Выбери любимый жанр

Вы читаете книгу

…Я постепенно познаю…

Гафт Валентин Иосифович

Выбрать книгу по жанру

Фантастика и фэнтези

Детективы и триллеры

Проза

Любовные романы

Приключения

Детские

Поэзия и драматургия

Старинная литература

Научно-образовательная

Компьютеры и интернет

Справочная литература

Документальная литература

Религия и духовность

Юмор

Дом и семья

Деловая литература

Жанр не определен

Разное

Техника

Автомобили и ПДД

Прочее

Драматургия

Фольклор

Военное дело

Последние комментарии

оксана2018-11-27

Вообще, я больше люблю новинки литератур

К книге

Professor2018-11-27

Очень понравилась книга. Рекомендую!

К книге

Vera.Li2016-02-21

Миленько и простенько, без всяких интриг

К книге

ст.ст.2018-05-15

И что это было?

К книге

Наталья222018-11-27

Сюжет захватывающий. Все-таки читать кни

К книге

…Я постепенно познаю… - Гафт Валентин Иосифович - Страница 25

Изменить размер шрифта:

«ЧАЙКА» ВО МХАТе И ГАБТе

Двух чаек разом подстрелили.

За что? Они б еще летали.

Но в ГАБТе недоговорили,

Во МХАТе недотанцевали.

ОЛЕГ ЕФРЕМОВ

Убита «Чайка», и «Утка» — дура,

Печальные у птиц дела.

Вся эта птичья режиссура

Зовется гибелью «Орла».

ГАЛИНА ВОЛЧЕК

В ней, толстой, совместилось тонко:

Любовь к искусству и комиссионкам!

(На спектакль «Эшелон»)

Не с чемоданом, не с вагоном,

В Америку — так с «Эшелоном».

Уж вывозить — так «Эшелон».

Зачем иначе нужен он?

ЛИЯ АХЕДЖАКОВА

Нет, совсем не одинаково

Всё играет Ахеджакова,

Но доходит не до всякого

То, что всё неодинаково.

ИГОРЬ КВАША

Артист великий, многогранный,

Чего-то глаз у Вас стеклянный.

Быть может, это фотобрак?

Так почему ж хорош пиджак?

ДОЛГИЙ КОНЕЦ МИШИ КОЗАКОВА

Все знают Мишу Козакова,

Всегда отца, всегда вдовца,

Начала много в нем мужского,

Но нет мужского в нем конца.

Он режиссер, артист и чтец,

Но это Мишу удручало,

А в Тель-Авиве и конец

Смотреться будет как начало.

Возвращение в Москву

С похмелья или перегрева,

Не отступая от лица,

Он справа там читал налево,

Чтоб снова здесь начать с конца.

ОЛЕГ ТАБАКОВ

К 60-летию

Худющий, с острым кадыком,

В солдаты признанный негодным.

Он мыл тарелки языком,

Поскольку был всегда голодным.

Теперь он важен и плечист,

И с сединою благородной,

Но как великий шут, — артист

Оближет снова что угодно.

И вновь, уже в который раз,

Как клоун перекувырнется,

Чтоб не узнал никто из нас,

Где плачет он, а где смеется.

Он августовский, он из Львов,

В нем самых странных качеств сговор.

Он сборник басен, он Крылов,

Одновременно — Кот и Повар.

Всё от Олега можно ждать:

Любых проказ, любых проделок,

Он будет щи еще хлебать

Из неопознанных тарелок.

БУЛАТ ОКУДЖАВА

Ну надо же так умудриться,

Как был продуманно зачат,

Что в день такой сумел родиться

Не кто-нибудь, а ты, Булат.

И тут не просто совпадете,

Здесь тайный знак судьбы самой,

Победы День и День Рожденья,

«Бери шинель, пошли домой!»

ВЛАДИМИР ЗЕЛЬДИН

Был пройден путь большой и яркий,

«Учитель танцев» что?! Бог с ним!

Он так любил свою свинарку,

Как дай ей Бог любимой быть другим.

К 80-летию

Уменье жить и отвечать «на бис»,

Желанье всё вернуть и всё начать сначала,

Он, лишь коснувшись облака кулис,

Достигнет солнца и астрала.

Рождаться каждый день умеет он на свет.

То шут, то ангел на волшебной тризне.

В нем всё есть, только возраста в нем нет,

Как не бывает возраста и жизни.

АРКАДИЙ РАЙКИН

Когда смеемся мы — он плачет,

Под маской мы не видим слез…

Нет, он совсем нас не дурачит,

Он с нами говорит всерьез.

И стало страшным то, смешное,

Чем развлекал нас в тупике

Великий Шут времен застоя

С седою прядью в колпаке.

ЗИНОВИЙ ГЕРДТ

О, Необыкновенный Гердт,

Он сохранил с поры военной

Одну из самых лучших черт —

Колено он непреклоненный.

АЛЕКСАНДР ШИРВИНДТ, АНДРЕЙ МИРОНОВ, МИХАИЛ ДЕРЖАВИН

Державин Ширвиндта заметил,

Благословил, но в гроб не лег,

Им равных не было в дуэте,

Их превзойти никто не мог.

Ушел Державин в «Кабачок»,

Но Ширвиндт пережил разлуку.

Ему Миронов протянул

Свою «Брильянтовую руку».

Любимцы публики, кумиры,

Без выходных играют дней.

Три мастера одной сатиры.

Одной и той же — так точней.

АЛЕКСАНДР ШИРВИНДТ и МИХАИЛ ДЕРЖАВИН

(Гастроли в США)

Нет их смешнее и добрее,

Всё, что ни сделают, — ол раит,

Вот дружба русского с евреем.

Не то что ваши блэк энд уайт.

ЮРИЙ НИКУЛИН

Он как подарок с огорода,

Самый любимый у народа.

Пусть неказист слегка на вид,

Красавцы рядом с ним — уроды.

Вот вам и матушка-природа —

Она и клоунов родит.