Лабиринт Ариадны - Хаан Ашира - Страница 9

– Хочу! – обнаглела я.

Надо пользоваться, пока дают.

– Окей, я договорюсь сейчас, – он посмотрел на часы, допил свой кофе и встал. К разноцветным колечкам в молоке, которые он взял себе на завтрак, судя по всему, он так и не притронулся. – Всем хорошего дня.

– Пойдешь на лекции? – наивно спросила я.

– Нет, я спать.

Хорошо быть начальником.

Приехал в Корею – днем гуляешь, вечером пьешь, ночью домогаешься подчиненных, а остальное время спишь.

И никто тебя не уволит, потому что для этого надо настучать Марку. А какой дурак будет стучать Марку, если все знают, что Ник с Марком вместе Новый Год встречали на яхте в Греции?

Вот-вот.

Гришенька тоже не притронулся к своей еде. Он допил сок, махнул мне и разболтанной походкой направился в игровой зал.

Я пожала плечами и пошла за десертом. У меня в программе только через час значился круглый стол для переводчиков, где я надеялась наконец почувствовать себя на своем месте.

Конечно, мне еще здорово не хватало профильного образования, но так уж получилось, что мои учителя английского не считали, что знать иностранный язык – это профессия. И даже два или три. Для образованного человека это само собой разумеется.

Поэтому от поступления на факультет иностранных языков меня и прочих «подающих надежды» усиленно отговаривали.

Отговорили. Поступила я в педагогический.

Да-да, именно поэтому я так и не успела отхватить себе никакого «щенка» из приличных парней. Не из кого выбирать было в нашем «институте невест».

Зато как бабушка была счастлива!

В ее деревенском детстве учитель считался уважаемым человеком!

К счастью, она не дожила до крушения своих иллюзий. Успела только увидеть мой красный диплом – и оставить мне квартиру в Москве.

Мама, глядя на этот диплом, только вздохнула:

– Ну зато хоть жилплощадь своя, одна не останешься, женихи с приданым любят.

Это тоже были иллюзии, только уже ее времени и круга общения.

Мое поколение мужчин не спешило жертвовать своей драгоценной свободой за квадратные метры на окраине Москвы.

– Не понимаю, почему у тебя мужика нет! Симпатичная, умная, готовишь хорошо… Чего им еще надо? – удивлялась моя подруга Лика, к своим двадцати пяти уже шесть раз побывавшая в ЗАГСЕ.

Три раза в парадных залах и три раза в каморке по соседству, где выдавали свидетельства о разводе.

Больше она в «этот блудняк» по ее словам, вписываться не собиралась и принципиально жила одна.

Точнее – с котиками. Она отмечала каждое предложение о замужестве, которые продолжали ей упорно поступать, новым «подобрашкой». Сейчас у нее их было пять. Одна кошка оказалась беременная, так что Лика шутила, что ожидает урожайную на предложения осень, если мистическая матримональная связь работает и в обратную сторону.

Мои же самые долгие отношения длились три месяца… Причем дело было в семнадцать лет, когда я, потеряв голову, бегала на свидания к Юрке из параллельного класса.

«Готовиться к ЕГЭ».

Свой первый взрослый урок я получила, когда сдала английский на 62 балла.

А Юрка – на 98.

После чего он сказал мне, что я недостаточно амбициозная и целеустремленная для него. У него большое будущее, а я довольствуюсь малым и добьюсь – в лучшем случае! – должности учительницы английского в муниципальной школе. Но это и хорошо – должен же кто-то быть среднего уровня, не всем становиться звездами.

И я еще найду свое счастье с человеком своего круга. То есть, не с ним.

Не уверена, рыдала я больше из-за экраменов или из-за Юрки.

Тем более что он оказался прав, я действительно не амбициозна и особенно ничего не добилась. И вовсе не уверена, что добьюсь. Английский тут, конечно, ни при чем. Просто кто-то приспособлен быть рабочей лошадкой – а кто-то творить и сиять.

Я – из первых, и это хорошо.

Творческие вечно витают в облаках, пока кто-то за них делает всю работу.

