В поисках того самого (СИ) - Герасимова Галина Васильевна "oginen" - Страница 36

Глава 7. Те самые бумаги

Всю дорогу Ларс краем уха слушал разговор, но не участвовал в нём, лишь ловил на себе насторожённые взгляды Ниты. Честно говоря, ему было не до Аркона и старых бумаг, волк пытался привыкнуть к новым ощущениям и побороть желание перекинуться ещё раз, чтобы удостовериться: проклятие пропало. Он чувствовал это, но странно: будто уже давно лишился руки или ноги, привык к этому, и вдруг бац — вернул. И, чувствуя, никак не мог поверить. Надо попросить Ниту перепроверить, вдруг это временное улучшение.

Добавляло впечатлений и новое тело. Таких последствий он точно не ожидал. Предполагал, что начнёт взрослеть или уж сразу — стареть, оставшись прежним, но имай со своим испытанием преподнёс сюрприз. Теперь предстояло привыкать.

Прибавилось сил. Ларс и прежде тащил свой рюкзак без затруднений, а сейчас казалось, что из него пропала добрая половина вещей. Проверил — нет, всё на месте. Рост остался прежним, комплекция… Заматерел, но на координации это, к счастью, не сказалось. Только приходилось прилагать усилия, чтобы не щупать то и дело собственные руки и бока и не коситься на них.

Остальные косились, но ему не было дела до любопытства случайных попутчиков. Не лезут с вопросами — и ладно. Пожалуй, из реакций спутников его беспокоила только обида Ниты, но не настолько, чтобы рисковать ради объяснения безопасностью группы и тратить бесценное время.

Хорошо, что они сразу выдвинулись и что путь пролегал по городу, Ларс сумел за время дороги более-менее освоиться с новым собой и задуматься о том, о чём прежде себе не позволял: а что теперь? Как жить дальше, без проклятия?

Возникла смелая мысль, что можно вернуться в клан. Стыдно, потому что за столько лет его наверняка оплакали и похоронили, а ушёл он, не прощаясь и наверняка причинил этим решением много боли родным. Он об этом и раньше задумывался, но не мог решиться показаться отцу таким, каким был. А теперь… Решимости не прибавилось, но пропала последняя отговорка.

Приключения, о которых он когда-то мечтал, уже много лет стояли поперёк горла. За десять с лишним лет пресловутым одиноким волком без постоянного угла невольно начинаешь задумываться, где бы осесть. Останавливал собственный облик: через несколько лет только слепой не начал бы задавать вопросы пацану, который не меняется со временем, и Древо знает, до чего додумаются соседи. А теперь вроде бы и бояться нечего, и идти — есть куда. Для начала. Просто взглянуть, как там всё стало...

И надо, как собирался, отвезти туда Ниту. Она поначалу будет против, и уговорить предстоит постараться, но рано или поздно сумеет признать, что это лучший вариант. Правда, в лоб с ней о таком говорить нельзя, но пара идей, с какого боку зайти, имелась.

А ещё до смерти хотелось поцеловать ведьму. Ларс признавал удобство волчьей шкуры в дороге, но некоторых приятных вещей она лишала. Особенно в те моменты, когда Нита его обнимала или спала, доверчиво уткнувшись лицом в плечо. Да и не только поцеловать, какой смысл себя обманывать! Он — здоровый мужчина, она — привлекательная темпераментная женщина, на близость которой сложно не реагировать. Тем более Ларс не сомневался: им будет хорошо вместе, не зря же обоих так тянет друг к другу.

Но оборотню хватало здравого смысла, чтобы сдерживать желания в неподходящее для этого время в нерасполагающем месте. Где-то рядом враг, и Ларс затылком чувствовал недобрый взгляд. Будь он сейчас в волчьей шкуре — и холка стояла бы колом, а так он только напряжённо озирался по сторонам, так никого и не заметив за время пути.

В трактир они пришли затемно, и первым делом Ларс проверил все этажи. Пешком на своих двоих. Неплохо бы обернуться волком — почуять всю гамму запахов и звуков, но едва Ларс потянулся скинуть рубашку, как его захлестнули сомнения. А если после оборота вернётся до оскомины надоевший мальчишеский облик? Или, хуже того, он снова не сможет обернуться и застрянет в звериной шкуре? Нет, пока лучше не рисковать, да и дверь волчьими лапами открывать неудобно.

