой. Умудренный жизненным опытом, бывший курьер старался как можно меньше задавать ненужных вопросов. Если Хазарин пропал с горизонта – не следует дергать черта за хвост. Ласточкина же предупредили, чтобы не лез куда не надо. Вот и нужно потихоньку отработать контракт и уехать в Россию.

Мотор дважды вызывал его на встречу, но ничего путного они так и не решили. После того, как Шут передал ему разговор с Никитой, бывший бандит Лобанова уехал из Шицзячжуана в северо-восточные провинции, поближе к российской границе. Предупредил, что будет ждать Ласточкина там, сколько понадобится. Им вдвоем будет легче найти опального мага. Место проживания еще не определил, но хозяин сам выйдет на курьера и даст наводку.

Странная позиция. Шут подозревал, что Мотор и Назаров что-то не договаривают. Видать, они оба владеют большей информацией, чем он сам.

– Господин Ласточкин? – Сюй Вэй тут как тут. По видеофону связался с хозяином квартиры, расплылся в улыбке, как блин на сковороде. – Машина у подъезда, надо выезжать. Сегодня совещание, не забыли?

Забудешь тут. Ежедневные сборища технологов, инженеров, бесконечные расчеты, колонки цифр, графики. Уже снятся по ночам! Может, прервать контракт? Проживание в Китае становилось бессмысленным. А Шут не любил работу, которая не приносит удовлетворения.

– Через пять минут я спущусь, – предупредил Ласточкин и отключился. В принципе, он уже собрался, осталось только надеть галстук и накинуть пиджак.

Сюй Вэй предусмотрительно распахнул дверцу «майбаха», едва ли не пополам согнулся в поклоне, что очень удивило Шута. Раньше секретарь, а по совместительству – соглядатай, если не агент контрразведки Китая – так не выворачивался, выказывая свое почтение. Отклонения в норме всегда настораживали бывшего алмазного курьера, вот и сейчас он про себя хмыкнул, садясь на заднее сиденье.

Сюй Вэй сел за руль, мягко тронул машину с места и молча погнал ее по дороге к штаб-квартире «Ксингшутай».

– Что-то произошло? – на всякий случай спросил Ласточкин, проверяя свои подозрения.

– Мне ничего не известно, господин, – покачал стриженой головой шустрый секретарь. – Я ведь простой исполнитель, приставленный к вам. Кстати, звонили из полиции и сказали, что закрывают дело о проникновении в вашу квартиру. Мы сожалеем. Это кидает тень на нашу компанию…

– Я сразу был уверен, что никого не найдут, – хмыкнул скорее для себя, чем для водителя, Ласточкин.

– Почему вы так плохо думаете о наших правоохранительных органах?

– Я не могу думать плохо или хорошо, Сюй Вэй, – пояснил Шут, – потому что не знаю, насколько эффективно они работают. Бывают досадные провалы. Я же не возмущаюсь. Ничего не пропало, никого не убили.

– Это так, но все-таки нам жаль, – секретарь высказал извинения своих боссов и замолчал до самого офиса компании.

Нехорошие предчувствия оправдались в полной мере. Первый помощник директора прииска, толстенький и круглый, как китайская пампушка, любящий, чтобы его называли мистером Джаном, со скорбным выражение на лице (словно у них кто-то помер в компании) произнес непонятную и витиеватую речь, в конце которой были слова о разрыве контракта в одностороннем порядке. Ласточкин удивился.

– Можете мне сказать причину? До окончания контракта оставалось всего два месяца. Зачем идти на неустойку?

Мистер Джан развел руки, а на плутоватом лице появились морщинки.

– Увы, наступают тяжелые времена, господин Ласточкин! Компания неудачно провела вторую половину прошлого года, и казна Китая недосчиталась нескольких тонн золота. Многие фирмы спешно закрываются, а мы сокращаем персонал!

Врет как сивый мерин! Шут лично видел, как дела у компании идут в гору. Неудачный период бывает у всех, но «Ксингшутай» изначально находилась в лучших позициях. Оказывается, она была не частной компанией, а полугосударственной, чьи сорок пять процентов акций сосредоточились в руках высших сановников. Заинтересованные в постоянной прибыли мандарины не дадут рухнуть компании, которая только за два последних месяца открыла несколько новых рудников. Впрочем, Ласточкину было плевать на все хитрости, которыми его пробовали кормить китайцы. Хрен на них, выражаясь грубым языком. Главное, он с сегодняшнего дня свободен и волен делать то, что хочет.

– На вашу банковскую карту переведут сумму неустойки и жалованье за две последние недели, – слегка поклонился мистер Джан. – Мы надеемся, что в вашей душе не осталось места для недовольства. От нашей компании примите небольшой скромный подарок.

Китаец взял со стола коробку, обернутую золотистой бумагой, и двумя руками преподнес ее Ласточкину. Опять поклонился и улыбнулся.

– Вам не стоит беспокоиться и делать встречный подарок. Это наша признательность за вашу работу и ценные идеи, – первый помощник проводил Шута до двери, самолично распахнул ее. – Всего доброго.

– Подождите, мистер Джан, – вдруг остановился Шут. – Окончание контракта подразумевает немедленный выезд из страны? Или я могу оставшееся время посвятить созерцанию достопримечательностей Китая? Давно мечтал просто побывать здесь…

– О, не стоит беспокоиться! – закивал помощник, делая вид, что кого-то ищет за спиной Ласточкина. Кажется, Сюй Вэя подзывает. – Мы отправили в миграционную службу просьбу продлить вам пребывание в Китае до того срока, который указан в контракте. Так что два месяца полностью в вашем распоряжении! Всего доброго!