Эволюционер из трущоб. Том 4 (СИ) - Панарин Антон - Страница 28

— Твари, — прошептал капитан и спрыгнул вниз.

Приземлившись, он побежал по тускло освещённому коллектору в сторону центра. Каждые двадцать метров над головой располагались канализационные люки. Через их отверстия в коллектор проникали алые отблески от пожаров, этого света было недостаточно, но выручало техническое освещение коллектора, которое висело на стенах через каждые двадцать метров. Худо-бедно, но путь можно было различить.

Пока Гаврилов нёсся из Талицы в Екатеринбург, дворецкий Архарова прислал адрес, по которому разместили Елизавету Максимовну. Отель Першерон. Капитан там никогда не бывал. Но точно знал, что коллектор заканчивается рядом с Кафедрой Ювелирного Искусства.

Представьте себе. Архаров создал множество учебных заведений, в которые поступали его бездарные дети, а также гвардейские дети, обделённые даром. Пусть они не могут сражаться, зато могут добыть необходимые средства для сражения. Ведь война — дело дорогое, и не каждому под силу бодаться с соседями долгие десятилетия напролёт.

— Лиза. Только никуда не выходи. Я тебя очень прошу, — шептал капитан, шлёпая ботинками по зловонной жиже.

Гаврилов бежал, стараясь обогнать смерть, которая была повсюду. Порой через канализационные люки в коллектор стекали целые ручейки крови. Капитану было страшно подумать о том, сколько человек погибло для того, чтобы создать подобный поток. Иногда он слышал крики мужчин и женщин, которые навеки замолкали, оставаясь позади.

Капитан бежал и чувствовал себя предателем. Он закончил Екатеринбургскую Военную Академию. Гулял по улицам города. Видел радостные лица его жителей. Любовался великолепной архитектурой. Восхищался тем, что Архаров смог создать — пусть не идеальный, но рай — в сотне километров от аномалии. Здесь люди жили, не чувствуя угрозы. Да, порой было шумно, но в остальное время они были счастливы.

А сейчас Гаврилов был вынужден прятаться, словно чумная крыса, в зловонном нутре Екатеринбурга. Бежать по тоннелям, слыша, как Имперцы убивают всех без разбора. Он мог бы выбраться на поверхность и дать достойный отпор захватчикам. А точнее, последний бой. Забрать с собой в могилу десять, может, двадцать человек или больше.

Но что толку? Приняв бой, он ослушается приказа и погубит любимую женщину. А ещё сына… Сына… Снова эта странная мысль. Вроде, чужой ребёнок, но такой родной. Может, если Гаврилов сегодня выживет, он и сам однажды станет отцом? Тем более, что Лиза будет рядом. Совсем ря…

Капитан резко остановился. Дорогу преградил завал. Асфальтированная дорога обвалилась внутрь коллектора, оставив отверстие величиной в сорок сантиметров. Через него было прекрасно видно рассвет, утопающий в чёрном дыму. Бросив взгляд на ближайшее здание, Гаврилов безошибочно определил, что это Театр Оперы и Балета, располагавшийся в трёхстах метрах от Кафедры Ювелирного Искусства.

Выглянув наружу, капитан заметил трёх Имперцев. Они волокли к грузовику какого-то старика. Судя по одежде, это был один из профессоров Архаровского университета. Вот же, твари. Обычных людей в расход, а тех, кто может быть полезным, берут, как трофеи. Скрежетнув зубами, Гаврилов выскочил из канализации и рванул налево, во двор полуразрушенной пятиэтажки.

Часть здания обрушилась внутрь двора, засыпав его бетонными плитами и обломками кирпича. Десятки машин, словно факелы, догорали, выбрасывая в небо чёрную копоть. А вот людей здесь не было. Но это не значило, что стоит забыть о осторожности.

Судя по звукам, бои за Екатеринбурге практически закончились. Имперцы безоговорочно победили. Грохотало лишь со стороны Академии. Да, Академию с наскока не взять. Это настоящая крепость. Крепость, которой суждено пасть…

Скрываясь за обожженными машинами, капитан сжал крепче автомат и пробежал двор насквозь. Остановившись у арки, он увидел отель Першерон. В этот момент сердце перестало биться, а дыхание перехватило.

