Королева из тени - Романовская Ольга - Страница 10

Красная как мак, Вильгельмина оправила панталоны, одернула юбки и села. Перед ней открылась чудная картина: зависший где-то в метре над полом Густав. Вытаращив полные ужаса глаза, он барахтался в воздухе.

– Еще раз к ней прикоснешься, хотя бы приблизишься, сверну шею. У тебя есть брат, Великий герцог не расстроится. Наябедничаешь, ты или твои дружки, поплатишься. Я слов на ветер не бросаю, не рискуй.

– Я… я больше не буду! – заскулил Густав. – Только отпустите меня, ни словечка даже на исповеди не скажу.

– Извинись! – Неизвестный выдвинул еще одно условие.

– Простите пожалуйста, ваша светлость…

– Да не передо мной, перед ней.

– Прости! – через силу выдавил из себя Густав.

– Простите, ваше высочество, – жестко поправил мужчина. – Ну же!

– Я никогда!.. – воспротивился было мальчишка, но тут же захрапел, пошел красными пятнами. – Простите, ваше высочество!

– Так-то лучше.

Руперт гулко упал на пол и, потирая ушибленный зад, со всех ног поспешил прочь.

Только теперь Вильгельмина обернулась, перевела взгляд на своего спасителя. Им оказался высокий худощавый шатен средних лет.

По телу девушки пробежала дрожь. Она отшатнулась, прижала ладонь к груди. Сердце билось часто-часто, Вильгельмина практически задыхалась от страха. Схожее чувство она испытала во время церковной службы в Майене накануне сговора. Тогда волна страха исходила от покидавшего храм горожанина. Захватившие ее сейчас эмоции были гораздо сильнее и, к счастью, скоротечны. Вильгельмина списала их на пережитое нервное потрясение.

Вместе с ровным дыханием к ней вернулась способность мыслить.

– Как вы это сделали?

Вильгельмина с легкой опаской посматривала на мужчину. Густав назвал его герцогом… Ну да по одежде понятно, перед ней важная птица: облегающий фигуру сюртук со стоячим воротником, муаровый канареечный жилет с контрастной отделкой, фиолетовый шейный платок с драгоценной булавкой. Плюс волевой взгляд, многочисленные перстни и… и знак канцлерского достоинства на груди, толстая золотая цепь с печатью. Сглотнув, Вильгельмина поняла, что знает его имя – Арман дер Хольм.

– Сделал – что?

Арман подошел, помог ей подняться.

– Вы не пострадали?

Он бегло осмотрел ее и, неодобрительно цокнув языком, протянул носовой платок:

– Утрите лицо. Платок можете не возвращать.

– Ваша светлость.

Вильгельмина сделала запоздалый реверанс, с настороженным любопытством поглядывая на жениха. Так вон он какой! Староват, явно холоден, но зато защитил ее от врагов. Один плюс и два минуса.

– Простите, что до сих пор не навестил вас. – Арман подставил ей локоть, пришлось на него опереться. – Дела. Из-за болезни его величества я до ночи пропадаю в рабочем кабинете, завален просителями и бумагами. Надеюсь, вы хорошо добрались, а данный инцидент – единственная неприятность, которая вас постигла.

– И все же как вы это сделали?

Вильгельмине не давал покоя недавний полет Густава.

– Да что именно, элафа? – Арман сдержанно рассмеялся, одними губами. – Припугнул зарвавшихся мальчишек? Увы, Великому герцогу нет до них никакого дела, а их мать и вовсе напоминает квашню. В ней нет ни капли разума.

– Не боитесь говорить такое при мне, вдруг я донесу?

– Я – боюсь? – Теперь Арман рассмеялся от души. – Это меня надлежит бояться, элафа. Всем и вся, запомните.

– И даже королю?

Она вступила на тонкий лед.

– Иногда.

Кожа Вильгельмины покрылась мурашками. Он сказал это так… Словно и не думал шутить.

– Куда мы? – спохватилась она, обнаружив, что они направляются вовсе не в восточное крыло.

– В мой кабинет.

Заметив, что Вильгельмина побледнела, Арман счел нужным добавить:

– Не бойтесь, я давно не мальчишка и не собираюсь брать вас силой. Как женщина вы мне интересны.

– Вас привлекло мое происхождение?

