Нежное создание 2 (СИ) - Штиль Жанна - Страница 20

* Молочение. Керамическое изделие вымачивают в молоке или других кисломолочных продуктах. После высыхания его запекают в печи при температуре триста шестьдесят градусов. Керамика получается с эффектом старения, от карамельно-коричневого до чёрного цвета с лёгким глянцем.

Молочение придаёт гончарным изделиям не только декоративный вид, но и используется для их большей влагостойкости.

В современном мире обжиг проходит в электрической муфельной печи с поддержанием нужной температуры.

* Фритта — богатый кремнезёмом стеклянный состав, обожжённый на малом огне до спекания массы, но не до сплавления. Слово восходит к 1662 году и означает полуфабрикат для изготовления глазури

Глава 10

При виде лавки лекаря у Ники тревожно забилось сердце. Одно дело пойти в поликлинику к хирургу в современном мире и совсем другое — попасть на приём к целителю семнадцатого века, не имевшему ни малейшего понятия об анестезии, дезинфекции и накладывании стерильной повязки.

Лавка была поделена на две половины. В одной лекарь продавал изготовленные снадобья, микстуры и порошки, в другой — вёл приём больных.

В полутёмном помещении пахло горькими травами и кленовым сиропом. На стеллажах во всю стену высились закупоренные пробками бутыли зелёного стекла, колбы с мутным содержимым и глиняные кувшины с привязанными к горлышкам бирками.

Звон дверного колокольчика известил хозяина о приходе посетителей. Однако лекарь на зов не вышел. Из-за дощатой перегородки, дверной проём которой был затянут плотной шторой, нёсся нарастающий сдавленный женский стон.

Отогнув штору, Хенни заглянула в проём и тотчас вернулась к Нике.

— Зуб рвёт, — болезненно поморщилась она и зябко передёрнула плечами.

За перегородкой послышался истеричный вопль больной.

Ника вздрогнула и шагнула к выходу.

Хенни прижала ладонь ко рту и округлила глаза.

— Хозяйка, я вас на улице подожду, — не глядя на неё, опрометью выскочила из лавки.

Девушка вздохнула и села на стоявший у двери стул. Хочешь не хочешь, а прибегнуть к помощи целителя придётся. Пересчитала языком свои зубы; прошлась по пересохшим губам. Понятно, что лекарь пломбу на заболевший зуб не поставит и, в случае чего, лишишься его целиком. Лучше их беречь. Ника берегла: после каждого приёма полоскала рот водой, массировала дёсны пальцем, чистила зубы найденной у Руз палочкой с пучком свиной щетины на конце. Зубным порошком служила тонкомолотая яичная скорлупа с добавлением сухих трав.

Из-за перегородки послышался стон и ласковый старческий голос, уговаривавший больную потерпеть.

Лекарь — приятного вида седовласый старец с аккуратно подстриженными бородой и усами, облачённый в балахон и маленькую круглую шапочку, вывел под руку бледную женщину средних лет в сбившемся чепце и с плотно закрытым перекошенным ртом.

Ника поспешила уступить ей место.

Та, не глядя, села на стул, закатила глаза и жалобно застонала, прижав ко рту платок со следами крови.

Наказав ей молчать, сидеть смирно и дожидаться его, целитель перевёл взор цепких строгих глаз на посетительницу.

У Ники появилось стойкое желание сбежать.

Не успела — от судьбы не уйдёшь.

Старец взял её за руку, погладил вместо приветствия, тепло улыбнулся и указал ей на дверной проём с отдёрнутой шторой:

— Прошу, госпожа, пройти.

За перегородкой оказалась маленькая комната с удобным креслом напротив окна. На широком подоконнике — ступка с перетёртым в пыль порошком, колба с коричневой жидкостью и открытый ларец со снадобьями.

Сняв шарф и подняв волосы, Ника показала лекарю гематому. Предупредив его вопрос, сказала, сколько дней назад упала. Покраснела от волнения, вспотела.

Старец нежно потрогал шишку и кожу вокруг неё, сухой прохладной ладонью коснулся лба девушки, приподнял её подбородок, ощупал шею. Покачал головой:

— Следовало прийти сразу, госпожа.

Ника судорожно вздохнула:

— Собиралась, но… думала, само… рассосётся, — зорко следила за неспешными движениями лекаря.

