Развод. Тот, кто меня предал (СИ) - Черничная Даша - Страница 18

— Выйди. Я не хочу, чтобы ты видел меня голой, — говорю ему, хотя не могу понять, правда это или нет.

Мирон игнорирует меня:

— Раздевайся давай. Или мне самому?.. Нет того, чего бы я не видел на твоем теле.

А вот это ложь. На моем теле новые шрамы, швы. Мое тело ломаное и слишком хрупкое, ему не нужно лишнее внимание, тем более мужское. Но все-таки я принимаю правила Мира и раздеваюсь, со злостью стягиваю с себя все, в том числе и белье.

Сижу перед ним нагая и медленно поднимаю взгляд, рассматривая лицо Мира.

На нем маска. Безжизненная маска, за которой скрывается… Что? Боль? Разочарование? Злость? Жалость? Или же все сразу? Он громко сглатывает, дважды моргает и вынуждает себя отвернуться от меня.

Это ранит больно. Неужели ему настолько противно на меня смотреть?

Мирон опускает руку в ванну, пробует температуру воды, как будто реально собирается купать ребенка, потом поворачивается и, стараясь не разглядывать, поднимает меня на руки и кладет в воду.

Намыливает мочалку и начинает водить по моим рукам, ногам, шее. Моет мне голову. У меня нет никакого стеснения. Он не тот, кого стоит стесняться. Все это время я неотрывно слежу за своим бывшим мужем. Он увлечен: несколько раз прикусывает губу, сдувает отросшую кудрявую прядь со лба.

— Почему ты не пострижешься? — спрашиваю неожиданно для себя самой.

Мир удивленно смотрит на меня, как будто видит впервые, и перестает натирать кожу. Снова сдувает со лба прядь, и я не выдерживаю — протягиваю мокрую руку и поднимаю ему волосы, открывая лоб.

— Замотался, — оправдывается Мирон. — Хотел еще две недели назад, но не было времени.

— Тебе идет, — говорю искренне.

Бывший муж устало улыбается:

— Давай для начала разберемся с твоей шевелюрой.

— Почему ты не вернул мне мои средства для волос? — снова выпаливаю бесполезные вопросы. — Вещи, обувь, даже книги вернул. А шампуни нет.

Мирон сквозь расслабленный выдох улыбается шире и отвечает:

— Они тебе больше не нужны. Разве нет?

И то правда.

Глава 20. Месть

— Мир, нужно, чтобы ты приехал в офис. И лучше сделать это как можно скорее.

— Без меня не справишься? — спрашиваю своего зама.

— У нас проблемы. — Слышу тревогу в голосе Германа, значит, дело реально неотложное.

— Через час подъеду.

Я откровенно забил на работу, каюсь. Мне сейчас сложно оторвать себя от Риты. И дело не только в том, что ей нужна помощь. Я скучал по ней. Смертельно. Чувствую себя последней сволочью, но она рядом, и меня разматывает от эмоций.

Да, она ранена и душой, и телом. Честно говоря, на Риту больно смотреть, но она рядом, и для меня важно только это.

Ее ментальное состояние настораживает, я стараюсь не оставлять ее в одиночестве — попросту боюсь, что она может наделать непоправимого. Она живет в нашем новом доме уже третий день, и это были очень сложные три дня. Противостояние, ругань. Полная противоположность нашей некогда семейной идиллии.

За эти три дня я выезжал из дома только пару раз. В первый раз с Ритой оставался психолог, который помогает ей. Во второй раз приехала теща.

Замечаю, что Рита не хочет никого видеть. Никого — значит и меня тоже, но понимание этого вовсе не означает, что я отступлюсь.

Звоню ее подруге Алене и прошу приехать, чтобы побыть с Ритой.

Через полчаса я впускаю девушку на территорию.

Она скептически смотрит на меня, недовольно поджимает губы и выдает мне:

— Ну и наделал ты делов, — и головой качает.

Что мне ей ответить? Понятия не имею.

— Я же всегда болела за твою команду, Мирон. Как так? — И эта женщина разочарована во мне.

— Я работаю над тем, чтобы исправить все, — честно признаюсь.

— Вижу, — кивает удовлетворенно. — Как она?

Выглядываю из коридора, ища взглядом Риту. Она сидит на диване в одной позе уже два часа и смотрит в экран выключенного телевизора, будто там показывают что-то очень интересное.