Дверь отеля отворилась и из неё выскочила Елизавета Максимовна. Девушка была чертовски напугана и сломя голову рванула в сторону Зелёного Острова. Гаврилов сразу же понял, что Лиза бежит, чтобы спасти Мишку. Вот только она ещё не видела, что за ней погнались пять Имперцев и бежали они явно не для того, чтобы убить девушку. Об этом говорили их сальные взгляды и то, что они убрали автоматы за спину.

— Суки… — прорычал Гаврилов и бросился любимой на выручку.

Пасечник поймал ледышку, правда сделал это с ловкостью кошки-картошки. Рукоять ударилась о его ладонь, и голубоватый клинок собирался рухнуть в засохшую траву, когда Лёха подхватил его второй рукой. На мой крик отвлеклась тварь, атаковавшая Лешего, чем мой друг и воспользовался.

Рванул вправо по диагонали и резанул по сухожилию передней лапы. Тварь взвизгнула и попыталась отпрыгнуть назад, но завалилась мордой в землю. Леший, помня науку Гава, резко сместился за спину и нанёс ещё два пореза под коленными сгибами, тем самым лишив зверюгу возможности двигаться. Он бы с радостью добил противника, но кинжал растаял за пару секунд, так как у меня окончательно иссякла мана.

Справа, со стороны железнодорожных путей, донёсся рык возвращающихся существ. Леший подбежал ко мне и прикрыл спиной вход в локомотив. Недооборотни остановились в десяти метрах от нас, готовясь в любую секунду броситься в атаку.

Глава 13

Уродливые твари замерли в десятке метров от нас. Принюхались, поводили ушами из стороны в сторону и, судя по всему, пришли к выводу, что лучше в драку не вступать. Вместо этого они набросились на сородича, раненного Лешим, и стали его пожирать у нас на глазах. Вырывали куски мяса, рычали, драли бедолагу лапами. Так продолжалось до тех пор, пока на одной ноге из локомотива не выпрыгнул Сергей.

— А ну, пошли нахер отсюда! — заорал он, срывая глотку, и хлопнул в ладоши так, что эхо пронеслось по лесу, утопающему в рассветных лучах.

Твари насторожились, ещё раз оценили, стоит ли вступить в бой или лучше продолжить трапезу в другом месте? Поводив мордами из стороны в сторону, они вцепились в лапы покойного сородича и поволокли его в лесную чащу, натыкаясь на деревья и рыча друг на друга.

— Все целы? — спросил я, подхватив Сергея под руку.

— Если не считать перелом, то я в полном порядке, — ответил Серёга.

— Вфё отлифно, — подал голос Леший, и я заметил на его плече довольно глубокий порез от когтей.

— Лёх, посмотри как там Макар, — сказал я, усадил Сергея на траву, а сам двинул в сторону Прохорова, который сидел рядом с телом Остапа и смотрел на побледневшее лицо друга. Хотя нет, не так. В лицо единственного настоящего друга, который у него был в этой жизни.

Предплечье парня было разорвано, но кровь не шла. Пока Артём боролся с тварью, он не только спалил её изнутри, но и прижег собственную рану. Из-за этого кожа покраснела, а на её поверхности проступили полупрозрачные волдыри.

— Ты как? — спросил я, присев на корточки рядом с Прохоровым.

— Лучше, чем Остап, — безжизненным голосом отозвался Артём и шмыгнул носом. — Нужно его похоронить.

— Падальщики вернутся и разроют могилу, — резонно заметил я. — Лучше сжечь тело.

Прохоров зло зыркнул на меня, собираясь огрызнуться, но, подумав немного, кивнул. Глаза Артёма распухли от слёз, он держался, как мог, чтобы не зарыдать снова. Я мог бы сказать, что понимаю его чувства, но это было не так. Я никогда не был садистом-мудаком, отталкивающим от себя людей. Да и друзей у меня было навалом, что в том, что в этом мире.

Наверное, Прохоров осознал, что лишился единственного человека на свете, который готов был пожертвовать ради него жизнью. Одиночество, отчаяние, злоба, растерянность, жалость к себе — думаю, именно это он сейчас и чувствует. Стоит занять его делом, пока не натворил глупостей. А то ещё хватит ума побежать за недооборотнями, чтобы их добить.

— Идём. Притащим пару брёвен для костра, — я взял его под руку и поставил на ноги.