Княжна ночных воронов (СИ) - Сдобберг Дина - Страница 20

— Да не мне знахарка понадобилась, Радмила Пересветовна, не переживайте. Невеста у меня подранок. — Улыбнулся заботливой хлопотуше брат. — Велите в мою комнату горячей воды принести.

Андрас на руках занёс Сирину в свою комнату, ну теперь-то их общую.

— А это чьи покои? — первым делом спросила Сирина.

— Были мои, теперь наши. — Усадил её на широкую и мягкую скамью у окна брат, стянул с невесты странного вида короткие сапоги. И начал осторожно разматывать ткань с щиколотки Сирины.

— Вот, княже, принесла. Скоро и Ядвига пожалует. — Поставила невысокую бадью с парящей водой на пол ключница. — Ой-ё! Это где ж ты так?

Ключница у нас человек добрейший, любого примет и обогреет, вот только со злом в её сторону нельзя. Она как зло чует в раж входит, что под рукой будет тем и огреет.

— Это от цепи. — Призналась Сирина.

— От цепи? А кто ж тебя на цепь-то посадил. — Распереживалась Радмила.

— Брат. — Прозвучало в ответ.

— Брат? Это который нашей княжне достался? Это что же, этот злодеюка и нашу княжну на цепь посадит? — всплеснула руками ключница под шёпот девчонок прислужниц, что уже толпились в простенке у покоев.

— Я не знаю. — Совсем потерянно ответила Сирина, глядя при этом на брата. — Но если она будет послушна, то, наверное, нет.

— Наша Яромира? Послушна? Да она отрадясь даже таких слов не слышала и не знала! — хмыкнула ключница. — Только бывало, отвернешься, глядь, а она уже на конёк забралась, что твой галчонок! А наругаешь, так шкодничать начнёт и пакостить, всё равно, что нечисть болотная! То скорлупы в тесто для блинов намешает, то соль с сахаром пересыплет. А тронет кто, то только держи! Полетят клочки в разные стороны.

— Так она же княжна… — хлопала глазами Сирина.

— И что? Ей титул драться, никогда не мешал. Рукава да, те мешали. Так она не терялась, вверх поддёрнет и только в путь. — Ответила ей ключница.

— Ой! — тихо вскрикнула Сирина.

— А уже и всё. — Показал ей тряпку, что была на её ноге, брат. — В одном месте пристыла только. А теперь в воду опускай, не торопись только. Ничего, бабка Ядвига своё дело знает. Дня через три и следа не останется. Как она тебя осмотрит, в баню сходим. С дороги пропариться под веником самое оно. И спаться хорошо будет. В полночь к алтарю пойдём.

— Ой, княже! Я тогда сейчас пошлю у озера баню истопить. — Пообещала ключница.

— А с ближней что? — удивился Андрас.

— Что- что… Ярмил там, со своей полонянкой. Княже, ну хоть ты на них повлияй. Развели срам в княжьем тереме! — тут же нажаловалась Радмила.

— А что я сделаю? Ярмил её неволить не хочет. — Пожал плечами брат.

— Было бы там чего неволить! Он на неё солнцу посвятить лишний раз не даёт, она его провожает напутствием, чтоб не смел помирать, мол, сама его прибьёт. А когда напали на заставу? Она ж и не вспомнила, что напали-то драконы! Зверюгой страшенной обернулась и непонятно, кто больше врагов положил. — А потом и вовсе голос ключницы стал просящим. — Ну, княжеее, ну ведь в тягости девка-то!

— Да ты что? — засмеялся брат. — Вот так новость! Надо будет поздравить друга.

— Ага, как только в себя придёт. А то кажется, ополоумел у тебя от радости воевода, князь. — Сказала зашедшая в комнату Ядвига Киевна.

— Так то от добрых вестей! Пойду, в чувство приведу, и велю срам прекращать. — Смеялся брат. — А ты пока, будь добра, позаботься о моей княгине.

— Фу-ты, ну-ты! Вот как женой назовешь, так и будет княгиней! — поспорила с братом знахарка.

Замелькали в воспоминаниях врана лица людей, травы, город наш с высоты, птичьи гнёзда, любопытные глазки птенцов. Солнечный свет, играющий пылинками под крышей самого высокого поверха. И Сирина, тщательно осматривающая чердак, давно отданный во владениям вранам. Девушка присела на колени рядом с уютным даже на вид гнездом.

— Слушай, я не знаю, что вы едите, вот набрала разного…

— А они разное и едят. — Раздался у неё за спиной голос брата. — Ты зачем сюда второй день ходишь? Серг беспокоится.

