Мир Иной. Часть 1 - Паленова Елена - Страница 3

Чем дольше я об этом думала, тем больше приходила к выводу, что если кто из нас двоих и недостоин другого, так это точно не я. На кого я потратила почти год своей молодости? Зачем вообще с ним связалась? Чем он меня зацепил? Сидел с тоскливым выражением лица поздно вечером в парке на лавочке, напивался в одиночестве… Надо было тогда просто пройти мимо, а не пытаться объяснить ему, что за употребление спиртного в общественных местах можно схлопотать штраф. Что ему штраф? Тот виски, который он тогда прямо из горла глушил, чуть ли не в десять раз дороже стоит. Так ведь нет же ― пожалела, в душу к нему полезла. Влюбилась на свою голову. Или не влюбилась. Не знаю. Стас мне точно нравился, но было ли это чувство любовью? Если было, то почему разрыв отношений и отмена свадьбы вызвали у меня только обиду и жалость к себе?

Самокопание ― не лучший способ времяпрепровождения, но заняться мне всё равно было больше нечем. Пыталась заснуть, но сон не шёл. Дежурный врач тоже не приходил ― наверное, операция оказалось сложной. Так и лежала без сна до самого утра ― слушала музыку, просматривала наши со Стасом фото в телефоне, хлюпала носом и постепенно успокаивалась. Это ведь хорошо, что всё закончилось до свадьбы. Так проще. Жалко, конечно ― я уже привыкла к Стасику. Он не плохой. Просто дурак. Ну и ладно. И баба, как говорится, с возу, и волки сыты. Теперь у меня есть только я ― буду любить себя. И маму с папой. И Анжелку.

Анжела, кстати, утром прискакала ещё до обхода ― с пакетом фруктов и двумя бутылками минералки. Посмотрела на меня оценивающе, скривилась сочувственно и сообщила:

– Выглядишь стрёмно. А я через знакомых справки навела о твоём стрелке. Он уже третий месяц по городу так развлекается. То тут объявится, то там. В вашем районе ты пока только четвёртая, а вообще уже больше двадцати жертв. Все живы, кроме одной, но она не от раны загнулась, а с перепугу. У неё сердце слабое было. А искать его никто не собирается. Менты по приказу сверху добросовестно создают видимость работы, но на самом деле правда уже известна. И засекречена. У моего информатора доступа к таким тайнам нет, уж прости. Не нашего ума это дело.

– Супер, ― расстроилась я. ― То есть он и дальше будет по девчонкам вот так из своего самострела фигачить, но никто его за это не накажет? Олигарх что ли какой-нибудь? Или шишка покруче?

– Понятия не имею, ― честно призналась подруга.

Я дала ей ключи от квартиры и продиктовала список того, в чём нуждаюсь. Квартира не моя, кстати ― меня туда мамины родственники пожить пустили на время своей поездки куда-то за границу. Они недвижимостью занимаются, у них по всей Евразии контакты, контракты и объекты разбросаны. Укатили три года назад и до сих пор не вернулись. Когда вернутся, мне придётся свалить. Куда? Не знаю. Зарплата позволяет снять что-нибудь простенькое в пригороде. Планировала к Стасу перебраться после свадьбы, но теперь придётся другие варианты искать. Собственность я не потяну ― слишком дорого даже в ипотеку.

Лечащий врач на утреннем обходе тоже не добавил оптимизма. В больнице-то никто меня долго держать не будет, но последующее амбулаторное лечение может оказаться длительным. Это только на первый взгляд дырка в плече ничего опасного из себя не представляет, но на самом деле повреждения серьёзные. Калекой на всю жизнь могу остаться, если забью на лечение. Рука не отвалится, но работать не будет. Доктор объяснил всё в подробностях, но у меня от всей этой медицинской терминологии глаза в кучу съехались. Поняла только, что больничный будет долгим. Всё бы ничего, но открытые больничные листы не оплачиваются, а мне жить на что-то надо. Если это затянется на несколько месяцев, кушать я что буду? Понятно, что мама с папой не позволят единственной дочери умереть с голоду, но они сами еле-еле концы с концами сводят. Ума у меня, может, и мало, но совесть есть.

