МОЯ. Я тебя присвою (СИ) - Лакс Айрин - Страница 31

***

— Пожалуй, для первого дня достаточно! — замечает папа.

Мы гуляем по городу. В преддверии католического рождества и нового года здесь повсюду развешены праздничные украшения. В любом из торговых центра играют веселенькие мелодии, а в самом крупном — под потолок подвешены сани с оленями. Выглядит здорово, но утомительно, на самом деле. Я порядком вымоталась….

Отправляемся обратно, к себе. Вещи уже разложили, на плите стоит горячая кастрюля и сковорода, полная мясного рагу с овощами.

— Ты все предусмотрел, — замечаю я. — Такое чувство, будто ты давно готовился к этому переезду.

— Квартира давно была куплена на моих родителей. Я не знал, буду продавать ее или не стану. Когда начались неприятности с Зориным, у меня была надежда, что все обойдется, но ничего не вышло, — просто отвечает отец. — Тогда я понял, что купил эту квартиру не зря. И не зря держал про запас деньги.

Да, папа все предусмотрел. На самом деле неудивительно, что он в Калининград нас перевез. Это его родной город, в столицу папа перебрался из-за бизнеса и больших перспектив. Здесь полно друзей, старых знакомых.

Здесь же живут пожилые родители папы. Вечером мы идем к ним в гости.

***

Бабушка Лена и дедушка Саша встречают нас радушно, обнимают, целуют, плачут от счастья. Они уже очень пожилые, на перелет не решались. Последний раз мы были у них три года назад, после этого общались только по видеосвязи. Наверное, папа с ними уже говорил и ввел в курс дела насчет Марии.

Разумеется, правдивую версию он не рассказал, но явно дал понять, что с Марией все кончено, потому что старики не задают вопросы о ней, а намекают, какие симпатичные молодые женщины ходят незамужними среди детей их друзей и знакомых…

— Вот Анечка, например.… — подает голос бабушка.

— Анечка? Сухая как вобла! Что в ней хорошего? И лицо ехидное…

— Просто держит диету. Сейчас все держат диеты. Даже Наташенька! — бабушка смотрит на меня с укором. — Фигуру бережет, наверное, совсем ничего не ест!

— Я просто уже всего наелась, — пытаюсь улыбнуться.

Но если быть честной, еда что-то совсем не лезет, особенно салаты, которые щедро приправлены майонезом.

Застолье простое, обстановка семейная. Бабушка вкусно готовит, но мне просто не лезет.

— Надо было в ресторане заказать, — замечает дедушка. — Привыкли в своих столицах есть совсем по-другому, голодной из-за стола встанет.

— Ничего страшного, домашнее вкуснее и полезнее. Кушай, Наташенька, кушай. Щечки наешь, станешь румяной.… Жениха тебе подберем. У Наташеньки же пока не жениха?!

— Нет, — отвечаем почти одновременно с отцом.

— У Наташи никого нет, — добавляет он, нахмурившись. — Рано ей ещё о таких глупостях думать, рано!

Глава 36

Таша

Рутина новой жизни должна затянуть с головой, дни насыщенные, но я болтаюсь на поверхности. Не могу погрузиться целиком и полностью ни в одно дело, но хорошо научилась делать вид, что крайне заинтересована и прониклась бытом, прогулками, нашей семьей.

Часто навещаю бабушку с дедушкой, благо, папа не против и не нужно выдумывать новые предлоги, чтобы покинуть квартиру. Конечно, папа постарался от души: четырехкомнатная квартира прекрасна, но мне больше нравилось жить в нашем доме, а не в этом двадцатипятиэтажном муравейнике!

В новом городе есть, на что посмотреть, но я по друзьям и знакомым скучаю, а новые не заводятся по щелчку пальцев. Да и когда их заводить?

Папа меня одну никуда не отпускает.

Я либо с ним, либо с девочками, либо у бабушки с дедушкой. Больше всего меня забавляет, как они готовятся почти к каждому моему приезду. В прошлый раз к ним в гости совершенно случайно зашел внук бабушкиной подруги, они вместе ходят в театр.

— Как тебе Филипп, Наташенька? Такой обходительный молодой человек, играет в городской филармонии. Вам, людям искусства, наверное, есть о чем поговорить!