— Плохо, — отвечаю ей.

Алена деловито кивает и потирает руки:

— Разберемся. — В ее взгляде проскальзывает жалость, и девушка поднимает на меня глаза. — Мирон, я поблагодарить тебя хотела.

— За что? — недоумевая, переспрашиваю я.

— За то, что помог с лечением Тимохи.

Я удивленно вскидываю брови и говорю:

— Ален, я никакого отношения к этому не имею. Когда я начал ворошить ваше дело, то выяснил, что средства на лечение уже были выделены. Так что благодари кого-то другого.

— В смысле? — испуганно спрашивает Алена.

— Такими льготами не разбрасываются направо и налево. Знакомый из министерства дал мне понять, что за вас уже ходатайствовали. Ну и, судя по тому, что вы уехали за океан упакованные, делал это непростой человек. Кто — тебе виднее.

Вижу по глазам и шокированно открытому рту, что поняла кто. Возможно, отец ее сына — тут уже не мое дело, мне бы со своими проблемами разобраться.

Улетаю в офис. Галстук завязываю на ходу, уже когда иду по коридору. Раздаю указания секретарше и сажусь в свое кресло.

Тут же в кабинет залетает Герман и, даже не присев, вываливает на меня:

— Мир, в администрации какая-то лажа с нашим предложением по тендеру.

— Какая именно? — удивляюсь я. — Мы выверяли документы не один день, прощупывали конкурентов. Тендером занимались наши лучшие спецы, в том числе мы с тобой, Герман!

— Вот и я о чем, — он трет подбородок и плюхается в кресло.

— Сейчас узнаем, — беру в руки телефон и нахожу нужный контакт.

Один из близких друзей моего отца. Чинуша высокого ранга, восседающий где нужно.

— Рустам Анзорович, приветствую!

— Привет, Мирон. Как раз хотел позвонить тебе.

— По поводу тендера?

— По нему самому.

— Что происходит?

— Дрянь происходит, Мирон. Ничего понять не могу. Вы были единственными претендентами на тендер, остальные участники так, мелкие рыбешки. И вот вчера вечером появилась новая фирма. Название «ОргСтрой» тебе говорит о чем-то?

— Впервые слышу, — отрицательно качаю головой.

— У них предложение один в один как ваше, только бюджет практически в два раза меньше.

Кровь отливает от лица.

— Какого х… Как такое возможно?

— Да как обычно, Мирон. У вас завелась крыса, которая слила данные конкурентам, а те воспользовались информацией. В администрации проверять, кто у кого украл, не будут, сам понимаешь — выберут того, чей бюджет устраивает.

— Твою мать, — не сдерживаюсь и выпаливаю сквозь зубы.

— Вот именно, — вздыхает мужчина в трубку.

— Рустам Анзорович, а вам известно, чья фирма «ОргСтрой»?

— Конечно. Некто Золотарев.

Пиздец. Меня окатывает волной гнева, злость затапливает все внутренности.

— Олег Евгеньевич? — спрашиваю, хотя ответ уже знаю.

— Знаком тебе?

— Да.

— Личные счеты? — хмыкает Рустам.

— Пока не понял, но обязательно разберусь, — ломаю карандаш, который крутил в руке, и отбрасываю его в сторону. — Что сейчас можно предпринять с тендером?

— Варианта два: сделать так, чтобы «ОргСтрой» отозвал предложение, или вам отозвать свое и подготовить новое. Более выгодное.

— Сколько у нас времени? — меня всего колбасит.

— Неделя-две максимум.

— Понял. Спасибо, Рустам Анзорович.

— Давай, Мирон, решай проблему.

Отшвыриваю телефон в сторону, он проезжает по столу и падает на пол.

Герман нервно пощелкивает костяшками пальцев. Он понял весь контекст моего диалога с Рустамом:

— Кто этот Золотарев, Мир?

— Хрен один. Нарисовался возле Риты. А сейчас выясняется, что он бабки у нас вот-вот уведет.

— Откуда он взялся?

— Понятия не имею, но не нравится мне этот тип. Что-то не то там.

— Нихуя себе, — Герман открывает рот и шокированно распахивает глаза. — Что делать будем?

— Что делать, что делать… Собирай другую команду. Никого из тех, кто участвовал в подготовке первого предложения не привлекай. Два-три человека, не больше. Делайте новый проект. У вас неделя. А я буду выяснять, кто такой этот Золотарев.