На работу я всё-таки позвонила. С соблюдением трудового законодательства у нас там нормально всё, можно было и не беспокоиться, но меня волновал другой вопрос. Начальница отдела успокоила ― сказала, что всё решаемо. Если мне совсем уж приспичит вернуться в офис раньше, чем полностью выздоровею, то меня посадят на «горячую линию» ― пальцем в кнопки тыкать и одной рукой можно.

– Ты мне только вот что скажи… Это между нами. Правда, что Самойлов тебя бросил? ― осторожно спросила она.

– Правда, ― честно ответила я. ― А что, уже весь офис об этом знает?

Странно было бы рассчитывать на то, что Мегера Егоровна не выставит разрыв наших со Стасом отношений на всеобщее обозрение. Полагаю, таким образом она намеревалась добиться моего увольнения по собственному желанию ― засмеют же коллеги. Вот только эта самовлюблённая дама благородных кровей не учла, что на нижних ступенях карьерной лестницы в их семейной компании отношения между сотрудниками совсем не такие, как у обладателей более значимых должностей. Сплетни гуляют по кабинетам, да, но кости при этом перемываются не друг другу, а вышестоящему начальству. В нашем отделе коллектив хороший, сплочённый. Никто в мою сторону плевать или косо смотреть не станет ― в этом я твёрдо уверена.

– Знать-то знают, но болтают, что это ты его отшила, а не он тебя, ― подтвердила мою уверенность начальница. ― Ладно, забудь. Так или иначе, но вы всё равно друг другу не пара. Найдёшь себе мужика получше.

– Ага, ― согласилась я. ― Обязательно найду. Только руку сначала починить надо.

Она пожелала мне скорейшего выздоровления и не переживать из-за работы ― я хороший сотрудник, никто меня не уволит. Оптимистичное заявление, конечно, но мне почему-то подумалось, что если мама Стасика решит сжить меня со свету, то увольнением дело не ограничится. Через пару часов, когда вернулась Лика, выяснилось, что несостоявшиеся родственники уже побывали в моей квартире. У Стаса есть ключ. Соседи видели, что приезжал он не один. Забрал все свои вещи и моё свадебное платье. И даже мои новенькие белые туфли. За туфли мне было особенно обидно ― я их за свои деньги покупала. Вот вроде и богатые люди, но такие мелочные… Фу такими быть. Платье дорогущее, да. Новое. Его обратно в салон сдать можно. Но туфли! Смешно просто.

– Забей, ― посоветовала мне подруга. ― Мы ещё твоему Стасику нос утрём. Такого жениха тебе найдём, что вся семейка Самойловых будет не только локти себе кусать, но и пятки грызть.

Я представила Анастасию Егоровну грызущей свою пятку и заржала в голос. Рана в плече сразу же отозвалась острой болью, заставив меня умерить эмоции. Лика посидела со мной ещё немного, но скоро её прогнала медсестра, потому что в больницах существует такое понятие, как «тихий час». Да и я устала, если честно ― всю ночь ведь не спала. А вечером меня пришли проведать коллеги. Притащили с собой целую гору всяких вкусностей. Нажелали мне столько здоровья, что его хватило бы на половину населения города. Было заметно, что им интересно, почему мы со Стасом разбежались за неделю до свадьбы, но открыто никто об этом не спросил. И я промолчала ― моя личная жизнь никого не касается.

А вечером, после всех посещений, обходов и процедур, я снова вспомнила о вчерашнем странном видении. Лечащий врач сказал, что это может быть следствием стресса. Запах сандала из палаты никуда не делся, но чувствовала его только я ― это стопудово какой-то бзик подсознания, других объяснений нет. Но мне почему-то казалось, что всё совсем не так. В руках Стаса, например, арбалет смотрелся бы неуместно, а вот если бы это оружие держал сероглазый незнакомец ― совсем другое дело. Фантазии фантазиями, но информацию просто так не засекречивают. Может же быть, что где-то у нас в стране проводятся какие-то загадочные испытания чего-то неизведанного? Машины времени, например. Открыли учёные проход в прошлое, выскочил оттуда псих с арбалетом и бегает теперь по городу. А не ловят его, потому что… Не знаю, почему. Может, ловят, но не силами правоохранительных органов. У меня ума не хватит придумывать причины для секретности и чужих решений. Даже фантазировать на эту тему бессмысленно, но оно как-то само фантазируется.