Восхождение - Гуминский Валерий Михайлович - Страница 51

– Вы, я вижу, тоже обладаете некими способностями, – усмехнулся Ломакин, демонстрируя хороший немецкий, оглядываясь, где бы присесть.

Штаубе понял и жестом предложил присаживаться на складной стульчик, стоящий неподалеку от входа. Хазарин подтащил его ближе к столу и осторожно уселся, боясь, что хрупкое изделие не выдержит веса взрослого человека. Однако ничего не случилось. Стульчик оказался крепким.

– Шестой ранг боевого мага, – охотно откликнулся полковник, приглаживая светлый ежик коротко остриженных волос. – Впрочем, сейчас это не важно. Меня предупредили о вашем скором появлении. Я, признаться, вас по-другому представлял. Отсюда и реакция. Удивительно, что вы вообще делаете в Китае.

– Путешествовал, только и всего. Случайно встретил человека, посоветовавшего не страдать меланхолией, а топать в Цитайхэ.

– Так часто подвержены упадкам настроения? – хмыкнул Штаубе. Не глядя протянул руку к тумбочке, стоявшей возле его кровати, открыл ее и извлек термос. – Кофе будете?

– Не откажусь. А насчет настроения – это все глупости. Мне было интересно все эти два года в Китае. Просто поиздержался в пути, решил заработать на обратную дорогу.

Полковник разлил по пластиковым стаканчикам горячий кофе, сделал пару глотков. О чем-то размышлял некоторое время.

– Вы уже были у Брюстера?

– Да. Он и рекомендовал мне подписать контракт с китайской армией.

– К сожалению, так и есть. Учитывая, какая ситуация в этом регионе, контингент Наблюдательных сил не может принимать решение по контрактерам. Только через китайцев. Но в силу некоторых обстоятельств и бюрократии вы будете получать свои деньги с помощью обходного маневра. Не переживайте. Я помогу вам пройти всю процедуру. Как-никак, мой полк стоит на самом острие русского возможного удара. Ваше присутствие и помощь воодушевят бравых егерей.

Волхв так и не понял, шутил баварец или вполне серьезно обсуждает проблему русской угрозы.

– Каковы мои задачи? – Хазарин отметил, что кофе у немца великолепен. Давно он не пил такого. Даже в той самой пресловутой «Баварии» в Шицзячжуане напиток был намного хуже.

– Что-то вроде специалиста по безопасности. Будете обучать местных кудесников укрываться от перспективного русского магического оружия, как себя вести в ситуации, если волхвы начнут устраивать демонстрацию своих возможностей, – баварец усмехнулся своим мыслям. – Заодно и моих ребят прикроете.

– Что-то вроде инструктора?

– Инструктор и есть. Сегодня оформим ваш контракт в штабе армии, а завтра поедем на полигон знакомиться с подопечными. Вы, кстати, герр Шварц, знаете кого-нибудь из китайских коллег?

– Нет, к сожалению. Они же проповедуют свою магию, отличную от западной. Нам трудно подстроиться под их философию. Магия «гу» – единственное, что я слышал про умения китайских даосов, – Хазарин поставил пустой стаканчик на стол. – Впрочем, такие накладки не страшны. Меня чрезвычайно интересует то, что вы назвали страшным русским магическим оружием. Хотелось бы подробностей.

– Вечером будет совещание штаба полка, – кивнул Штаубе, – и там я вам все расскажу. Я покину вас на пару минут, герр Шварц. Вызову адъютанта, и он обеспечит вам проживание и питание. А мы пойдем к китайским друзьям подписывать контракт.

Глава семнадцатая

Санкт-Петербург. Март 2011 года

– Исходя из ситуации, предоставленной мне Генштабом и аналитическим отделом Министерства обороны, я вынужден признать, что ситуация на Дальнем Востоке складывается если не угрожающая, то весьма близкая к горячей развязке, – император Александр Михайлович с трудом сдерживал раздражение, сидя за своим столом, чуть ли не навалившись грудью на его кромку. Суть его не лучшего настроения лучше всего передавалась периодическим срыванием с перстней золотисто-оранжевых искр, вихрящихся в воздухе спиралями, эллипсами и рваными зигзагами. Находившиеся в кабинете министры и офицеры высоких чинов видели магические выплески своими глазами и старательно выстраивали свою защиту. Как говорится, от греха подальше. Но ненавязчиво, чтобы не прослыть в глазах императора перестраховщиками.

