По слову Блистательного Дома - Гаглоев Эльберд Фарзунович - Страница 98

– И враги весьма серьезные, – построжал вдруг. – Отряд был небольшой, но совершенно универсальный. Причем явно не с бору по сосенке, а совершенно четко сыгранное подразделение. Функции и задачи распределены. Как они нас в первый раз раскатали – любо-дорого было посмотреть. Каркнуть не успели. В прямом столкновении они прошли нас, просто не заметив. Хотя в отряде нашем воины из гоарда кавалера Андрия присутствовали. Они, кстати, основные потери и понесли. Так что воины гоардов этим самым улаганам не очень-то соперники. И рассчитывать на их воинские таланты особо не стоит. Прямое столкновение – не выход.

– А Хушшар тебе как?

– Воины высшие. Но очень легко вооружены. И это не моя точка зрения. Калман, тот самый командир, очень сетовал на вооружение. Были бы, говорит, кольчужки покрепче, потерь таких удалось бы избежать.

– А сам как думаешь?

– Да понимаешь, зря мы с ними в бой ввязались. Могли бы и издалека выбить. Да только в какой-то момент переиграли они нас. Тактически переиграли. Когда мы с ними столкнулись, силы, пожалуй, равны были, ну тех все же малость поболе было. Так что сильны, сволочи. С учетом того, что Хушшар у вас тут самые крутые.

– А арфанов как упустил?

– Кого?

– Этих, в черных плащах.

– Никакой мистики. Вульгарно лопухнулся. Когда мы с Хушшар их достали, они решили отвлечь наше внимание боем, а сами злыдней и увели. Где они теперь? Даже предположений никаких нет.

– Здесь они.

– Как здесь?

– Так.

– Ну-ну. И когда же ты меня в свой хитромудрый план посвятить собираешься?

– А вот сейчас и посвящу.

Тивас помахал руками, проверяя защиту. Пробовали все же на прочность. Пробовали. Удивительно, совершенно другая модель магии. Ну если хотят, пусть послушают. И два фантома продолжили анализ геройствований Саина. А тот, не отрываясь, смотрел с огромным интересом.

– Знаешь, Тивас, ну вот никак привыкнуть не могу к твоим магическим упражнениям. Каждый раз как-то не по себе становится. Вроде ничего страшного, просто человек руками машет. А внутри жуть какая-то. Нет, не жуть. – Помолчал. – Как будто здоровенный кусок льда проглотил.

Сергей Идонгоич поморщился. Еще одна проблема. Это что же, наш Магистр еще и к магии чувствительным становится? Какие еще в нем, интересно, особенности таятся? Ну а этот его талант надо запомнить.

– Да ничего страшного, – попытался успокоить.

– Ты что, помещение на предмет подслушивания проверял?

Вот же въедливый какой!

– Да уж.

– Слушай, а меня не сможешь научить? Очень уж умение полезное.

– Будет время – научу.

– Смотри – ловлю на слове. – И, наверное увидев недоумение в глазах, пояснил. – Идиома. В смысле, припомню при случае. Но да вернемся к нашим баранам. То бишь к улаганам. Говори, чего вы там придумали?

В этот раз уже Саин надолго замолчал.

– Задумано, конечно, изящно. Слов нет. Но знаешь, мой богатый опыт дает мне основания полагать, что такие изящные планы легко так сыплются из-за какой-нибудь мелочи. А такая-то провокация... Что нам вообще известно о пропускной способности этих дымов? Да практически ничего. А ну как злодеи сюда, в сердце Земли Шарм’Ат, целый экспедиционный корпус протащат?

– Сомнительно. Первый раз четыре сотни протащили. Второй раз – немного больше. И второй раз работали шесть арфанов, а сейчас их всего двое. Так что вряд ли.

– Не очень мне это все нравится. Ну да что делать. Работа наша офицерская такая – сначала приказ исполнять положено, а потом обсуждать, если живым останешься.

Резная дверь громко хлопнула о стенку, распахнутая весьма решительной рукой.

– Простите, что прерываю вашу беседу, но новости мои весьма важны, – сообщил вошедший кавалер Андрий и, тут же распахнув объятия, шагнул к Саину: – Друг мой, как рад я видеть вас в добром здравии.

