Остров-призрак (СИ) - Баранников Сергей - Страница 58

Уваров протянул радисту шифровальную машину, и тот застучал по клавишам. Удивительно, что он вообще оставался в сознании. Видимо, заряд адреналина придавал ему сил. Парень принялся выстукивать послание, а я внимательно следил за его руками. Кеша стоял рядом и проверял каждый переданный символ.

— Передал! — произнёс парень, помрачнев.

— Вот и молодец! Считай, что ты этим самым спас себе жизнь.

— Они всё равно найдут меня, — произнёс парень. — Вы не представляете, насколько сильные организации стоят за «Октопусом». Лучше бы вы меня застрелили…

Силы покидали парня, и он закрыл глаза, а может и вовсе потерял сознание. Я не обманул, мы не стали его убивать, но и спасти его не было никакой возможности. В нашей группе не было ни одного целителя, а такие раны не каждому профессионалу будут под силу.

— Не вешай нос, парень, — похлопал я обмякшего пленника по плечу, а Кеша забрал печатную машинку из окоченевших рук радиста и поспешил за мной.

Мы не стали задерживаться на острове. Кто знает, сколько здесь осталось уцелевших бойцов «Октопуса»? Да, теперь у нас было оружие, но не было ни малейшего желания встревать в перестрелки. Пусть этим занимаются военные. Главную задачу мы выполнили.

— Слушайте, а хорошая бухта получилась! — оживился Аксёнов. — Предлагаю назвать это место бухтой Никитского!

Мы держали курс на остров Котельный, где находился наш корабль, а я не сводил взгляда с того места, где ещё совсем недавно был остров-призрак, ставший меньше почти на четверть. Нам придётся многое рассказать о том, что случилось.

— А я так и не понял, почему они сидели там? Бенедикт говорил, будто они чего-то ждали, — задумался Уваров.

— Сигнала, чтобы атаковать, — предположил я. — Вот бы только нам узнать заранее что это за сигнал такой и быть готовыми.

Для экипажа корабля мы озвучили версию, по которой наша группа столкнулась с браконьерами, Виктор погиб, а несколько членов экспедиции получили ранения. О Гронском мы даже не упоминали. А вот у военных появилось много вопросов. Особенно после того, как научная станция передала им данные с сейсмических датчиков. По указанным нами координатам немедленно отправили большой отряд на разведку и поиски уцелевших бойцов «Октопуса».

По возвращении в Мурманск я пытался связаться с Василием Степановичем, но телефон Щукина не отвечал, а на следующий день Остроумова немедленно собрала нас на совещание. Да, присутствовали не все, многие на время отпуска решили отправиться в экспедицию или в путешествие.

— Буквально пару часов назад произошло ужасное событие, которое может иметь серьёзные последствия для всей страны, — произнесла Акулина Ивановна, окинув нас взволнованным взглядом. — Сегодня утром умер император. Пока неизвестно кто из его семьи возглавит страну. Это будет либо его брат Владислав Александрович, либо старший сын — Михаил Павлович. Мы не можем знать наверняка что происходит внутри императорской семьи, но в Москве волнения, возникают стычки противоборствующих фракций, въезды в город перекрыты. Мы получили рекомендации перенести начало учебного года на более поздний период и дать возможность студентом оставаться по домам.

Мы с Кешей переглянулись, и я был готов поспорить, что подумали об одном и том же. Если Бенедикт и ждал какой-то знак, то это был именно он, а смерть императора может быть совершенно неслучайной.

Уже после совещания я поговорил с Остроумовой, и мы решили сделать официальное заявление для прессы. Нас пригласили на прямой эфир, в котором обсуждали самые горячие темы, а затем настал мой черёд.

— Арсений, расскажите о своей последней экспедиции, из которой вы вернулись буквально пару дней назад!

— Экспедицию можно считать успешной, хотя она и прошла не без проблем. Десятки лет ходили легенды о таинственной земле к северу от Новосибирских островов. О ней слагали мифы, многие путешественники отдали свои жизни в попытке отыскать эту землю. Благодаря поддержке Виктора Сальникова нам удалось организоваться экспедицию и обнаружить ранее неизвестный миру остров площадью около пятнадцати квадратных километров.

— Невероятно! — перебил меня ведущий. — И как вы назвали эту землю?

— Наша команда решила для себя ещё в начале путешествия — если догадки подтвердятся, и мы сделаем открытие, назовём это место «Земля Сальникова» в честь спонсора и вдохновителя нашей экспедиции.

— Как она выглядит, эта Земля Сальникова? Что вам удалось обнаружить там?

Я ненадолго застыл, собираясь с мыслями, но затем посмотрел в камеру и произнёс:

— Мы нашли там уникальную флору и фауну. Но, к сожалению, на острове мы были не первыми людьми. Там находилась секретная база «Октопуса», которая была уничтожена нами, а её главарь, легендарный Бенедикт, ликвидирован.

— В Мурманске есть герои, которые в силах постоять за нашу страну и обеспечить безопасность! — затараторил комментатор, не ожидавший такого поворота. — Напоминаю, у нас в студии Арсений Чижов, преподаватель Арктической академии! Арсений, что бы вы хотели сказать нашим зрителям?

Я стоял перед репортёром и смотрел в камеру, тщательно подбирая нужные слова. Всё, что говорила мне Остроумова, напрочь вылетело из головы, поэтому пришлось взвешивать каждое слово и говорить от себя. Было невероятно тяжело собраться с мыслями, но я взял себя в руки и нашёл нужные слова:

— К сожалению, когда мы чествуем героев, часто забываем о тех, кто помог на пути к триумфу. Я не хочу, чтобы имена таких замечательных людей как Георгий Трофимов и Борис Гронский были забыты.

Я заметил, что люди, сидящие в студии, поднялись, чтобы отдать дань уважения погибшим. Сначала поднялись Остроумова, Глинская, Лёвушкин и Трофимов, а вслед за ними встал весь зал. Кто-то включил фонарики на телефонах, другие зажгли огни зажигалок. В какой-то момент в мрачной студии стало светло, словно днём. Видя такое воодушевление и поддержку, мне стало куда легче говорить:

— Сотни людей приближали победу над «Октопусом» и полное уничтожение этой организации. Это экипажи военных эсминцев, топившие подводные лодки, это Григорий Лёвушкин и Иннокентий Уваров, которые изобрели метатели для глубинных бомб и эхолокаторы. Кто не знает, эти изобретения позволили свести преимущество подводных лодок «осьминогов» к нулю. Это сотни людей, имена которых я не смогу перечислить, потому как знаю далеко не всех. Мы вместе одолели этот гнилой нарыв на теле Арктики. Увы, многим из нас это стоило жизни. Первый ректор академии, Борис Ефимович Гронский, героически погиб во время экспедиции, сражаясь с бойцами «Октопуса». Арктическая академия была делом всей его жизни. Он посвятил свою жизнь академии и отдал её, защищая нас. От своего лица обещаю, что сделаю всё возможное, чтобы готовить новых студентов в академии и обеспечивать процветание Заполярья. Дело Гронского будет жить!