Десятое Правило Волшебника, или Призрак - Гудкайнд Терри - Страница 51

– Кэлен!

Казалось, его сейчас затянет в окружающий ужас, в слепую панику от осознания происходящего. Он не мог остановить стремительное развитие ситуации. Не мог вернуть себе ощущение полного контроля над собой. Он выброшен в поток событий и не может его ни контролировать, ни остановить. Все стало совершенно бессмысленным. Исключительно бесцельным и немыслимо жестоким.

– Кэлен!

– Ричард! – выкрикнула она, очередной раз рванувшись в его сторону. – Ричард, я люблю тебя больше жизни! Я так люблю тебя. Ты все для меня. И всегда был.

Рыдания сбивали ее дыхание, вызывали удушье.

– Ричард… Ты так нужен мне.

Его сердце разрывалось. Он чувствовал, что не оправдал ее ожиданий.

Солдат ухватил Ричарда за волосы.

– Нет! – воскликнула Кэлен, протягивая в его сторону руку. – Нет! Пожалуйста, нет! Кто-нибудь, помогите ему! Добрые духи, ну пожалуйста, кто-нибудь!

Солдат наклонился, жестокая улыбка перекосила его покрытое полосами въевшейся грязи лицо.

– Не беспокойся, я позабочусь о ней… лично. – И он рассмеялся Ричарду в ухо.

– Пожалуйста, – услышал Ричард собственный лепет, – пожалуйста… не надо.

– Добрые духи, ну пожалуйста, кто-нибудь, помогите ему! – кричала Кэлен, взывая к окружающим.

Ничего сделать было нельзя, и она это знала. У него нет шанса, и это она тоже знала. И потому была вынуждена молить о чуде. Что, само по себе, питало пламя того раскаленного страха, что внутри него вырывался из-под контроля. Это был конец всему.

– Она отличный зритель, – сказал солдат, с вожделением бросая косой взгляд через дорогу в ее сторону, подтверждая то, что Ричард понял и так – чуда не предвидится.

– Пожалуйста… оставьте ее в покое… не трогайте ее.

Солдат позади него рассмеялся. Именно это он и хотел услышать.

Ричард задыхался в рыданиях, сдавивших его горло. Он не мог вдохнуть. Слезы бежали по его лицу, смешиваясь с дождем. Она – единственная женщина, которую он когда-либо любил. Единственный человек, который значит для него все, значит больше, чем сама жизнь.

Без Кэлен не было жизни, а лишь пустое существование. Она была его миром.

И без него, он это знал, жизнь Кэлен будет такой же пустой.

Он видел рядом с Кэлен и других женщин, удерживаемых солдатами, женщин, которые тоже звали своих мужчин. Он слышал их, кричащих то же самое, что и Кэлен, повторявших те же слова любви и так же призывавших на помощь, чтобы спасти любимого. Солдаты насмехались над мужчинами, стоявшими на коленях в грязи, произнося грязные ругательства.

При виде женщины в руках солдат один из стоявших на коленях мужчина, справа от Ричарда, рвался настолько сильно, что заработал короткий и резкий удар ножом в живот. Это не убило его, но оказалось вполне достаточным, чтобы он перестал дергаться, дожидаясь своей очереди. Стоя на коленях, оцепеневший и притихший, он созерцал широко раскрытыми глазами собственные розовые и блестящие внутренности, медленно вываливающиеся из глубокого разреза. А крики его жены, казалось, пытались вспороть нависшие вверху облака.

Ближайший слева от Ричарда мужчина беспорядочно дергался – и испустил последний вздох, после того как солдат, подтягивавший вверх его голову, провел взад-вперед, как пилой, огромным ножом по обнаженному горлу жертвы. Когда все закончилось, солдат, прорычав от усилий, сбросил мертвое тело в открытую яму. Ричард слышал, как оно с глухим звуком шлепнулось на дно разверзнутой могилы, к прочим телам. Он также слышал булькающие звуки и хрипы, доносящиеся из этой темной дыры.

– Твоя очередь, – сказал солдат, державший Ричарда, обходя его сзади, чтобы исполнить роль палача. Мужчина наклонился ниже. От него разило отвратительным запахом эля и сосисок. – Покончим же с этим делом. У меня намечена встреча с твоей красавицей-женой, сразу, как только разделаюсь с тобой. Это ведь Кэлен, не так ли? Да, да, именно так… Одна из женщин призналась, что имя твоей жены Кэлен. Не беспокойся, приятель, я не дам ей шанса печалиться, вспоминая о тебе. Ее внимание будет полностью занято мною – это я могу тебе обещать. Когда я буду удовлетворен, ею займутся другие, по очереди.