— Я ничего плохого не хотела. Просто Яромира переживала, что кошки птенчиков съедят. И попросила приглядеть. — Виновато объясняла Сирина. — Я посмотрела, кошкам вроде неоткуда пролезть. Только враночку жалко. Она же с гнезда не сходит. Думала голодная…

— Яромира значит! — заулыбался брат. — Хитрованка мелкая. А за враночку не переживай. Ей пара на что? И защитит, и еды добудет. И если что меня позовёт. Вон смотри, как он у своего гнезда ходит.

— А чего она голову тянет? — заметила Сирина.

— Так ты яблоко в руках держишь. Яркое, сочное. Это как лакомство. А враны их поклевать не отказываются. Как и хлеб. Даже рыбу и орехи. Но в основном мясо. Можно свежее, но больше любят подвяленное. — Объяснял брат. — Ну и охотятся на мелочь всякую. Хомяки, полевки. Яйца варёные уважают.

Пока говорил, брат подставил свою руку так, чтобы ладонь Сирины лежала поверх его, и протянул руку к вране. Та тут же, совершенно без страха клюнула яблоко. Чем вызвала просто детский восторг у Сирина.

— Клюнула! Смотри, клюнула! — показывала она брату яблоко.

Прежде чем покинуть Вранов Коготь, Гаркар ещё раз облетел весь терем. Вот братовы воеводы. Вот Ярмил дом строит рядом с братовым теремом, на этот раз для себя. Гнездо вьёт. Мальчишки, которые, кажется, не меняются и вечно дерутся. Наш сад, и качели, ещё для меня слаженные. И Сирина, старательно учащаяся вышивке под присмотром Радмилы, кажется, будет у брата скоро новая рубаха.

А вот и сам брат, стоит на крыльце, высоко вскинув руку в специальной перчатке. Гаркар опускается, кружась и внимательно смотрит на Андраса. Брат долго молчит.

— Жду добрых вестей. — Говорит, наконец, он. — А помощь нужна будет или защита… Мы дети одного гнезда, Яромира. Обнимаю, сестрёнка.

Вынырнув из воспоминаний врана, я откинулась назад и прикрыла глаза, пережидая, когда пройдёт головокружение. Интересно, а моё возвращение будет доброй вестью? В любом случае, брат не прогонит, и мужу силком не вернёт. Тем более, если я в своём доме не хозяйка!

К тому же, очень кстати, что Сирина мне подарок оставила. Где этот старый донжон, я знаю, и про келью на самом верху разрушенной башни тоже. Хотя здесь проще сказать, что не разрушено!

Видно я ненадолго задремала, потому что когда я открыла глаза, в маленьком окошке видно было уже ночное небо. Недолго подумав, я собралась и спустилась вниз. Чего время терять, рассвета ждать? А так, раньше выйду, раньше дома буду.

У сеновала было тихо, и вроде никого. Но всё равно, стараясь держаться рядом с постройками, там, где темнота была гуще, я проскользнула в сад. Вроде тихо. Жуть какая, от собственного мужа бегу, как с места разбоя! Ну, какой муж, такой и итог.

А вот и донжон, стоит посреди сада, труба трубой, словно колодец вывернутый. Через вход я не пошла, это всю башню обходить. Зачем? Велев Тикару и Рарку оставаться в саду, я отправилась опустошать тайник Сирины. Гаркар бесшумной тенью скользнул в пролом в стене.

Я встала на выпирающий камень, следующий… Ухватилась за края дыры в стене и подтянулась. Вот я и внутри. Хрустнувший под ногой камень напугал, заставив замереть на месте. Но здесь была только я, тишина и мой вран.

Поднялась по старой каменной лестнице на самый верх. Башня оканчивалась круглой комнатой с одним большим окном. В стороне грудой лежали обломки, в которых с трудом, но ещё можно было узнать кровать. Напротив окна стоял каменный трон, а рядом с ним на каменном постаменте большущая клетка, в которую, наверное, и я бы смогла поместиться.

Берта рассказывала, что здесь доживала тётка мужа, родная сестра его отца. И что она всё время сидела в этом кресле, лицом к окну, а птицы в клетке сообщали ей пением о наступлении утра.

Свёрток оказался там, где и говорила Сирина, под троном. Я только начала перекладывать припасённые Сириной вещи в свою суму, когда в окне показался свет факелов, а по лестнице послышались быстрые шаги, словно кто-то поднимался бегом.