Остров-призрак (СИ) - Баранников Сергей - Страница 49

— Давай смотреть правде в глаза, Серафимов никогда не умел пить, — осторожно продолжил я.

— Это точно! Знаешь, я ведь почему пью? Потому как один я остался! Было у меня два закадычных друга — Родька, да Мироха, но все умерли. Родя в январе, а Мирон пережил его всего на пару дней.

— А что с ним случилось?

— Утонул по пьяни! — произнёс Алексей, рассматривая гранёный стакан. — Всё из-за этой горькой. Хотя, нет! Ещё бабы виноваты!

— А кто их заставлял пить и кутить с чужими женщинами? — ухмыльнулся я. — Думаю, каждый сам несёт ответственность за свои поступки.

— Слушай, вот что ты такой дотошный, а? — насупился Моргунов. — Как тебя, прости, забыл…

— Арс Чижов!

— Так ты тот самый Чижов? — мгновенно изменился в лице Моргунов. — Наслышан. Родя много о тебе рассказывал, — ухмыльнулся Алексей и оценивающе посмотрел на меня замутнённым глазом.

— Правда? Надеюсь, хорошее?

— Когда как. А вообще, я не удивлён, что ты здесь оказался. Ты ведь стольким ему обязан!

— Это уж точно! — ответил я с улыбкой. Узнаю Серафимова — наверняка он наплёл, что своими успехами и самим существованием я обязан только ему. — Слушай, а можно взглянуть на пистолеты, из которых стрелялись Серафимов и Шувалов?

— Боюсь, что нет, — покачал головой Алексей. — Я избавился от них, чтобы они не напоминали мне о смерти друга. Эх, Родька! Сколько вместе было выпито и девок перепорчено! Жаль, что так вышло.

После третьей выпитой рюмки взгляд у Моргунова стал мутным. Интересно, парень преувеличивает своё умение долго не пьянеть, или играет, прикидываясь пьяным?

— А как он вообще познакомился с Шуваловой?

— Так ведь это я их познакомил! — выпалил Моргунов, а потом испуганно замолк. Лишь немного погодя, понизив голос до шёпота, и наклонившись чуть ближе ко мне, он продолжил: — Эта особа и до Родиона была известна в узких кругах своей любвеобильностью, так что на месте Серафимова мог быть кто угодно.

— А ты знал Шувалова?

— Конечно! Он был старпомом на моём корабле! Хороший был мужик. Жалко было смотреть на него, когда он узнал эту новость.

— Погоди, ты был там? — удивился я. — Мне сказали, что Шувалов застал их на поличном.

— Конечно, застал. А кто ему подсказал?

— Кто? — спросил я, а парень понял, что взболтнул лишнего, ненадолго завис, чтобы сформировать отговорку, а затем наклонился ко мне ближе и произнёс: — Злые языки! Видишь этих людей вокруг? Они наблюдают за тобой со стороны. Куда бы ты ни пошёл, следят за каждым твоим шагом, а потом перемывают кости. А что им ещё делать в этой забытой всеми дыре, куда лишь изредка заходят корабли, заглядывают оленеводы или охотники?

— Лёха, может, прогуляемся? Мне кажется, тебе не помешает подышать свежим воздухом.

— Думаешь, я пьян? Нет, Алексей Моргунов не пьянеет никогда!

— Вот и славно! Значит, ты сможешь показать мне место, где прошла дуэль?

— Зачем тебе это? — удивлённо посмотрел на меня парень.

— Как это? Ведь именно там Родя встретил свою смерть. Хотелось постоять там немного, а затем заглянуть на кладбище. Я ведь здесь ненадолго, сам понимаешь — дела.

— Понимаю, — протянул ратник и поднялся из-за стола, опираясь на руки. Идти с ним в таком состоянии было неразумно, поэтому поход пришлось отложить на утро.

На следующий день Алексей выглядел помятым и говорил нехотя. Было видно, что он страдает от головной боли, но идти за помощью к целителю или пользоваться настойками не торопился.

— Вот, держи! — протянул Моргунову настойку, которую заранее прикупил перед нашей встречей.

— Отравить меня хочешь? — произнёс парень.

— Если бы! Попробуй, это должно помочь от твоей головы. Я хоть и не пью, но толк в этом знаю.

— Слушай, а освежает!

Алексей отпил немного и скривился, но всё-таки допил до конца, а через пару минут заметно повеселел.