Спасибо, бабушка, но обойдусь без Филиппов. Тем более, папа, когда узнал, страшно ссорился со своими родителями. Себе же хуже сделал: у стариков поднялось давление, и пришлось их отпаивать таблетками, ставить капельницы…

Пожалуй, лучше почаще бывать у стариков, они так гордятся, что я рисую, говорят, пошла в прапрадеда. В музее висят его картины. Старики тоже бывают назойливыми, но не до такой степени, как отец.

Наверное, я зря на него злюсь. Он тоже переживал и испытал колоссальный страх за мою жизнь, благодаря Зорину. Даже поседел сильнее и теперь его круглая лысина на макушке смотрится ещё больше, чем раньше.

Но так же нельзя! Я живая, со мной все в порядке!

Мы нашли няню, которая устроила всех нас, с садиком ещё не решили вопрос. Папа приглядывается к разным, но в итоге решил не отдавать девочек в сад. Полдня в развивающем центре и остальные полдня — с няней. С января начнет возить дочек.

Поскорее бы Новый Год и учеба, хоть отвлекусь…

Перед Новым Годом папа разошелся не на шутку. Причина в том, что близняшки по маме скучают, вспоминают часто, плачут. У папы тогда такое виноватое выражение на лице, что мне становится его жаль. Он надеется, что девочки однажды перестанут по тысяче раз в день спрашивать, когда же приедет мама? Но я не уверена, что это случится быстро. Мария своих дочек очень сильно любила, и, наверное, то, как обошелся с ней папа — это и есть самое страшное наказание.

Чтобы компенсировать недостаток материнского внимания, папа старается сделать этот Новый Год особенным. Вместе составляем программу на все новогодние праздники. Уже заранее голова кружится: папа решил, что не должно быть ни одного свободного дня, когда лежишь перед телеком и смотришь фильмы. Активный праздник для всей семьи, поездка по всем друзьям и родственникам, плюс на Рождество он запланировал поездку за город, снял домик…

В квартиру затащили огромную двухметровую елку. Пришлось наряжать. От близняшек никакого толка, больше суеты. Им быстро наскучило, они увлеклись новым магнитным конструктором, лишь иногда забегая в зал.

Чувствую злость и усталость: какого черта нужна была такая огромная елка?! Обошлись бы елкой поменьше. Я все руки исколола, а ещё надо воткнуть звезду! Обязательно, красную.

Поднимаюсь на стремянку, водрузив на самую макушку главное украшение, и вдруг понимаю, что перед глазами все темнеет, и под ногами будто пустота, ничего нет.

***

Очнулась — рядом со мной ревут в голос близняшки, подумав, что я умерла. А мне просто стало плохо. Дурно.…

— Мы папе позвонили! Он сейчас будет…

С трудом поднимаюсь. Кажется, ударилась головой, когда падала.

Мне казалось, что я пыталась схватиться за воздух, пока падала. Но елка стоит и даже звезда на месте, правда, сидит немного криво.

— Таша! Как ты?!

— Все хорошо, пап.

Он встревоженно меня осматривает.

— У меня только шишка. Все в порядке.

— Нет, поехали в больницу. У тебя может быть сотрясение, тебя должны осмотреть врачи.

— Но ёлка….

— Подождет. Я уже позвонил няне, она посидит с девочками.

***

Немного позднее

Я искренне считаю, что нет никаких причин держать меня в больнице, тем более, размещать в отдельную палату. Но папа непреклонен, он умеет быть жестким и непреклонным.

С досадой занимаю место на больничной койке, жду, пока все результаты будут готовы. Нет ни одной причины, чтобы здесь находиться.

Ни одной!

Скучно… Я сбегаю из палаты, взяв сумочку. Видела в коридоре автомат с кофе и батончиками. Кофе выдает без проблем, а шоколадку отдавать не хочет! Завис….

— Эй, отдай батончик! — злюсь. — Хотя бы деньги верни!

В порыве чувств стучу кулаком по сенсору.

— Думаешь, поможет? — раздается позади мужской голос, от которого все внутри обрывается.

Нет.

Не могу поверить!

Это галлюцинация.

Не желая думать о Зорине, я на самом деле так часто думала о нем, что этот подонок мне уже всюду мерещится!