Когда он снял с полки полупрозрачную выпуклую чашу с жидкостью с угадывающимися на дне паразитами, уточнила:

— Пиявки?

— Больно не будет, — заверил он, всматриваясь в её покрывшееся испариной лицо.

Девушка знала, что процедура не имеет побочных эффектов, безопасная и безболезненная — пиявка впрыскивает в кровь обезболивающее вещество. Чтобы избежать инфекции, ею должны воспользоваться один раз. Смиренно попросила:

— Пожалуйста, поставьте мне ранее не использовавшегося червя. Буду вам очень признательна.

Посмотрела в его блёклые глаза настолько тоскливо-просительно, насколько сумела:

— Для меня это имеет большое значение, — улыбка вышла вымученной и робкой.

Лекарь наклонил голову к плечу:

— Не тревожьтесь, госпожа. Я всё сделаю крайне чисто. Вам не следует беспокоиться.

Он предложил ей опустить голову на положенный на подлокотник кресла валик.

Ника достала из рукава носовой платок и застелила им замусоленную обивку. Прислушивалась к поглаживаниям и невесомым касаниям рук целителя к ране.

Как и ожидала, боли не почувствовала. Ощутила лишь лёгкое жжение в месте ушиба и шум крови в ушах от волнения.

— Успокойтесь и расслабьтесь, — донёсся до неё голос старца. — Подождём, пока пиявки насосутся.

— Сколько штук вы поставили? — забеспокоилась Ника.

— Две. — Услышав звон дверного колокольчика, предупредил: — Я выйду, госпожа. Не вставайте, сидите спокойно.

Девушка положила голову удобнее и закрыла глаза. Прислушалась к себе. Ничего страшного не происходило. Жжение ослабело; в голове приятно зашумело.

Её тронули за плечо.

— Вот и всё, отвалились сами, — услышала сквозь дрёму ласковый голос лекаря.

Сколько прошло времени, Ника сказать затруднялась. Кажется, она задремала. Рядом стояла бледная Хенни и во все глаза смотрела на неё.

Старец смазал ранку чем-то вязким, прохладным, остро пахнувшим.

— Чудесно, — сказал он, довольно потирая ладони. — Пока рана не затянется, немного будет идти кровь. Не пугайтесь, так надо. Придите завтра, я посмотрю, нужно ли повторить лечение.

Пока хозяйка рассчитывалась с лекарем, Хенни держала её под руку.

— Я долго спала? — спросила Ника, выйдя из лавки, вдыхая свежий воздух.

Слегка кружилась голова. Чувствуя, как по шее потекла струйка крови, прижала к ране носовой платок.

— Не так чтобы долго, — ответила служанка. — Лекарь принял двух человек и одного выгнал.

— За что?

Ника ускорила шаг. Казалось, что кровь пошла сильнее; платок стал влажным и липким. Что она станет делать, если кровь будет течь без остановки? Придётся лежать. Кто проследит за выгрузкой и расстановкой мебели?

Хенни с беспокойством поглядывала на хозяйку:

— Тот сказал, что после визита лекаря к его жене, она бросила его и уехала к матери.

— Так ему и надо, — проворчала Ника. — От хорошего мужа жена не уедет. Целитель ни при чём. — Перешла к делу: — Если кровь не перестанет идти, ты сможешь проследить за выгрузкой столов и стульев?

— Вам нехорошо? — всполошилась Хенни, только сейчас заметив руку госпожи на затылке. — Вы бледная.

Ника, наоборот, почувствовала прилив сил, слабость отступила. На одну проблему стало меньше.

— Отлежусь, — заверила она служанку. — Госпоже Маргрит ничего не говори.

Предвкушала, как согласно эскизам встанут на свои места столы, стулья, диваны, барная стойка, стеллаж. В ныне пустующий дверной проём установится половинчатая дверь, на полках появится декоративная керамика, на стенах — картины. Зал кофейни преобразится, дополнится яркими деталями и зелёными растениями, приобретёт завершённость. В кофейне под интригующим названием «Ветер странствий» будут продаваться вкуснейшие напитки и кулинарные изделия. Она станет самым уютным и любимым горожанами уголком в Зволле.

Так хотелось думать.

Так мечталось.

**