Нежное создание (СИ) - Штиль Жанна - Страница 15

— Вы всегда говорите, что думаете? — недовольно прищурился он.

— Если меня не спрашивают, я молчу.

Госпожа Маргрит снова наступила на носок её туфли. В этот раз сильнее прежнего.

«Больно!» — дёрнула Ника плечом и… ответила тем же.

Мама вздрогнула, выпрямилась, заёрзала на сиденье стула. Ухватилась за мочку уха, ощупывая серьгу, поправляя.

Банкир пожевал губами и поднял подбородок. Его бородка-клинышек задралась, дряблая кожа на смуглой шее разгладилась.

Балагур-губернатор затих с ножом в руке. Многозначительно поглядывал на хозяйку дома. Выразительно поиграл бровями и сокрушённо вздохнул: как видно, приятное застолье придётся оставить раньше времени.

Господин Ван Ромпей в раздумье оглаживал бородку. Глянув на Якубуса, перевёл взор на Нику:

— На что вам нужен кредит?

— Купить пивоварню, — ответила она.

— Чем изволите кредит обеспечить?

— Об этом вам лучше поговорить с Якубусом, — посмотрела она в сторону брата, который сидел ни жив ни мёртв.

Господин Ван Ромпей медленно повернулся к хозяину дома:

— Что есть у вас из недвижимого имущества, кроме сего дома? Поди, давно заложен?

Наклонив голову к плечу, немигающим взглядом он уставился на госпожу Маргрит.

— Заложен, — смутилась она. Побледнела.

Господин губернатор досадливо крякнул.

Якубус тяжело вздохнул. Послышался его просевший от волнения голос:

— Имеются в собственности складское помещение у канала на Речной улице и лавка небольшая. Покойный отец торговали тканями и всем, что требуется для шитья. Правда, склад и лавка сейчас сданы в наём. Лавка нынче мясная.

Банкир барабанил пальцами по столешнице и смотрел на девицу, сидевшую напротив. С удивительным спокойствием она ела кашу с тушёной говядиной. Ела со здоровым, присущим молодым особам аппетитом.

— Я дам кредит, — сказал он решительно.

Якубус оживился, засуетился, подскочил к нему, собираясь горячо поблагодарить.

Господин Ван Ромпей остановил его повелительным жестом руки:

— Вам не дам. Вот ей дам, — бородка-клинышек указала на Нику, продолжавшую есть и, казалось, не слышавшую окончательного решения банкира.

Повисла вязкая тишина.

За дверью в кухню сдавлено ахнула Хенни.

Ударился о край серебряного блюда нож, выпавший из руки госпожи Маргрит.

Господин губернатор прочистил горло сиплым кашлем.

Смысл сказанного банкиром дошёл до Ники не сразу. Она не ослышалась? С трудом проглотила непрожёванный кусочек говядины и подняла глаза на гостя.

— Вам, — повторил господин Ван Ромпей, глядя на девицу в упор.

«Так не бывает!» — вопило подсознание. В чём-то есть подвох. В чём? Ищи ловушку, Ника, ищи! Она должна быть! В руке дрогнула антикварная серебряная ложечка.

Чуть выждав, пожилой мужчина добавил:

— С одним условием.

«Есть!» — мысленно воскликнула Ника. С тревогой смотрела в горящие торжеством победителя карие глаза господина Ван Ромпея.

Поймав её взгляд и уже не отпуская, он сказал:

— Это не будет пивоварня.

Глава 10

— Мне? Кредит? — рассмеялась Ника. — Ну уж нет! Увольте.

Её не интересовало, какой вид бизнеса вместо производства и продажи пива хочет предложить господин Ван Ромпей. Исход в любом случае будет один — бизнес заберёт Якоб, и госпожа Маргрит его поддержит. Под его руководством что-нибудь пойдёт не так. Да что там «что-нибудь»?! Всё пойдёт не так! Если бы Якоб был хорошим хозяином, то после смерти отца семья бы не бедствовала. Склад и лавка тканей не были бы отданы в аренду, не заложен был бы дом.

Ника не знала, чем именно занимается брат Руз, но его заработка не хватает на содержание семьи. К тому же Якоб не позволит младшей сестре вмешиваться в его дела. Банкротства не избежать. Склад и лавка отойдут банку, а виноватой останется кто? Уж точно не Якубус и тем более не госпожа Маргрит.

