Красный олигарх (СИ) - Тыналин Алим - Страница 2

Губы непроизвольно растягиваются в улыбке. Кажется, судьба дает мне не просто второй шанс. Она дает мне в руки все козыри. И на этот раз я не проиграю.

Глава 1

Первые шаги

Пульсирующая боль вырвала меня из тяжелой дремоты.

Правая часть тела горела огнем. Каждый вдох отзывался острым спазмом под ключицей — пуля явно задела что-то серьезное. В горле пересохло, голова кружилась.

Ощущения непривычные — в прошлой жизни я калечил людей только чужими руками.

— А, вы очнулись, голубчик! — пожилой доктор в круглом пенсне приблизился к кровати, поскрипывая начищенными ботинками. Хорошая кожа, довоенное качество — отметил я машинально. — Как себя чувствуете?

— Бывало лучше, — я попытался улыбнуться, но вышла скорее гримаса. — Воды…

— Анна Сергеевна! — позвал доктор. — Принесите воды нашему пациенту. И морфий пора.

— Нет, — я покачал головой и тут же пожалел об этом. Комната закружилась. — Морфий не надо. Нужна ясная голова.

— Как знаете, — доктор снял пенсне и протер его платком, явно дореволюционная привычка. — Я Иван Петрович Савельев, ваш лечащий врач. Знаете, вам действительно повезло. Пуля прошла в миллиметре от подключичной артерии. Еще чуть-чуть…

Молодая женщина в белом халате принесла воду в стакане с серебряной подставкой. Интересная деталь — в обычной советской больнице такого не встретишь. Значит, частная клиника, а это уже информация о финансовых возможностях Краснова.

— Анна Сергеевна — наша старшая сестра, — представил доктор. Женщина кивнула, помогая мне приподняться. Ее движения выдавали хорошее воспитание — явно из бывших.

— Где мои вещи? — спросил я, справившись с водой. Каждый глоток давался с трудом.

— Вот ваш портфель, — Анна Сергеевна указала на тумбочку. — Все как было. А костюм… костюм пришлось разрезать, уж простите. Слишком много крови.

Я смотрел на коричневый портфель, пытаясь сосредоточиться. Немецкая кожа, латунные замки, инициалы «Л. К.». Солидная вещь. Такие детали многое говорят о владельце.

— Может, вам стоит отдохнуть? — в голосе Анны Сергеевны слышалась профессиональная забота.

— Позже, — я протянул здоровую руку к портфелю. — Сначала дела.

— Вот она, нынешняя молодежь, — добродушно проворчал Савельев. — Все в делах да в делах. А ведь еще вчера без сознания лежали.

— Сколько я здесь? — спросил я, борясь с замком портфеля.

— Третий день пошел, — доктор присел на край ккровати. — Вас привезли в среду вечером, всего в крови. Думали, не выживете. Но молодой организм, хорошее здоровье… А вот с рукой придется повозиться. Месяц минимум на восстановление.

Я наконец справился с замком. Внутри портфеля обнаружился целый архив — бумаги, папки, записные книжки. Даже беглого взгляда хватило, чтобы понять — настоящий информационный клад.

— Позвольте, я помогу, — Анна Сергеевна ловко подложила мне под спину еще одну подушку. От нее пахло карболкой и чем-то цветочным, видимо, духи. Дорогие, иностранные, еще одна деталь для анализа.

— Благодарю, — я начал просматривать документы, игнорируя нарастающую боль в плече.

Первым делу изучил паспорт. Краснов Леонид Иванович, 1903 года рождения. Из мещан. Женат… нет, вдовец — карандашная пометка на полях. Образование — Московское техническое училище. Неплохо.

Разрешение на предпринимательскую деятельность — целая стопка документов. Два завода в губернии, склады, магазины. Членство в промышленном союзе. Все чисто, все по закону, значит, есть связи в новой власти.

— А знаете, — доктор явно хотел поговорить, — я ведь вашего батюшку помню. Достойнейший был человек, Иван Михайлович. Я у него на фабрике еще до войны врачом служил. Все для рабочих делал. И больницу построил, и школу.

Я слушал вполуха, углубившись в изучение записной книжки. Имена, адреса, пометки на полях. Шифр простой — я такие в девяностые разгадывал. Вот это интересно «П. К. из ГПУ, 10 тысяч в месяц». Значит, были свои люди и в органах.