Никто не был виноват в том, что настроение Меншикова испортилось после доклада министра иностранных дел Суворова. Владислав Андреевич сделал то, что должен был сделать. Его ведомство просто расписывалось в неудаче на азиатско-тихоокеанском направлении. Дипломатия не могла пробить упрямство Небесной канцелярии Цин Го. Высшая знать и аристократы Маньчжурии словно взбесились и не желали слушать никаких доводов русского Кабинета, уже явно угрожая военным вторжением в якобы «оккупированные земли» северного соседа.

– Получается, что за смелостью Небесной канцелярии стоит вполне прозаическая поддержка Китая, не так ли? – Александр посмотрел на Суворова. – Каково ваше личное мнение как человека, десять лет проработавшего в нашем посольстве в Маньчжурии?

– Местное население, ваше величество, относится к нарастающему конфликту индифферентно, – снова встал Суворов. На этот раз император не сделал жеста рукой, чтобы докладчик сидел. Это была высшая степень недовольства, и все правильно восприняли ситуацию. – Восемьдесят процентов населения – крестьянство, которому важно вырастить и собрать свой урожай, чтобы прокормить семьи. Реваншистские настроения присущи молодому поколению, выросшему на оболванивающих статьях и выступлениях воинственных министров, а также аристократии, которая спит и видит новые земли в своем владении.

– Мы знаем, что клановые аристократы поддерживают императора Маньчжурии, – кивнул Александр, – и это главная проблема в налаживании отношений наших Кабинетов. Может, стоит предложить Цин Го некую компенсацию за утерянные пахотные земли?

– Ни в коем случае, ваше величество, – твердо ответил Суворов. – Они воспримут это как проявление слабости и намека на уступки. Будет еще хуже.

– Но в таком случае мы вступим в войну, рано или поздно, – покачал головой император. – Мне не хотелось бы ввергать страну в кризисную ситуацию. На дальневосточном направлении вдоль границ сосредоточено до двух миллионов штыков китайской армии и трехсоттысячная армия маньчжуров. Конечно, такой дисбаланс сил играет на руку противнику, и он будет давить на больную мозоль русской дипломатии: амурский выступ. Господин Токарев, как Генеральный штаб оценивает угрозу?

Меншиков сделал жест рукой, предлагая Суворову садиться.

Генерал-лейтенант Токарев энергично вскочил и одернул мундир. Папка, лежащая перед ним, была открыта, но начальник Генштаба даже не смотрел в нее, когда начал говорить:

– Угроза военного конфликта, ваше величество – а я настаиваю на этом термине, потому что до полноценной войны наши соседи ситуацию не будут доводить – весьма высока. На протяжении нескольких тысяч километров наших границ от Уссурийска до Албазина стянутые войска маньчжур и китайцев готовы к самому худшему для нас варианту. Китайцы не полезут, но по нашим разведданным готовы поддерживать Цин Го исподволь, чтобы не так сильно выпячивалась их роль в конфликте. К боестолкновениям они готовятся очень энергично. В Цитайхэ мы зафиксировали скопление большого количества китайских магов. Там создан лагерь с полигоном, где отрабатываются принципы ведения боев с русскими волхвами на основе наших разработок. По сведениям агентуры около сорока самых мощных высокоранговых магов проходят обучение у инструкторов…

– Подождите, Андрей Егорович, – едва ли не растерянно проговорил высший иерарх Коллегии Сухарев. – О каких инструкторах вы сейчас сказали? Кто может натаскивать китайцев со своей магией «гу» на противоборство с нашими волхвами?

– Не могу знать, Петр Витальевич, – кашлянул Токарев. – Пока не можем вычислить этих людей. Но, по косвенным признакам, это европейцы. Может, даже и один. Но он точно знаком с принципами русского магического боя.

– Этого еще не хватало, – приложил руку ко лбу Сухарев и пальцами помассировал переносицу. – Как такое возможно? Кто?