Ричарду очень хотелось сломать этому подонку шею.

– А ты лучше подумай о том, как твоя порочная душа немедленно отправится к безмерным вечным мукам преисподней, как только ты свалишься в холодные и безжалостные объятия Владетеля. Вот куда отправляются все такие, как ты, – к расплате вечными страданиями, – и так и должно быть, ведь мы пожертвовали всем, чтобы добраться сюда, в эту далекую землю, чтобы принести божественный Свет и закон Ордена всем вам, эгоистичным язычникам. Ваш греховный образ жизни, само ваше существование оскорбляет Создателя – и оскорбляет всех нас, поклоняющихся Ему.

Этот человек старался разжигать в себе праведный гнев.

– Разве ты можешь вообразить, чем мне пришлось пожертвовать ради спасения всех ваших душ? Моя семья голодала, обходилась без… в общем, многим жертвовала, чтобы посылать все необходимое нашим бесстрашным войскам. Мы с братом отдали себя без остатка борьбе за наше дело и за все то, во что мы верим. Мы оба отправились на север, исполняя наш долг перед императором и Создателем. Мы оба посвятили жизнь делу благоденствия вашего народа. Мы сражались в бесчисленных кровавых битвах против тех, кто сопротивлялся нашим попыткам, и во имя того, что является верным и справедливым. В тех битвах пало бесчисленное число наших героев.

Я видел, как прославилась наша армия, армия Ордена, продолжая борьбу за ваше спасение, в то время как ваши люди выслали против нас всех своих нечестивцев, обладающих даром. Используя дар, они выпускали зло, сотворенное магией. Мой брат ослеп, пораженный этой магией. Он кричал от боли, когда магия заставила кровоточить его глаза и выжгла его легкие. Затем от заражения у него распухла голова и начали выпячиваться ослепшие глаза. Он мог лишь стонать от боли. Мы оставили его умирать – чтобы не задерживать наше продвижение вперед в этой благородной борьбе.

А теперь черед твоей жены и прочих таких же, как она, пожертвовать собой, чтобы дать нам небольшое развлечение в этой ничтожной жизни, пока мы тратим все силы на священную борьбу. Это всего лишь ее скромный взнос, как долг уважения и признательности за то, что сделали все мы, простые парни, чтобы донести слово Ордена тем, кто, в отличие от нас, отвернулся от своего долга перед верой.

В один прекрасный день твоя грешная жена присоединится к тебе в темноте преисподней, но не раньше, чем мы вволю с ней развлечемся. Только не жди ее очень скоро, поскольку, как я предполагаю, она еще будет распутничать некоторое время с бравыми солдатами Ордена, поскольку мужчинам нравится держать в руках такую приятную женщину, как она, отвлекающую от тягот благородного труда. Полагаю, она приятно проведет время и будет долго занята, поскольку нам еще предстоит выполнить массу почетной работы, – он помахал ножом перед глазами Ричарда, – такой, как вот эта. С той радостью, что мужчины получат от нее, у нас появятся силы, чтобы удвоить свою решимость истребить всех, кто противится образу жизни Ордена.

Это было безумие. Ричард едва был способен поверить, что могут существовать люди, до такой степени не способные мыслить, настолько преданные бессмысленным верованиям, – но они были. Казалось, они стали теперь повсюду, размножаясь как мухи, устремленные разрушить все приятное и радующее глаз и благотворное для жизни.

Он подавил свои слова и ярость. Ничто так не злит подобных людей, как здравый смысл. А также правда, реальное понимание и правильность. Подобные качества лишь побуждают подобных людей к разрушению. Ричард знал: что он ни скажет, это только спровоцирует этого человека и ухудшит положение Кэлен, и потому молчал. Это было все, что он мог сейчас сделать для нее.

Видя, что ему не удалось подвигнуть Ричарда к просьбам и мольбе, солдат вновь рассмеялся и отправил воздушный поцелуй Кэлен.

– Скоро буду с тобой, любовь моя… скоро, как только «разведу» тебя с твоим никчемным мужем.