Ему не нравилась идея остановки. За эти полдня можно было уйти далеко, а лучше было вовсе не останавливаться и двигаться бегом. Но он помалкивал, прекрасно понимая, что сбежать сможет один или с Нитой, но никак не с довеском из шести человек. Они, не опытные путешественники и уж тем более не обученные воины, и без того держались отлично. И сейчас, и до того…

Они были обязаны жизнью Танту. Случайность, что он терпеть не мог чабрец, который унюхал в кружке, и что воспитание не позволило сообщить об этом проводнику: старался же, зачем обижать. А ещё он не первый раз был в Емшане и быстро соображал, так что, проснувшись среди ночи и почуяв запах мертвечины, принесённый сквозняком, поднял панику. Ларс чуть не загрыз его спросонья, когда, пытаясь добудиться, учёный подпалил волку шерсть. Остальных разбудил так же и, пока они пытались прийти в себя, принял на себя первый удар. А там уже не до сонливости стало.

Все молодцы. А Ларс, к стыду своему, путал по именам студентов, которые несколько часов назад прикрывали ему спину. Совсем дети ещё, физически слабые и неподготовленные. Они заслуживали возможности нормально умыться, аккуратно смазать царапины и поспать под крышей в безопасности. Относительной, конечно.

Ларс злился, потому что не понимал целей Аркона и не знал, чего ждать от предателя. Зачем ему Нита? Зачем забрал бумаги? Как приманил нежить? Зельем каким-то или кровью? Жаль, сам белый волк не сообразил внимательно обнюхать коридор и двери. Он многое повидал, но нежить, противная самой сущности каменных деревьев, в мире встречалась нечасто, и не выдавалось случая изучить её повадки.

Об этом трактире проводник знал не хуже их и уж точно без проблем догонит. Больше всего Ларс не хотел, чтобы его застали врасплох, так что тщательно проверял засовы на ставнях и целостность стен, нет ли откуда-то неучтённого сквозняка. Учёные внизу тоже не скучали: было слышно, как они передвигают мебель, баррикадируя двери.

В предпоследней осматриваемой комнате Ларс обнаружил зеркало. Поначалу вздрогнул, увидев собственное отражение, — он, конечно, пытался до этого рассмотреть себя, но поверхность воды и уцелевшие стёкла в окнах мёртвых домов плохо передавали картину. Не останавливаться же ради этого!

На него будто смотрел отец, каким Ларс помнил его с детства. Крупный хищник с цепким взглядом. Он не просто подрос после обращения — возмужал. Ларс попытался скопировать улыбку отца, но вышло криво и скорее пугающе, чем заразительно.

Он тряхнул головой и отступил назад. Не до кривляний перед зеркалом. Полбеды Аркон, но как бы оголодавшие студенты не съели весь обед!

День в заколоченном трактире мало отличался от ночи, но на первом этаже одно окно распахнули. И то верно, пустить свежего воздуха и света, выгнать пыль и сырость. День задался, сквозь редкую листву сочились солнечные лучи — благодать! И не скажешь, что совсем рядом бродят опасные чудовища, кое-какие — и на двух ногах.

Обед прошёл тихо. Все слишком устали для разговоров, клевали носами. Девчонка забилась между парнями и вяло ковырялась в миске, но всё-таки доела свою порцию, кажется, из упрямства. Всё-таки профессор о ней не соврал, назвав самой толковой на курсе: молоденькая ещё совсем, как лопоухий щенок, но сознательная.

Ларс вызвался помыть посуду, что встретили безоговорочным одобрением, и предложил всем лечь спать, и с ним спорить не стали. Оборотень привык не спать по нескольку дней, да и в чуткой полудрёме он куда лучший сторож, чем бодрствующий человек.

Нита тоже не стала спорить, растянула во дворе сторожевую сеть, заверив, что её никто не заметит, и была деловито собранна, но от намёков на разговор уклонялась, словно не замечала. Игнорировала взгляды, сторонилась, и Ларса бы это, наверное, раздражало, если бы не замечал, как ведьма украдкой поглядывает на него, когда думает, что не видит. Без ненависти или злости, чуть хмурясь, но — с любопытством и явным интересом.