Жорж Милославский. Угнетатель 4 (СИ) - Ра Юрий - Страница 6

— Ну что, пора⁈ — Громкий шепот чуть не насквозь продырявил мою несчастную голову. А я только что проснулся, между прочим.

— Что «пора»? — Отодвигаю Тетерева от себя двумя руками, он вонючий и противный. То есть не настолько вонючий, как до помывки, но всё равно пусть отодвинется.

— Пора снимать кандалы? Ведь не донесли!

— А ведь и правда пора.

Отчасти я и шишку из себя строил, чтоб спровоцировать потенциального доносчика. Типа, расскажет, что сильно деловой субчик в клетке сидит, меня и поднимут наверх на предмет дознания. А я такой: чисто языком трепал, чтоб пайку не отбирали да место получше выбивал. Де-факто, я никто и звать никак. Отбрехался бы, да еще и самого могли бы в стукачи записать такого языкастого. А вот не случилась комбинация, чему я сильно рад.

Кандалы на корабле не на заклепку запираются, ибо специфика такая, что лишний раз огонь разводить боязно. А тут целую малую кузню иметь надо. Нет, вариант имеем более дорогой — с простым поворотным валиком, стопорящим дужку замка. А на хвостовике валика обычный четырёхгранник, как на замках в пассажирских вагонах. Или там треугольник? Вот ведь — не помню! И фиг с ним, короче говоря, нужен квадратный торцевой ключ. Или плоскогубцы с узкими губками. Или кто-то очень умный и с магическими способностями.

— Ну так что, будешь пробовать отомкнуть кандалы? Или просто болтал? — Вырвал меня из мыслей о полузабытых поездах Вольх. Я еще вчера отметил для себя факт — непонятным стихийным образом двадцатка сидельцев разбилась на четыре равные кучки, забившиеся в свои углы. А середина клетки осталась свободной. Кстати, на неё периодически выбирался то один, то другой бедолага постоять, выпрямившись под решёткой. В моей пятерке были Тетерев, Кукиш, Вольх и… А вот не помню имя пятого, он не отсвечивает в разговорах практически.

— Да тихо ты! То есть не шепчи, так еще больше внимания привлечёшь. Просто говори вполголоса, чтоб нас не было слышно.

— Так и вы не услышите.

— Ну и прекрасно, что ты умного сказать-то можешь? Торопить да советовать под руку? — Вольх буркнул и сел чуть в сторонке.

Щепка мною уже была отломлена от края доски с помощью острого уголка замка кандалов, осмотрена и отложена. Вторая оказалась более подходящая. Я тайком от всех заранее размягчил её магией, а потом вдавил торец в круглый колодец замка. В результате торец щепки приобрел форму цилиндра с квадратным колодцем под хвостовик валика. Оставалось только укрепить структуру. Не очень был уверен, что сработает — ранее я дерево только мягчил или вообще рассыпал. Но вроде нормально получилось, если на ощупь проверять, твёрденько так.

День там, за бортом был солнечный, так что света в нашей части трюма хватало. Его хватало для того, чтоб товарищи увидели, что у меня в руке.

— Ты что, вправду щепкой собрался замок открывать?

— Ну да. Ключа нет, так что буду использовать то, что под рукой. Тут вообще можно за это время весь корабль на доски распустить. Жалко, сами тогда потонем.

— Хватит болтать, Горж, действуй!

— Не Горж, а Жорж. Уже пора выучить было.

— Вот как откроешь кандалы, сразу выу… Жорж.

Глаза Кукиша полезли на лоб, а язык сразу смог выговорить иностранное имя. И было от чего — я всунул в колодец замка свою щепку и повернул её. А потом вытянул дужку из отверстия. Понятное дело, я проделал сию операцию со своим замком. Приятно, скажу я вам, вытянуть ноги и не чувствовать на лодыжке твёрдую хватку железа. Вон, уже красная вся, натер.

— От оно как! — Зашипел Тетерев. — А потом что, закроешь обратно?

— Не, вставлю и враспор малюсенькую щепку всуну. Держать дужку будет, а как надо освободиться, просто потяну за цепь.

— Так мы теперь… — Вольх сам себе зажал рот.

— Мы не теперь. Теперь не мы.

— Чего? Ась? — Вопросы с разных сторон формулировались коротко и очень ёмко. Пришлось объяснять очевидное.

— Среди нас корабелы есть?