Кого-кого, а кавалера Андрия видеть всегда приятно. И хотя на Д’Артаньяна он похож только внешне, коварством и лукавством подгулял наш друг, подгулял, но вот широта эмоций та еще, наша, наглухо средневековая. Вначале он некоторое время помял меня в объятиях, потом какое-то время беспомощно так поозирался, без всякого интеллигентного прищуривания, орел орлом. Нашел. Налил. Выпил. Констатировал.

– Весьма-весьма. Моим подвалам... – сделал некое загадочное движение рукой, этакий изящный взмах над головой. Пока думал, наверное. Завершил: – ...далеко.

Затем опять вернул вектор внимания ко мне.

– Наслышаны. Наслышаны, друг мой, о ваших геройствованиях.

Я, как хороший мальчик, сделал ножкой.

– И не только я, но и... – Он многозначительно приподнял кустистые брови и вперил взгляд в потолок. – Так что вы на устах, друг мой, в весьма высоких сферах. Весьма высоких, – повторил он, вонзив в меня свой пронзительный взор.

Я, в общем-то, понял, что заинтересовал местных путчистов, но по совету Петра Алексеевича (великий же был психолог, прикладной, что характерно), выражения придурковатого и восторженного с лица не убрал. Ну чтобы не разочаровывать местный бомонд плебейским наличием интеллекта. Или наличием плебейского интеллекта. Это уж как вам будет угодно.

Все свои сентенции кавалер излагал, меряя в возбуждении территорию гостиной широкими такими шагами. Наконец остановился, обвел помещение взором и, обнаружив свободное кресло, вбил в него свой поджарый зад.

Мы сразу поняли, что разговор будет серьезный. И не ошиблись. Глянув на нас совершенно победительно, кавалер сообщил сногсшибательное известие:

– Вы все приглашены на большой прием господина нашего лорда Шарм’Ат. А вас, достопочтенный Тивас, господин наш лорд Шарм’Ат весьма настоятельно просит прибыть к нему немедленно.

Так что после отъезда деятельной парочки мы целиком посвятили себя хлопотам по подготовке к завтрашнему дню. Хотя, в общем-то, особой нервотрепки и не было. Все уже догадались, о чем это я? Вы совершенно правы. Не знаю уж, как Баргул пробил кредит у подземных жителей, но факт остается фактом. Доспехи из шкуры огнистого змея он припер на всех. Унго и Эдгар, успевшие оценить прелести моего доспеха, были очень довольны, а вот Граик, брезгливо наморщив свой аристократичный нос, посетовал на излишнюю простоту доспеха. Что навело меня на шикарную мысль. Добытая из торока одежка, та самая, в которой я, по мнению своих свежеобретенных родственников, должен был предстать при дворе, брезгливое выражение не только стерла, более того, сделала лицо его еще более аристократичнее. Ну, в смысле, длиннее. Челюсть-то отвалилась. Не совсем. Но надолго.

В это вот блистающее каменьями великолепие мы Граика и обрядили. Хотя, честно сказать, он посопротивлялся. Недолго, правда.

– Почему ты так часто плачешь?

– Не знаю.

– Так странно, никогда не думал, что ты можешь плакать.

– Я тоже не думала.

– И не думай. Осталось всего два дня. Даже меньше.

– Я знаю.

– Ты так ценишь свободу?

– Наверное.

– Перестань дуться. Через два дня прием. Мой отец попросит у твоего согласия на свадьбу. И все.

– И все.

– Да что ты дуешься? У нас так принято, что сговариваются вожди.

– У нас тоже.

– Чудная ты какая-то сегодня.

– Да нет. Просто грустно.

– Отчего?

– Не знаю.

– Иди лучше ко мне.

– Нет, подожди. Скажи, ты меня что, правда, любишь?

– Больше жизни.

– Не говори так.

– Не буду. Тебе стоит лишь пожелать.

– Хорошо. Пожелаю.

– Желаю.

– Расскажи, как ты меня полюбил.

– Смешная ты. Я тебе уже сотню раз рассказывал.

– Хочу еще.

– Иди ко мне.

– А расскажешь?

– Конечно.

– Правда-правда?

– Правда-правда.

– Ну хорошо. Иду. Ты уже готов?

– Я всегда готов, когда вижу тебя. Эй, ты зачем кусаешься.

– Сейчас укушу еще. У меня знаешь какие острые зубы.

– Знаю-знаю. Сдаюсь.