Вперед в прошлое 8 (СИ) - Ратманов Денис - Страница 15

— Давно тебя не было, — сказал он, пересчитывая деньги. — Болел?

— Деду помогал… в Ростове, — ответил я. — Он связки на ноге порвал.

— А-а-а.

Закончив считать, он жестом подозвал напарницу, озвучил сумму, которую она отдала мне: двести тридцать пять баксов.

— Доллар растет, как дурной, — пожаловался валютчик. — Не успеваешь зарабатывать. Только вчера курс был один, сегодня на тридцать рублей больше. Ты правильно делаешь, что скупаешь баксы.

— У меня есть вопрос, — перешел я к делу, распихивая деньги по карманам и часть определяя в рюкзак. — Слышал ли ты что-то про группировку «Славяне»?

Мой тезка почесал лоб.

— Что-то слышал, не помню что. Они ж не местные, да?

— Похищения предпринимателей, разбойные нападения, передел сфер влияния, рэкет…

Павел присвистнул.

— Богатый послужной список.

— Держат в страхе станицы, имеют крышу в ментовке и структуру типа партизанских ячеек. В банду берут только военных, бывших и нынешних, умеющих обращаться с оружием.

— Солидно. К чему разговор?

Я отошел в сторону, позволяя старушке купить пятнадцать баксов, снова приблизился и сказал:

— Они в нашем городе арендовали склад, отжали подвал, где мы тренировались. Что-то готовится. Будь осторожен и предупреди своих.

— Деревенские сюда не сунутся, кишка тонка, — отмахнулся валютчик. — Видимо, ты ошибся.

— Если бы…

К валютчику подошли три торговки, он вскинул руку:

— Все, занят. Подходи позже. А лучше не морочь голову.

Только отойдя на приличное расстояние, я вспомнил, что хотел поговорить насчет ваучеров. Как бы так организовать их скупку на взаимовыгодных условиях? Я покосился на валютчика, он подозвал напарницу и что-то оживленно обсуждал с торговками. Что ж, позже — значит позже. А пока схожу посмотрю, как там у наших идет торговля, они как раз должны закругляться.

Одноклассники расположились, кто где нашел место. Самые проходимые точки были выкуплены перекупами, и ребята расположились на удалении друг от друга. Димоны разделили жвачки, Минаев стоял ближе к центральному входу, тому, где работал валютчик, Чабанов — у самого выхода, возле торговки заколками и старушки с яблоками и грушами из собственного сада.

Наташка выпросила место на краю торгового места, где пожилая армянка продавала виноград и бананы.

Взрослый я заметил, что во все времена их цена неизменна и составляет один доллар плюс-минус немного. Кивнув сестре, я уточнил этот момент у армянки. Оказалось — девятьсот девяносто рублей. Что и требовалось доказать: почти доллар! Безумно захотелось банан, но жаба сжала горло ледяными лапками.

И сразу же подумалось, что я попробую бананы только на свое восемнадцатилетние именно из-за их дороговизны. Потому попросил взвесить четыре штуки, да поспелее, желтых в крапинку: мне, Наташке, Борису и маме. Подумав, купил еще и пятый — бабушке, наверное, ей приятно будет.

Наташка вытаращила глаза и пустила слюну, взяла банан из моих рук, осторожно отогнула шкурку, отщипнула кусок, отправила его в рот и зажмурилась от удовольствия. Еще отщипнула кусок, снова зажмурилась, не заметив, как к ней подошла модница в джинсовой мини-юбке и с колготками, зашитыми в двух местах, купила такие же, в сетку, и понесла, как флаг.

— В сутки по две с половиной тысячи чистыми выходит, — отчиталась Наташка. — Иногда три с половиной.

— Надо подумать, как увеличить доход, — сказал я, махнул рукой. — Давай, дома увидимся.

Хотелось посмотреть, как там Гаечка, и кто торгует, она или Алиса. Саша стояла в овощном ряду. Она торговала носками, резинками и заколками для волос.

— Как у тебя? ­— крикнул я издали.

— Да нормально, — пожала плечами она. — Я подумала, может, еще ручек и карандашей взять?

Дождавшись, пока я подойду, она прошептала:

— А если помад всяких, духов. — Она, кивнула на тетку, стоящую напротив и левее. — Вот у нее косметику гребут совковой лопатой!

