Дух Древнего (СИ) - Четвертнов Александр - Страница 43

«Кто бы мог подумать, — усмехнулся Василий Сергеевич, — что старик Орлов сможет так долго продержаться и сохранить для меня…».

— Василий Сергеевич, рад Вас видеть, — рядом с Огонь-Догоновским, прерывая его мысли на самой приятной ноте, появился невысокий, толстенький мужчина.

— Борис Аркадьевич, — кивнул Василий Сергеевич и затянулся сигарой.

— Василий Сергеевич, — толстяк не стал дожидаться излишней вежливости, улыбнулся и обозначил причину своего визита в личное пространство графа: — помните давнюю войну родов, где никому неизвестный Уваров при вашей поддержке победил графа Орлова и основал род Уваровых-Орловых?

— Без малейшего понимания, о чём Вы говорите, Борис Аркадьевич, — усмехнулся Огонь-Догоновский, — Вы стали собирать и верить в слухи?

— Конечно нет, что Вы, — протянул Борис Аркадьевич, — все слухи я проверяю.

— Видимо, здесь не до конца, — хмыкнул Огонь-Догоновский, — мельчает разведка рода Граббе, да, Борис Аркадьевич?

— Полно Вам, Василий Сергеевич, — поморщился Борис Аркадьевич Граббе, — зачем Вы так? Я всего лишь хотел поделиться интереснейшей и неожиданнейшей новостью, — Борис Акрадьевич взял бокал с коньяком с подноса официанта и, сделав глоток, продолжил, — в столице радость, Бестужев ликует: Орловы вернули себе имя, и глава рода Кирилл Дмитриевич вчера поступил в академию.

Лицо Василия Сергеевича осталось равнодушным. Рука не дрогнула. Только поднесла к губам сигару, и Огонь-Догоновский затянулся.

— Но, раз Вам не интересно, — продолжил Граббе, — то прошу меня простить за назойливость. Не смею больше докучать своим вниманием.

Граббе ушёл, а Василий Сергеевич ещё пятнадцать минут продолжал неспешно курить и пить коньяк. Внешне он ни капли не изменился. Делал мелкие глотки и аккуратные затяжки.

Василий Сергеевич допил. Докурил. Неспешно поднялся из кресла и направился на выход. По пути он кивнул знакомым. Бросил несколько слов приятелям и союзникам. Разминулся с официантом и вышел в коридор.

Василий Сергеевич остановился напротив плаката о вреде курения и алкоголизма. Поморщился от вида фотографий прокуренных лёгких. В голове мелькнула мысль, что надо бросать. Он убедился, что за ним никто не наблюдает и достал телефон.

— Гена, — просипел он в трубку сквозь сжатые зубы, — твой Тарелка нас обманул, он жив.

Трубка начала что-то отвечать, но Василий Сергеевич прервал собеседника:

— Орлов жив, — процедил Василий Сергеевич, — он в академии. Реши вопрос и быстро.

Глава 15

— Стойте, — я посмотрел на секретаря, убедился, что она услышала, и перевёл взгляд на ребят: — дайте мне неделю, хорошо? Через неделю мы снова поговорим, и вы решите окончательно.

На минуту все задумались.

— Неделя отдыха от клубов, — протянул Волков и кивнул.

— Граф, я подожду и месяц, если, Вы просите, — пролепетала Мария, стрельнув глазками на Лидию.

— А я помогу, — не отстал от Маши Тихон.

— Неделю, — покосившись на Машу, прервала молчание Лидия, — а сейчас я хочу кушать.

Ребята отошли от окна и стали покидать кабинет. Я же посмотрел на старушку и улыбнулся ей:

— Через неделю порвёте.

— Да мне всё равно, — хмыкнула она, вновь убирая заявление в папку, — за эту работу ни одна бригада рабочих не бралась. Это не реально, даже за всё лето.

Ничего ей не ответил, лишь пожал плечами, а, затем, вышел из деканата. В коридоре меня поджидал Тихон.

— Кирилл, — произнёс он горячо, — ты не подумай, я с тобой, помогать буду.

— Не сомневался в тебе, дружище, — я похлопал его по плечу, — пойдём, посмотрим вблизи на нашу недвижимость.

Мы проскочили коридор. Отсчитали ступеньки на первый этаж. У входной двери мелькнуло платье Марии, но мы ребят не догнали. Прошли через холл и оказались в парке.

Свернули направо. Прошли по мощённой булыжником дорожке в обход корпуса. Далёкие звуки ярмарки клубов исчезли совсем, и мы оказались на краю лужайки-полигона.