Боль усиливалась, перед глазами начали плыть круги. Но я не мог остановиться.

В боковом кармане портфеля нашлась еще одна книжка — счета, расписки, долговые обязательства. Краснов, похоже, никому не доверял — все записывал сам, мельчайшим почерком.

— Вам точно не нужно обезболивающее? — Анна Сергеевна заметила, как я морщусь.

— Попозже, — я уже добрался до папки с банковскими документами. Три счета в разных банках, один в Риге. Умно. И все на разные документы, еще умнее.

— Ну-с, пора делать перевязку, — Савельев поднялся. — Анна Сергеевна, приготовьте все необходимое.

Я хотел возразить, но тело предательски ослабло. Папка выскользнула из вспотевших рук.

В висках стучало. Последнее, что я успел заметить перед тем, как медсестра начала снимать повязку — список каких-то шифрованных телеграмм. Надо будет изучить их позже. Внимательно изучить.

Перевязка оказалась мучительной. Каждое прикосновение к ране отзывалось острой болью, но я заставлял себя наблюдать и запоминать. На прикроватной тумбочке стоял добротный германский термометр «Медикус», рядом — ампулы морфия от «Русского общества торговли аптекарскими товарами». Частная клиника явно не экономила на медикаментах.

— Воспаление небольшое, — Анна Сергеевна работала быстро и аккуратно. На запястье поблескивали часики «Буре», необычная роскошь для медсестры. — Но вам действительно нужен покой.

Я молча терпел, продолжая изучать бумаги здоровой рукой. Записная книжка Краснова оказалась настоящим сокровищем.

Помимо списка должников, там обнаружились пометки о поставках оборудования с Крупповского завода. Частичная предоплата, контракты, схемы финансирования через Русско-Латвийский банк.

— А вот и машинка ваша, — доктор Савельев указал на портативный «Ремингтон», стоявший у окна. — Принесли вчера, секретарь ваш приходил. Беспокоился очень.

Секретарь? Интересно. В документах о нем ни слова. Надо будет прояснить этот момент.

— Иван Петрович, — я сделал паузу, дожидаясь, пока Анна Сергеевна закончит с повязкой. — А что еще говорил секретарь?

— Да разное, — доктор присел в венское кресло. — О делах больше. Что-то про поставки угля для заводов, про проблемы с профсоюзом… А главное — про какой-то важный контракт, который вы должны были подписать.

Я насторожился. В папке как раз лежал черновик контракта с Кузбассом на поставку коксующегося угля. Цены в нем были подозрительно низкими.

— Кстати, о посетителях, — Анна Сергеевна собирала использованные бинты в никелированный лоток. — Сегодня утром приходил человек из ГПУ. Очень интересовался, когда вы придете в себя.

— Высокий, в кожанке? — наугад выстрелил я, но промазал.

— Нет, небольшого роста, в штатском. Представился как товарищ Рожков.

Я быстро перелистал записную книжку. Вот оно — «Р. из 2-го отдела, особые условия». И сумма рядом — приличная.

Голова кружилась все сильнее. Савельев что-то говорил про режим и диету, но я уже не слушал.

В портфеле оставалась еще одна папка — коричневая, с потертыми углами. Внутри обнаружились фотографии — несколько групповых снимков, сделанных на «Фотокор». Какие-то банкеты, деловые встречи. Сзади — подписи с датами.

— Вам бы отдохнуть, — Анна Сергеевна поправила подушку. От халата сильно пахло духами. — Скоро ужин.

— Да-да, — я разглядывал фотографию, на которой Краснов пожимал руку какому-то военному. На заднем плане виднелся автомобиль «Руссо-Балт». — Скажите, а мою машину не привозили?

— Привозили, — доктор усмехнулся. — Паккард-одиночка, весь в пулевых отверстиях. Стоит во дворе.

Я кивнул. В документах нашелся и договор на покупку этого «Паккарда». Дорогая игрушка для нэпмана. Значит, дела шли хорошо.

Боль постепенно затихала. Действовало лекарство, которое Анна Сергеевна все-таки добавила в стеклянную капельницу «Русского технического общества».

Я откинулся на подушки, прикрыл глаза. В голове крутились обрывки информации, складываясь в общую картину.