Моя НЕвеселая ферма (СИ) - Конычев Игорь Николаевич - Страница 32

— Слишком много времени провела в этом облике. После кошки, спать человеком не слишком-то удобно — руки и ноги мешаются, нельзя свернуться в клубочек и закрыть нос хвостом.

— А ко мне зачем приходила?

— От тебя исходит много тепла, — она лукаво подмигнула мне и придвинулась ближе.

— А от тебя исходит запах бухла, — хмыкнул я.

— Завидуй молча!

— Ага, — я сосредоточился на чае.

Раньше вот не понимал этот напиток. Зеленые листья в воде — ерунда какая-то. То ли дело черный чай, с лимоном, имбирем и сахаром! А если еще бутеров с колбасой и сыром наделать — одно загляденье.

Но потом как-то распробовал зеленый чай. На удивление со второго раза понравилось. И сахар не нужен. Сидишь, пьешь, вдыхаешь аромат и думаешь о том, о сем. Особенно, когда никто не мешает…

Так как других клиентов в таверне не было, троллиха подавальщица уселась за наш стол и принялась непринужденно болтать с ведьмой. Говорили они о всякой ерунде: шмотках, парфюме, вине и других женских штучках.

Мне это слушать быстро надоело, поэтому я прихватил чай и отправился на улицу, где на широком крыльце стояло несколько кресел-качалок. С них открывался вид на узкую полоску пляжа и бескрайнее синее море.

Я как раз собирался им насладиться, но Адалинда окликнула меня буквально на пороге:

— Милый, — проворковала она, — прошу, никому не рассказывай о том, что случилось этой ночью.

— И что же такого случилось? — троллиха придвинулась ближе, и девушки начали заговорчески шушукаться, изредка хихикая.

Очень сомневаюсь, что в этот момент ведьма в красках описывала подружке нашу встречу со старым пердуном Загридом. О чем они тогда болтали? Не мое дело. Что же до просьбы Адалинды — не скажу, что страдаю излишней болтливостью. Да и кому какое дело?

Выйдя на свежий воздух, я уселся в кресло, отхлебнул еще горячего чая, расслабился и всмотрелся в безмятежную синюю даль. Туда, где море и небо сходились в тонкой линии горизонта.

Красиво.

Несмотря на то, что напиток вроде как должен быть тонизирующим, мои глаза сами собой закрывались. Как говорится — легко спать ночью четыре часа, сложно потом не спать все остальное время.

Но долго наслаждаться отдыхом мне не позволили.

— Дмитрий, как же я рад вас видеть! — тонкий голос лепрекона донесся до меня сквозь дрему.

Ни минуты покоя!

— Чего тебе?

— Вижу, вы сегодня не в духе. Как всегда! — без тени обиды подметил Шарлотт. — Полагаю, вы не горите желанием помочь мне?

— Правильно полагаешь, — я все же открыл глаза и посмотрел на нарушителя своего спокойствия.

Мэр Лесных далей, из-под чьего неизменного котелка струился пот, тяжело дышал, но улыбался. Рядом с ним стояла тележка, доверху набитая коробками разных размеров и цветов. На каждой висел какой-то ярлычок и стояла алая печать.

— Дмитрий! — Шарлотт молитвенно сложил руки.

— Лучше просто Злой. Я давно отвык от полного имени.

— Как скажете, Дм… кхм, то есть Злой. Прошу вас, не откажите в помощи бедному лепрекону!

— Судя по твоему дому, ты не такой уж и бедный, — я вспомнил особняк мэра и его роскошный сад.

— Уверяю вас, все это нажито исключительно непосильным трудом! — незамедлительно оправдался Шарлотт.

— Не сомневаюсь. Но горбаться с этой телегой сам — мне сегодня еще семена сажать.

— А вы умеете?

— Сам-то как думаешь? — скривился я.

— Тогда предлагаю вам сделку — вы помогаете мне развести эти посылки, а я плачу вам. Денег хватит, чтобы заплатить кому-нибудь за огородные работы и еще останется. Бранн, например, сам ничего не сажает.

Идея звучала заманчиво. Огородник из меня никудышный, а вот тяжести таскать я умею. К тому же, коробки и тяжелыми-то не выглядели. По крайней мере, для меня. Крошечному лепрекону и пустая телега доставила бы хлопот.

— А ты почтальоном подрабатываешь? — я нехотя поднялся со стула, спустился к мэру и обошел тележку вокруг.