– Я смотрю, на круглый стол собралось не так уж много участников, поэтому приглашаю всех подсесть поближе, у нас будет очень уютная встреча единомышленников!

Это было первым, что я услышала, зайдя в малый конференц-зал.

Чуть не опоздав, потому что слишком замечталась, поедая модное желе в виде трясущихся зайчиков.

Черт! И все на меня смотрят!

Опустив глаза, я поспешила к длинному столу, по обе стороны которого рассаживалось три-четыре десятка человек, которые предпочли поговорить о проблемах переводчиков, вместо того, чтобы носиться по красочным локациям с гигантским овер-мечом и крошить драконов в новом аддоне самой модной игры этого сезона.

Достала блокнотик, ручку, аккуратно положила перед собой, пристроила рядом телефон в беззвучном режиме, подняла глаза…

И обратилась в каменную статую.

Потому что напротив меня сидел самый привлекательный мужчина, что я видела в своей жизни.

Черные кудри небрежно падали на лоб, синие глаза, опушенные густыми ресницами, щурились из-под густых бровей, закатанные рукава белой рубашки открывали загорелые жилистые предплечья, длинные пальцы барабанили по столу.

Вблизи «лебедь» выглядел ошеломительно, божественно красивым. До потери дара речи.

– Давайте начнем со знакомства! – сказал он, и мягкая улыбка тронула его яркие сочные губы. – Предлагаю всем по очереди рассказать о себе самое главное – что вы такого делали, как переводчик и локализатор, что выходило за рамки ваших обязанностей? Просто потому, что считали, что это сделает игру лучше, а не потому, что вам за это платят! Начнем с вас.

И он повернулся ко мне.

Ко мне!

Очевидно, ожидая, что я сейчас расскажу все самое лучшее о себе.

Ах, если бы я могла!

Но мой язык намертво прилип к нёбу под взглядом этих глаз цвета глубокого моря.

Глава одиннадцатая. Ариадна увлекается

Переводчики-локализаторы и устные переводчики очень сильно отличаются. Да и вообще, переводчики, которые работают с людьми – это отдельный вид. Это очень сложно, требует особых навыков и большого опыта. Я в свое время не осилила даже маме на лету кино переводить, хотя знала «Гарри Поттера» наизусть.

С другой стороны, тоже не факт, что они осилят письменный перевод. Особенно такой, как у нас: художественный, но без контекста, с вырванными из середины диалога фразами, из которых непонятно, какого пола говорящий и какого пола игрок, с которым он говорит.

И не отделаешься туманными намеками. Если послать игрока собирать ромашки, а в квесте требовалось рубить головы зомби, то люди очень, очень обидятся, не получив свою награду.

Так что писать я умела куда лучше, чем говорить. И сейчас предпочла бы сочинение на десять листов, выражающее все мои эмоции, чем выдавить из себя хоть слово вслух.

Даже на русском.

Я бы сдалась и села обратно.

Но в темно-синих глазах напротив плескалось глубокое море. Тянуло на дно – неотвратимо, неизбежно.

И меня вытолкнул на поверхность страх. Если я ничего не скажу, это море будет затягивать в шторм кого-то другого.

Поэтому я судорожно вдохнула горько-соленый воздух, встала и…

– Да, конечно, я могу рассказать! Я даже работать начала в своей компании, потому что в первый же день работы вышла за границы своих рабочих обязанностей. Мне было больно смотреть на наш сайт, сделанный с орфографическими, а главное – игровыми ошибками! Я предложила привести его в порядок, перевести описания заклинаний и способностей заново, поправить неточности. Рекламному отделу было не до такой ерунды, но отмахнуться они не могли.

После первых фраз пошло гораздо легче. Слова сами прыгали на язык, каплями сливались в ручейки предложений, цеплялись друг за друга, журчали – будто бы помимо моей воли.

– Вообще-то меня наняли переводить только новые локации. Но я зашла на тестовый сервер, посмотрела, как переведена базовая игра, ужаснулась и взялась добровольно, в свое свободное время редактировать старый контент. По плану он был уже готов, но выпускать мою любимую игру в таком виде – стыдно!