– А вы не глупы! Возможно, мы поладим, моей матери вы точно понравитесь. Она тиха, мила и не сует нос в чужие дела, чего и вам советую.

Вильгельмина поняла намек, распространяться о полетах Густава не стоит.

– Мы поговорим и заключим брачный договор. Так как вы старше шестнадцати лет, потребуется ваша подпись. Если окажетесь покладистой, уже сегодня утрете нос своим недругам. Мое кольцо на пальце стоит дороже всех украшений Великой герцогини.

– А если я не соглашусь? – Вильгельмина предпочитала заранее прояснить все варианты.

– Вернетесь домой, в Майен, и закончите век чьей-нибудь приживалкой.

– Ваша светлость не оставляет мне выбора.

– Так сделайте правильный, сберегите мое время и ваши нервы.

Глава 5

Вильгельмина зябко поджала ноги: ей внезапно стало холодно. Сложенные на коленях руки побелели от напряжения, однако она смотрела на Армана прямо, как равная.

– Почему здесь нет моей матери, разве не она первой должна подписать документы от моего имени?

И уже подписала, в Майене, иначе бы Вильгельмина не отправилась в столицу.

Уезжали в спешке, слуги едва успели собрать вещи. Матери и дочери не дали толком попрощаться. Кристина Августа пробовала настоять хотя бы на сопровождающем женского пола, но ей отказали, порукой чести Вильгельмины стало данное заочно слово Армана.

– Потому что ее появление сейчас нежелательно, а вы достаточно самостоятельны, чтобы вести дела.

Руки Армана расслабленно лежали на подлокотниках кресла. Чуть откинувшись на изогнутый подголовник, он притворно лениво посматривал на собеседницу, но Вильгельмина чувствовала: все обман, стоит ей дернуться, хищник нанесет удар.

Давящая, темная атмосфера клубами дыма наполняла легкие.

Холод сменили волны дрожи. Даже легкие тени в углах кабинета попрятались, словно опасались показываться на глаза Арману.

– Кто вы? – сглотнув, решилась спросить Вильгельмина и на всякий случай приметила пресс-папье.

Недавнее происшествие ее многому научило, отныне она не могла оставаться беспечной.

– Вас интересует мое полное имя, моя должность или степень нашего родства? – Карие глаза Армана стали на полтона темнее. – Не беспокойтесь, оно достаточно дальнее, чтобы не мешать совместной жизни. Хотя Славии не слишком разборчивы в данном вопросе, браки между кузенами для них не редкость. Ваша мать тому подтверждение.

– Вы их не любите.

Девушка пропустила мимо ушей последнее замечание. Она догадывалась, собеседник пытался ловко уйти от темы, заставить ее заглотить новый крючок, начать спорить. Нет, Вильгельмину не волновали чужие браки, только свой собственный.

– Кого?

Арман неторопливым движением выпрямился, бормоча себе под нос: «Да где же он?», отпер верхний ящик массивного стола из дуба с бронзовыми накладками и принялся перебирать бумаги. Однако одним глазом пристально следил за Вильгельминой. Значит, она не ошиблась, впереди сложная шахматная партия.

– Королевский дом.

Тело Вильгельмины окостенело. Она боялась переменить позу, лишний раз моргнуть. Из-за нервного напряжения у нее зачесалась шея.

– Я принадлежу к королевскому дому, как я могу его не любить? Если вы запамятовали, я сын принцессы Клод, младшей дочери вашего прапрадеда.

На стол легла безымянная кожаная папка. Арман накрыл ее рукой, словно опасался, что Вильгельмина вырвет бумаги, преждевременно их прочитает.

– Одно другому не мешает. Я тоже дочь принцессы.

Воздух между ними на мгновение превратился в обоюдоострый клинок.

Глаза Армана прищурились, губы плотно сомкнулись.

– На вашем месте я бы остерегся делать подобные заявления.

– Почему? Разве?..

Поднятый палец заставил ее замолкнуть.

– Хотя бы потому, что между нами колоссальная разница. В этом вы сумели сегодня убедиться. Ваши родители, какого бы происхождения они ни были, заключили брак спустя три с половиной года после вашего рождения.

Он намеревался подчинить, возвыситься над ней, но у Вильгельмины имелся козырь в рукаве. При лицах ее положения не церемонились, шептались о том, о чем побоялись бы говорить в присутствии более знатных особ. Вильгельмина же слушала и запоминала.