— Вы даже не дослушали, что предложит вам господин Геррит, — не сдержался от замечания господин губернатор.

— Могу догадаться, — отмахнулась Ника.

— Вот как? — усмехнулся банкир явно не ожидавший подобной реакции на своё щедрое предложение. — Если сейчас вы соизволите мне во всеуслышание сказать, что я намерен вам предложить, то я дам вам кредит под пять процентов годовых вместо двенадцати.

Якоб подошёл к сестре, стал за её спиной и, наклонившись к уху, шепнул:

— Хоть здесь не будь глупой, Руз. Без промедления соглашайся на двенадцать процентов. Ты не представляешь, о какой сумме идёт речь.

Мама сделала ему знак, чтобы он отошёл и сел на своё место.

Господин губернатор под шумок налил можжевеловки и одним глотком опустошил бокал. Вытер ладонью подбородок и подцепил кончиком ножа ломтик копчёного мяса.

— Не скажет, — произнёс уверенно, облизывая полные губы. — Вот если бы кредит получила госпожа Маргрит раз уж господину Якубусу дать невозможно. Ей по силам начать своё дело и вступить в гильдию. Мне известен случай, когда женщина вступила в гильдию по торговле шерстью и тканями. И даже стала главой гильдии. Но госпожа Руз… — он окинул ироничным взором нахохлившуюся Нику. — Надо разбираться в кредитных делах, чтобы знать чего от тебя может хотеть заимодавец.

— Готова поспорить, что угадаю, что предложит мне господин Ван Ромпей. Вот, — она достала золотую монету, которую дал ей перед обедом Якоб, и положила на стол. — Кто желает присоединиться не к пустому спору, прошу делать ставки.

Господин губернатор вытянул шею и разочаровано протянул:

— Гульден? Всего-то?

— У меня больше нет. Но станет, когда я выиграю. Можете поставить больше, — она с вызовом ему улыбнулась и посмотрела на банкира, пребывавшего в глубокомысленной задумчивости. Спросила: — Вы в деле?

У губернатора-балагура азартно заблестели глаза. Он уселся на стуле удобнее и потёр руки:

— Вы как, господин Геррит? Участвуете? Вы же зачинщик всего этого, вам уклониться никак не возможно, — не дал выбора банкиру. — Ставлю десять гульденов, что госпожа Руз не угадает ваше предложение!

Господин Ван Ромпей молча достал свой тяжёлый кожаный кошель и отсчитал десять гульденов. Подвинул их к монетам господина Хендрика.

Ника повернулась к брату:

— Ты со мной, Якоб? — у госпожи Ма не спрашивала.

Женщина сидела с отрешённым видом и не сводила глаз с дочери. На неподвижном лице застыла маска немого удивления. Откуда у её Руз, её тихой и послушной девочки нашлось столько смелости, чтобы вступать в спор и вести беседы на равных с господами Ван Ромпеем и Хендриком ван Деккером? Разве она не учила дочь быть скромной, немногословной, покладистой? Можно было бы подумать на опьянение вином, но она его почти не пила.

Якоб в раздумье потёр подбородок:

—°Толком не знаю, чему тебя учили в той французской школе, но, несомненно, не ведению торговых дел, — он достал из кошеля пять золотых и положил рядом с монетами гостей.

Ника поморщилась и тронула шишку на затылке. Горячая, она пульсировала болью. Не ждала от брата другого. Как подделывать подписи на документах, так он в способностях сестры не сомневается, доверяет, а как поддержать хотя бы морально — сразу же в кусты.

О чести и совести Ника промолчит. На ум пришла неожиданная мысль: насколько она доверяет банкиру — по сути, незнакомому человеку?

Сможет ли он, увидев, что проиграл, безоговорочно принять своё поражение? Не скажет ли, что имел в виду другое, не то, что скажет Ника? А в случае её проигрыша может ли подыграть ей и опять же солгать?

Речь идёт не о процентной ставке по кредиту. При озвучивании цифры в пять процентов есть свидетели, а вот что касается «не пивоварни»…

— Господин Ван Ромпей, у меня к вам есть маленькая просьба. Пожалуйста, напишите на бумаге свой ответ. После того, как я выскажусь, мы его прочитаем. Вы же не откажете мне в такой малости?

Пока господин Ван Ромпей переваривал очередное предложение девы, Ника посмотрела в сторону кухни.