— Ну я плотник.

— Не матрос. Матросов среде нас сколько? Мы вообще сможем управлять этим кораблем, если захватим его? А если во время бунта половину наших перебьют? Хватит сил и умений привести корабль в какое-то удобное для высадки место?

— А если дождемся, когда нас на плантацию перепродадут, то лучше станет? По мне лучше сдохнуть сейчас и кого-то из этих прихватить.

— Ой, Тетерев, ты совсем недавно в надсмотрщики собирался податься!

— Мало ли что я говорил. Ненавижу погань всякую.

На четвертом замке отмычка сломалась, что меня совсем не удивило, а вот народ застыл в ужасе. То есть не весь народ, а те двое, кто сидел и ждал своей очереди на частичную свободу. А потом подползи гонцы из соседних углов, поинтересоваться нашим досугом. И вот они были в ошеломлении, их никто морально не готовил к такому чуду. Так что следующую отмычку пришлось ваять на глазах коллег по времяпрепровождению. Еще и советы давал шепотом, как лучше вмять палочку, что остался оттиск нужной формы. Даже удивительно, почему ни у кого не получился тот же фокус, что и у меня. Ах да, я про магию им не говорил — забыл этот момент озвучить.

Короче, к вечеру расковались все. Кроме дежурного по параше, совместное совещание пришло к выводу, что если у него в самый ответственный момент отвалится от ноги цепь, это будет весьма некстати. Хотя процесс и прост до примитивизма: деревянная дверь приоткрывается, в щель выставляется деревянное ведро, дверь закрывается. А потом мы сквозь деревянную же решетку наблюдаем, как матрос выносит ведро, где-то там выливает отходы за борт и снова приносит его нам. Короче говоря, не очень нам тут доверяют, даже по одному на палубу не выпускают. С другой стороны, это надо заходить в клетку, расковывать, потом снова пристёгивать — тягомотина та еще. И да, кто-то из нас может и напасть, не испугавшись последствий. Кормят также, ставя перед приоткрытой дверью большую лохань с кашей и глиняный кувшин с водой. Хоть порции человеческие, желание вырвать кусок из горла соседа у бедняг не возникает.

Всё эти твари делают верно, но меня такое не радует. Меня здесь вообще ничего не радует, но сильно опечаленным я не выгляжу на общем фоне. У них выбора нет, а я просто сижу и раздумываю, когда пойти на рывок. Выбора у моих товарищей не было. А теперь появился, так что и лица чуть посветлели. Вот что надежда с человеком делает! Сразу и вздохи менее обреченные, и шевеления начались какие-то. Дела у народа нарисовались. Кто-то себе щепку отколупал, на стилет похожую, кто-то…

— Эй, ну-ка не трожь обрешётку!

— Это чего это? И вообще, ты кто такой, что командовать взялся!

— А ну тихо! — Оборвал Кукиш безымянного. Это Жорж. Он за главного, раз сказал не трогать, значит мысли имеет.

— Спасибо за поддержку. Имею мысль. А загородка эта нам как раз не мешает пока. Надо будет, снимем. Но не сейчас.

— Что, прямо так возьмёшь и снимешь?

— Кандалы ж снял. Так что не бузи, лучше между собой обшепчите, кто у нас тут за моряка сойти может. Если кораблик захватим, им править наду будет, паруса ставить, хрень крутить всякую.

— Какую хрень крутить?

— Вот и я не в курсе, я вам не матрос.

— А кто такой матрос?

— Тьфу на вас! Не моряк я, и вы не моряки. Или есть знающие?

Знающие нашлись аж два человека. Насколько — это уже вопрос другой. С двумя профессиональными моряками, а на самом деле рыбаками мы… Да ничего мы не сможем толком. Зато народ поделился пониманием сути момента. Это в наших сухопутных графствах Прист и Долинол ничего про море не знают, а захваченные в рабство имантцы как один с побережья, они в теме. Оказывается, где-то между нашим материком и Миарским есть группа больших островов, на которых и раньше было мало народу, а сейчас местных совсем не осталось. Магов там не было совсем, а без магов их отряды быстро заканчивались. Те не отступили, эти поднажали — в результате земли дофига, обрабатывать некому. Ни полезные ископаемые выкапывать, ни сеять растения, тоже полезные в плане торговли. Прежде всего сахар. Это да, сахар в этом мире я видел и кушал — дорогой он, собака.