— Ладно, погнали на место!

Идти оказалось совсем недалеко, минут пятнадцать пешком от края города. Это был пустырь, окружённый каменистыми холмами с трёх сторон, а с четвёртой стороны он граничил с морем.

— Тогда тут было полно снега, он был весь багровым от крови, — вспоминал Моргунов, топчась по грязи. — Родя стоял вот здесь!

Алексей остановился на месте, принял позу и вытянул руку, изображая, будто стреляет из пистолета.

— А Шувалов?

— Вон там, в двадцати шагах отсюда.

Я оглянулся по сторонам и заметил несколько удобных позиций для стрельбы. Но если нужно было попасть в Серафимова, то подходил только один холм. Как только мы с Моргуновым вернулись обратно в гостиницу, я выждал немного времени и снова направился на место дуэли, чтобы рассмотреть окрестности, пока не стемнело.

За полчаса я облазил весь холм и не нашёл ни единой зацепки. Либо стрелок тщательно заметал следы, либо его здесь совсем не было. Лишь когда отчаялся, я случайно наступил на что-то мелкое и твёрдое. Изначально мне показалось, что это был камень, но потом я заметил пустую гильзу от «Тура». Могла ли она оказаться здесь случайно? Могла. Может, кому-то захотелось потренироваться в стрельбе в укромном месте. Но почему здесь всего одна гильза? Может, потому что она упала в снег, а у стрелка уже не было времени искать её? Нет, я не верил в случайности, а свою находку спрятал в карман.

На обратном пути наведался на кладбище, где без труда отыскал могилу Серафимова. Здесь было всего сотни три надгробных плит, а могилка Родиона была одной из самых свежих, поэтому поиски не заняли много времени. Я немного постоял возле плиты с изображением улыбающегося Родиона, а затем произнёс всего одну фразу, которую так хотелось сказать:

— Я найду твоих убийц, Родя. У меня не хватает для этого самого малого — немного везения.

На обратной дороге я заметил летягу, к которой была привязана камера. Она сделала широкий круг над городом и вернулась на базу. Не откладывая дело в долгий ящик, я отправился узнать, что это за фокусы.

— Не волнуйтесь, это плановый пролёт, — успокоил меня оператор летяги, который представился Михалычем. — Мы каждый день делаем облёт окрестностей раз в три часа и фиксируем окружающую обстановку. Певек — важный транспортный узел и здесь могут быть диверсии, а с помощью этой штуковины диверсантов можно заметить на раз-два!

— А есть старые снимки?

— Конечно! — произнёс мужчина. — Все снимки хранятся в архиве.

— Можно взглянуть конкретный день?

— Сейчас, упакую «птичку», и посмотрим.

Ждать пришлось минут десять. Ещё с полчаса мы искали нужный нам день. Всё, как и говорил мужчина — шесть панорамных снимков окрестностей Певека с летяги, по снимку каждые три часа. Есть! Одна фотография меня очень заинтересовала. У дуэлянтов есть обыкновение стреляться в полдень, чтобы солнце не слепило одного из стрелков, а условия были равны. Именно в это время Михалыч делал облёт и сделал снимок.

— А можно скопировать этот снимок? Хочу собрать офицеров и показать его, — объяснил я свои мотивы, и мужчина согласился помочь без проблем. Я всё-таки попытался всунуть эту купюру в пять тысяч, но он вежливо отказался, мотивировав своё решение тем, что суть его работы и заключается в том, чтобы предоставлять снимки при необходимости. Судя по разговору, он решил, что я со службы имперской безопасности, а я не стал развеивать его заблуждения.

От оператора летяг я направился прямиком к Спицыну и попросил его собрать всех офицеров для важного заявления. Пришлось немного приплести о чести и достоинстве, а также о расследовании, которое выявило преступников в рядах офицерского состава. К моему счастью, это сработало, и уже через полчаса в зале собралось порядка ста двадцати человек. Когда все устроились по местам, я взял слово.

— Дамы и господа! Так уж сложилось, что о гибели своего товарища по академии Родиона Серафимова я узнал слишком поздно и не смог вырваться из Мурманска, чтобы попрощаться с ним. Но как только у меня появилась такая возможность, я незамедлительно прибыл сюда, потому как у меня появились подозрения, которые совсем недавно получили подпитку. И что мне стало известно?