— Вынужденно, — лепрекон промокнул заливавший глаза пот кружевным платочком в виде четырехлистного клевера. — Диллион, наш почтальон, куда-то запропастился. Вот мне и приходится горбатиться за него.

— И давно его нет?

— Хм… — наморщив лоб, лепрекон зашевелил губами, что-то пересчитывая. — Примерно цикл.

— Цикл? — я вскинул бровь. — У меня для тебя плохие новости. Он не запропастился. Он пропал.

— Мне кажется, слово «пропал» посеет панику среди жителей, — шепотом признался Шарлотт.

— Ну, тебе виднее.

— К тому же, Диллион никому здесь не нравился. Посылки часто пропадали, задерживались или оказывались повреждены.

— Знакомая ситуация, — понимающе кивнул я, представляя среди сказочного пейзажа Лесных далей филиал отечественной почты.

— Злой! — Шарлотт вдруг подскочил на месте. — А не хотите ли стать нашим почтальоном? Человек вы серьезный, ответственный, да и стабильный доход вам в сложившейся ситуации не помешает. — Затараторил он. — Работа простая, не пыльная. Много сил и времени у такого, как вы, она не отнимет. Что скажете?

— Скажу — давай сначала посмотрим, как тут и что, — осадил я слишком уж возбудившегося мэра.

— Конечно-конечно! — согласно закивал он. — Как скажете! Рад, что вы согласились мне помочь!

— Помогает боженька, а я — работаю, причем за деньги. И оплату принимаю вперед.

— Да-да! — Шарлотт полез в карман, достал оттуда натуральный мешочек с золотом и отсчитал мне десять монеток. На одной стороне у них красовался раскинувший крылья дракон, а на другой изображалась корона и меч в венке из лавровых листьев.

Я сгреб монетки с детской ладони лепрекона и положил в карман.

— Рад, что мы с вами договорились! — просиял мэр.

— Договорились о чем? — на пороге таверны появилась немного хмельная ведьма.

— О, Адалинда, вы очаровательны, как и всегда! — стянув с головы котелок, Шарлотт отвесил девушке поклон.

— Не злоупотребляйте комплиментами, мэр, а то я покраснею от смущения, а вы от крови, когда Ярра все узнает.

Шарлотт вздрогнул и огляделся, словно ожидал увидеть за спиной орчиху с ее излюбленным топором наперевес.

— Да я же без намеков, — пробормотал он, — просто из вежливости!

— Я просто шучу, — обворожительно улыбнулась ведьма и подошла ко мне. — Ну, на что ты подписался?

— Развести посылки по деревне! — вместо меня ответил Шарлотт. — И я уверен, господин Злой будет чрезвычайно рад вашей компании, дорогая Адалинда! Вы покажете ему деревню и скрасите путь своей сияющей красотой.

— Я не против прогуляться, — согласилась ведьма.

— Правда же здорово⁈ — уставился на меня счастливый до неприличия Шарлотт.

— Просто замечательно… — отозвался я без особого энтузиазма.

— В таком случае, удачи вам обоим! — лепрекон еще раз поклонился и засеменил куда-то прочь.

Где-то на границе подсознания я начал жалеть о принятом решении, но монеты приятно оттягивали карман, поэтому сожаление уступило место корысти. Но деньги деньгами, а их еще предстояло отработать.

— Веди, — велел я ведьме, а сам взялся за ручки небольшой тележки.

Вот только Адалинда и не думала идти вперед. Вместо этого она уселась на край тележки, указала пальцем вдаль и приказала:

— Вперед!

Вот же наглая заноза. Нет, терпеть подобную наглость не по мне. Терпеть вообще не по мне.

— Слушай, — тихо и вкрадчиво сказал я Адалинде, — если ты можешь превращаться в кошку, это еще не значит, что у тебя девять жизней.

— Да ладно тебе, — она невинно захлопала ресницами. — Неужели ты не хочешь порадовать очаровательную юную особу?

— А где она? — я сделал вид, что ищу кого-то взглядом.

— Ты и правда злой, — она надула губы, но тут же забыла об обиде. — Но тебе повезло, что у тебя теперь есть я! — девушка легко соскочила с края телеги и приобняла меня за плечо, обдав ароматом вина. — Вместе с ведьмой не заскучаешь!

— К сожалению.

— Да хватит уже хмуриться! Я могу быть полезной. Смотри! — Адалинда взмахнула руками.