Остров-призрак (СИ) - Баранников Сергей - Страница 51

— Чижов, где ты пропал? — возмущалась госпожа ректор.

— Я уже дома. Разве я вам не звонил по приезду?

— Звонил! И обещал зайти утром. Уже десять часов утра, а тебя до сих пор нет. Или ты по какому-то другому часовому поясу ориентируешься?

— Виноват, через полчаса буду! — пробормотал я в трубку, пытаясь открыть глаза. Действительно, на часах было пятнадцать минут одиннадцатого, а Вьюга обиженно смотрела на меня из-за того, что я её не покормил утром и не вывел на прогулку.

— Не волнуйся, подруга, сейчас всё будет!

Я вызвал такси и побежал в душ. По дороге насыпал собаке корма и открыл дверь во внутренний двор, чтобы Вьюга могла сделать свои дела и погулять на свежем воздухе. Когда машина подъехала к моему дому, я уже оделся, вот только не успел ничего съесть. Ничего, загляну в «Айгун» на обратном пути.

Разговор с Остроумовой вышел коротким. Она без особого интереса выслушала мой рассказ и сообщила, что расследование по делу о дуэли с моим участием завершено, обвинения сняты, и я могу вернуться к работе.

В понедельник я появился в академии за пару минут до начала занятий и сразу же направился в свой кабинет. Внутри уже сидели мои студенты, ожидая начала занятия.

— Арсений Игоревич! — оживился Некрасов, когда я вошёл в аудиторию. Филя первым бросился ко мне и заключил в объятия, а следом за ним бросились и все остальные. Даже гордый Аксёнов наплевал на все приличия и орал от радости вместе со всеми.

— Как дела? Надеюсь, скучали? — поинтересовался я, когда ребята немного успокоились.

— Ещё как! Пары у Бурносова — такая тоска! — пожаловалась Рыбакова. — Представляете, мы три пары подряд просидели за партами и писали конспекты. Ни одной практики за неделю, никаких примеров из жизни, только унылый бубнёж из книжки.

Мне в какой-то степени даже было жаль ребят, ведь это из-за моей неосмотрительности я угробил им целую неделю занятий. Но мы догоним материал и непременно наверстаем упущенное.

С приходом весны жизнь в академии, как и во всём Мурманске, закипела. Мы снова стали выбираться в рабочие поездки с ребятами из добровольческого отряда. Первым делом посетили Дальние Зеленцы, а затем отправились в Туманный. Дел накопилось огромное множество — починка генераторов, раздача артефактов, сбор информации, которая поможет науке…

В одну из поездок в Дальние Зеленцы с нами напросился профессор Куксин. У него были далеко идущие планы по поводу наших поездок, но я так ничего и не понял из его рассказов, поэтому пришлось узнавать у Кеши, который прекрасно понимал научный язык профессора.

— Если коротко, Куксин затеял восстанавливать флору и фауну на севере Кольского полуострова. Хочет разводить крабов и белуг, а ещё — тренировать дельфинов.

— Чего делать?

— Тренировать! — повторил Уваров. — На самом деле, эти работы уже велись раньше. За несколько десятков лет в Баренцево море выпустили десять тысяч взрослых крабов и более полутора миллионов икринок! Благодаря стараниям энтузиастов удалось восстановить популяцию камчатского и снежного краба, но лет пятьдесят назад, во времена очередной смуты проекты свернули и забыли о них. Я согласен с профессором Куксиным, что пришло время возродить эти работы.

С улучшением погодных условий появилась возможность для реализации моей давней затеи с факультативом. Пусть на занятиях мы были ограничены границами академии и могли позволить себе от силы тренировочную площадку, лабиринт и полигон, на факультативе у меня открывались практически безграничные возможности для отработки занятий.

Так, мы нашли в порту старое выброшенное на берег судно, которое оставили на берегу доживать свои годы. При содействии Гаранина я встретился с начальником порта и попросил у него разрешения воспользоваться кораблём для тренировок.

— Даже не знаю, Арсений Игоревич, — замешкался мужчина. — Судно старое, и явно непригодно для плавания. Не представляю, зачем оно может вам пригодиться. Мы планируем отправить его на переработку в следующем году.