Деревья сомкнулись почти идеальной окружностью. Обозначили чёткие границы поросшей газоном и сорняками лужайки. В диаметре она достигала пары сотен шагов, а по центру высился наш сарай.

— Из окна он лучше выглядел, — протянул Тихон, подходя к потрескавшимся от времени стенам.

Краска на досках облупилась, внутрь попала вода и дерево разбухло. Местами зияли огромные дыры, словно кто-то вырвал часть стены. Оттуда торчала какая-то солома и непонятный мусор, возможно, ткань или полиэтилен. Не знаю, я осматривал крышу.

— Метеоритный дождь прошёл что ли? — спросил Тихон, проследив за моим взглядом, — так шифер побило, будто специально старались. Ха-х, — внезапно он хмыкнул и добавил: — в ваших дырах кровли не обнаружено.

— Всё это мелочи, — улыбнулся я, — меня больше интересует, что внутри.

Мы прошли к двери в высоких, под три метра воротах. Оглядели резиновые прокладки, которыми она оказалась оббита, и мой взгляд остановился на огромном амбарном замке.

Дужка покрылась ржавчиной. Крышку на замочной скважине оторвали и её не было. Из самой скважины торчал пучок травы.

Вытащил мусор. Достал ключ, вставил его и попытался провернуть. Механизм проржавел и не поддавался.

Добавил немного магии. Превратил внутренности замка в труху, и он сам соскочил с «ушек».

Дверь протяжно заскрипела. Открылась наполовину, примяв траву, и замерла как влитая, просев в землю.

В нос тут же ударил запах сырости и прелой листвы, а из тёмного проёма вылетело облачко пыли.

Тихон чихнул и зачесал у себя под носом. Снова чихнул. Его очки слетели в заросли сорняков, и он принялся их искать.

— Стой, под левой ногой, — подсказал я и шагнул в сарай.

Сквозь дыры на крыше и в стенах проникал слабый свет. Его хватило, чтобы рассмотреть ближайшее пространство. Всего один шаг отделял меня от горы мусорных завалов.

Чугунные и стальные прутья торчали из месива хлама. Тускло бликовал бронзовый самовар. Серели когда-то белые статуи и осколки от них. Спутавшись ножками, возвышались нагромождения столов и стульев. В основном учебных парт, но я смог различить мебель с мягкой обивкой и вычурными спинками.

Чего тут только не было. Кладовка Плюшкина отдыхает. Тут, скорее Авгиевы конюшни.

Я прикинул, что сарай по площади где-то около двухсот с небольшим метров, и понял — точно Авгиевы конюшни. Только пахнет лучше.

— Смотри, какие-то записи? — Тихон держал в руках ветхий на вид журнал похожий на бухгалтерскую книгу. — Вот тут лежал на полке, — друг показал себе за спину.

Он раскрыл журнал и его глаза расширились, а нос дёрнулся раз, другой, и Тихон чихнул. Потом ещё раз. И ещё. И ещё…

Он не выдержал. Захлопнул книгу, сунул её мне в руки и выскочил из сарая. С улицы послышались чихания.

Я открыл журнал. Вчитался, перелистнул пару страниц, затем ещё. Занимательное чтиво — опись всего хлама, который сюда свозили. Крайне подробная, надо сказать. С инвентарными номерами.

Бегло пробежался по всем страницам и посмотрел на гору хлама другим взглядом. Сокровища никуда делись, всё также серели в тусклом свете.

— Тихон, ты, наверное, иди в общагу, — я вышел из сарая и обратился к другу, — я тут сам разберусь, а ты побереги здоровье, а то подцепишь аллергию, астму или грибок какой.

— Ты уверен? — прогундосил Стоев. — Я точно не смогу помочь?

Его нос разбух и покраснел. Глаза слезились. Он походил на человека одарённого гневом пчёл.

— Абсолютно, — кивнул я и тут же поправился, — хотя, знаешь, найди в интернете где продают семена газона, семена или саженцы винограда, плюща и различных интерьерных решений. Особенно речной и морской камень интересует.

— Хорошо, — Тихон тёр глаза и на меня не смотрел, — сегодня сделаю.

Он снова чихнул и очки полетели в стену. Перехватил их заклинанием воздушной подушки и отлевитировал к другу.

— Спасибо, — прищурившись, он взял их в руки и нацепил на нос, даже не заметив, что я использовал магию. — Сегодня сделаю.