— Увы, я в этом не разбираюсь, — вздохнул я, а сам подумал, что и раньше приходила мысль пустить дистрибьюторов косметики по предприятиям и школам.

В свое время люди квартиры покупали, занимаясь таким. Но торговцы быстро поняли, где деньги лежат, и коробейники пошли сплошным потоком. Они так всех достали, что на дверях стали вешать таблички: «Собакам и дистрибьюторам вход запрещен».

Но это все — в будущем, а пока нет никакой конкуренции, надо пользоваться ситуацией. Но, чтобы этим заниматься, нужно быть болтливым и наглым. Вот Наташка или Лихолетова смогла бы, а Гаечка с Алисой — вряд ли. Я представил себя продавцом всяких женских штучек и передернул плечами. Видимо, ориентация у меня не та.

А вообще, пока рынок стерилен, неплохо бы заключить контракт с какой-то косметической отечественной фирмой и развить свою дистрибьюторскую сеть по типу «Гербалайфа». И поставить Наташку или Гаечку во главе. Лихолетову нельзя — туповата, ее потолок — цветочный магазин.

Подумав немного, я сказал Гаечке:

— А вообще мысль дельная. Буду ее думать, ты молодец!

Гаечка просияла так, что на свет ее радости прилетели две школьницы, бедно одетая и модная в джинсе, и принялись перебирать резинки для волос. Стоили они в пределах ста рублей, тоненькие так вообще по пятьдесят. Модная девчонка, сосредоточившись на Гаечке и не замечая меня, пальчиками ловко отправила пригоршню резинок в рукав олимпийки, но одну для приличия все-таки решила купить.

Слегка рассеянная Гаечка, естественно, ничего не заметила. Зато я заметил. Когда маленькая воровка протянула Саше сотенную, подошел со спины, аккуратно взял ее за руку и сказал:

— Верни, пожалуйста, что взяла.

Девчонка залилась краской, дернулась, пытаясь вырваться — не получилось.

— Отвали! Ничего я не воровала! — Она взмахнула рукой, чтобы меня ударить, и из рукава высыпалось краденое.

Подруга округлила глаза, отступила на шаг.

— Ай-я-яй! — завопила тетка с духами. — Такая девочка чистенькая, аккуратная — и воровка. Надо в милицию ее сдать.

— Я больше не бу-уду! — Рот девочки искривился полумесяцем, и она заревела.

— Стыдно так делать! — Я разжал пальцы, и ровно в этот момент в здании рынка, где находились мясные и молочные ряды, раздалась автоматная очередь.

Стены приглушали звуки стрельбы, но я их не спутаю ни с чем. Точнее, я-взрослый не спутает. Мимо прогрохотал тележкой грузчик. Вдалеке на трассе взвизгнули тормоза, донесся сигнал клаксона… И снова повторились выстрелы, на которые никто не обращал внимания.

— Собирайся, валим, — велел я Гаечке.

Скорее всего, кто-то наехал на администрацию, которая находилась в здании, нам ничего не угрожает, но лучше перестраховаться.

— Что такое? — забеспокоилась она.

— Стрельба, — ответил я.

Тетка с косметикой услышала меня, схватилась за голову и заголосила:

— Помогите! Стреляют! Милиция-а-а!

— Где стреляют? — забеспокоился армянин с гранатовым соком и чурчхелой.

— Да не свисти, — рыкнул на паникершу мужик с опухшим лицом, что продавал самопальную водку и ликеры.

— Скажи остальным, я — к Натке, — велел Гаечке я и рванул к сестре, благо она тут неподалеку.

Видя меня, с выпученными глазами несущегося к ее точке, она воскликнула:

— Че случи… — Ее оборвал истошный женский визг, донесшийся от второго входа, где торговал Чабанов.

— Валим, — скомандовал я. — Налет на рынок.

Минуту назад я надеялся, что это локальная разборка, теперь происходящее все больше напоминало погром, а значит, надо валить как можно быстрее, чтобы не получить битой по башке или не поймать шальную пулю.

Глава 8

Погром

Мысли пронеслись вихрем. Чем нам грозит нападение? Да ничем. Цель налетчиков — запугать торговцев. Мы — типа покупатели, тем более — дети. Но, с другой стороны, я набит долларами под завязку, что очень тревожит. Самый правильный вариант — лечь и не отсвечивать, ждать, пока закончится налет. Очень надеюсь, что наши успели сорваться с торговых мест.