— Не волнуйтесь, мы не собираемся выходить на нём в море, — успокоил я начальника порта. — Более того, не станем спускать его на воду. Этот корабль нужен нам для тренировки.

— Вы уверены, что это безопасно? Доски на палубе подгнившие, он уже года три стоит на берегу. А ну, студентики провалятся в трюм? Хорошо, если просто упадут, а если…

— Не волнуйтесь, эта забота будет на плечах наших предсказателей. Более того, я сам подстрахую ребят, если возникнет такая необходимость.

Занятие действительно пошло не по плану. Команда, которая должна была изображать захвативших корабль головорезов, с трудом передвигалась по кораблю, а когда начался штурм, бедное судно начало трещать по швам и сыпаться. Пришлось попросить Филю Некрасова укрепить судно, чтобы нам хватило для тренировки.

Но даже такие меры не помогли, и в разгар боя Лёня провалился в трюм, проломав гнилые доски палубы. Вместо того чтобы доставать занозы и залечивать раны Аксёнова, я отмотал время и перенёс занятие на берег, но даже нескольких минут занятия хватило, чтобы доломать то, что ещё не сломалось до нас. Всё-таки кораблик действительно старый и понемногу рассыпается на части. Да и мы ему здорово помогли. После нашей тренировки «Дерзкий» больше походил на груду металла, из которой торчали гнилые доски.

В целом занятие прошло хорошо, а студенты были довольны. Как только новости о факультативе распространились среди первокурсников, ко мне попросились ребята из других групп. После небольшого собеседования я принял двоих ратников, стихийника, троих оборотников и четверых целителей, а на следующее занятие пригласил Седову и Уварова, потому как справиться с такой многочисленной группой оказалось сложновато. Вслед за Региной и Кешей пришли ещё два оборотника и сразу семеро артефакторов, и наша группа увеличилась почти до трёх десятков человек.

— Чижов, если так и дальше пойдёт, придётся разбивать их на подгруппы, — заметила Седова после очередной тренировки. Правда, реализовать эту идею не пришлось, потому как очень скоро у студентов появились другие проблемы, и факультативные занятия пришлось приостановить.

С началом мая пришло время подготовки к экзаменам. Артефакторы не вылезали из лабораторий, корпя над своими семестровыми работами, которые нужно было доработать перед экзаменом, а остальные студенты оккупировали тренировочные площадки и читальные залы. Разве что целители занимались по большей части вне академии, проводя практические занятия в больницах. Но и рядом с тренировочным полем их тоже можно было встретить. Чтобы попрактиковаться в мастерстве исцеления они предлагали сокурсникам снять усталость в мышцах или подлечить небольшие ссадины и растяжения, которые можно было получить на тренировках.

После дуэли и Медин, и Яковлев были как шёлковые и не вызывали никаких причин подозревать их в чём-то дурном, но это и беспокоило меня больше всего.

— Затаились! — соглашался со мной Кеша, который тоже не терял бдительности. — Не удивлюсь, если готовят очередную подлянку.

Когда оба этих голубчика не появились на собрании перед отправлением в экспедицию, я совершенно не удивился. Выходит, Остроумова им не доверяет. Но и Авериным она тоже не особо благоволит, а хорошее отношение к нам — это наша собственная заслуга. А вообще, без Трофимова и Гронского академия стала совсем не такой, какой я помнил её при поступлении и в студенческие времена…

— Чижов, со своей группой едешь на Таймыр, — распорядилась Остроумова, вырвав меня из пучины воспоминаний. — С первым курсом поедет Лёвушкин, Наумова и Седова.

— А как же Уваров? — удивился я. Ехать без Кеши совсем не хотелось.

— Одного артефактора будет более чем достаточно, а Григорий Иванович присмотрит, чтобы вы не натворили глупостей. Уваров поедет со вторым курсом на Ямал.

Понятно, если нас отправляют с Лёвушкиным, значит это будет самая скучная экспедиция из всех. Хотя, в сложившейся ситуации это не самый плохой вариант.