Дело Гронского (СИ) - Баранников Сергей - Страница 13

Теперь понятно к чему было это собрание. Талант предсказательницы помог Остроумовой заранее узнать об аресте, и ей требовалось незаметно покинуть академию. А как ещё избавиться от нежеланных свидетелей, особенно, от Медина с Яковлевым, которые наверняка шпионили за ней? Собрать всех в одном месте и заставить ждать. Снимаю шляпу перед её умением решать проблемы! Дронов может носом рыть землю, но Остроумову он не найдёт. Не удивлюсь, если в этот самый момент она покидает пределы Мурманска.

— Очень смешно с вашей стороны. И очень наивно, — произнёс Дронов. — Поспешу вас обрадовать очередной новостью. После инаугурации нового императора каждый дворянин должен будет принести ему присягу. Его Императорское Высочество сам решит кого оставлять в сословии дворян, а кого вышвырнуть вон, а заодно лишить всех титулов и государственных наград. Наконец-то мы избавимся от кучи бесполезных выскочек, которые позорят честь нашего государства, портят отношения с соседями и создают угрозу нашему государству.

— Выходит, мы с вами больше не увидимся? — съязвил я, скорее, чтобы не терять лицо.

— Да, господин Чижов, — ответил Дронов с улыбкой. — С вами мы точно больше не увидимся.

От меня не ускользнуло, с каким нажимом он произнёс эту фразу и нарочно выделил интонацией слово «вами». Выходит, Дронов чувствует себя хозяином ситуации и знает наперёд что произойдёт дальше. Ах, как бы хотелось испортить их планы и посмотреть как ухмылка исчезает с этой самодовольной рожи! Знать бы только как это сделать…

Этим вечером на кухне Уваровых мы устроили настоящий мозговой штурм, чтобы понять как выбраться из сложной ситуации.

— Выходит, если отказаться приносить присягу, тебя ждёт неминуемая ссылка, — подвёл я итог своих умозаключений.

— Не просто ссылка, а лишение дворянского титула, всех привелегий и каторга, как для простолюдинов, — уточнил Кеша.

— А отказаться от дворянского титула просто так нельзя, потому как лишить статуса дворянина может только император?

— Всё верно! — подтвердил Уваров.

— Выходит, дворянам, которые не поддерживают Владислава, остаётся либо дать клятву верности, либо позволить себя уничтожить? Неплохую чистку устраивает новый император.

— А ты бы не также поступил? — удивился парень. — Владислав хочет обезопасить себя. Зачем ему дворянство, которое может взбунтоваться в любой момент?

— А я всегда говорила, что от этих дворян ничего хорошего ждать не приходится! — вмешалась Лариса Александровна, которая слышала часть нашего разговора. — Того и жди беды! Как жаль, что мои дочь и зять в это впутались!

Женщина поднялась из-за стола и ушла на кухню, где кипел чайник, а мы провели её взглядами, не желая продолжать разговор при ней.

— Есть ещё один вариант… — начал Кеша.

— Мятеж?

— Тише! — испуганно шикнул артефактор и огляделся по сторонам. — Не стоит говорить о подобных вещах так громко. Говорят, над каждым крупным городом кружат летяги с артефактами прослушки, а некоторым людям в защитные артефакты вживляют подслушивающие устройства. Логика понятна — такие вещи всегда держат при себе на всякий случай. Конечно, доказательства я ещё не встречал, но лучше перестраховаться.

— Думаю, мы не единственные, кто думает об этом. А если так, то почему никого не задержали?

— Может, собирают информацию? Конкретных действий всё равно никто не предпринимает, но как только заговорщики зашевелятся, тут их и сцапают! И потом, какой смысл в мятеже? Предположим, свергнешь ты Владислава, а кто займёт его место? У императора Павла был всего один наследник, и он исчез!

— Может, он и готовит мятеж? — предположил я.

— Или находится в плену у Владислава, — парировал Кеша.

— Тоже вариант.

— В любом случае, подумай об эмиграции. В этой ситуации это единственный безопасный способ.

— Нет, Кеша, родную землю я не брошу. В Арктике полно мест, где можно жить вдали от внимания безопасников и придворных интриг. Если будет туго, подамся на Ямал, или на острова подальше от цивилизации.

Я сам ухмыльнулся от того, что назвал землю в этом мире родной. Да, я всего пятый год живу в этом мире, но он так похож на мой! Я уже привык к особенностям этого места и считаю ег освоим домом, а за родной дом всегда стоит бороться. И потом, что делать заграницей? Допустим, у меня хватит денег на первое время. А потом? Поступить на службу к какому-нибудь аристократу и сложить голову в очередной бесполезной войне дворянских домов? Нет, этот вариант точно не по мне. Я остаюсь, и пусть император будет немилосерден, не на нём одном держится такое мощное государство.

— А я соглашусь, что Владислав намерен устроить чистку среди дворян, — вмешался в наш разговор Никитский. — Иначе, для чего в Питер прибыл шведский экспедиционный корпус числом в восемь тысяч солдат?

— Не иначе, как заручился поддержкой шведов, — согласился Кеша. — Вот только обманут они его и посадят своего человека на престол, когда мы будем разбиты.

— Если будем разбиты! — заметил я. — Так-то восемь тысяч слишком мало, чтобы говорить о подавляющем большинстве. Скорее, будут использовать их для грязной работы, от которой наши бойцы могут отказаться.

Мы просидели на кухне до поздней ночи, пытаясь предугадать развитие ситуации. Но даже Остроумова в этом случае вряд ли смогла бы знать всё наперёд. А события развивались с невероятной скоростью. Всего через два дня после попытки ареста Остроумовой в академии появились неожиданные гости.

— Игорь Всеволодович! — удивился я, увидев на пороге академии комиссию из Москвы во главе с Рагузовым. — Никак не думал, что вы заглянёте к нам в гости раньше середины ноября.

— В связи с исчезновением ректора приехали провести внеплановую проверку и представить вам нового ректора.

— Всё-таки Глинскую утвердите? — закинул я удочку, желая разузнать планы комиссии.

— Нет, это будет другой человек, но о его назначении вы узнаете позже, — ушёл от ответа Рагузов.

Следующие несколько дней пришлось терпеть присутствие комиссии на своих занятиях. Любая оплошность раздувалась до гигантских размеров, а любой недочёт мгновенно становился трагедией. В итоге приходилось много раз отматывать время назад, чтобы сглаживать углы и устранять опасные моменты. Мои методы преподавания назвали опасными для жизни и здоровья студентов и рекомендовали больше внимания уделять теории и безопасности.

Комиссия пробыла у нас всего полторы недели и успела доставить проблем всем преподавателям. Почти всем. Медин и Яковлев особо и не напрягались, а их многочисленные недочёты комиссия уверенно не замечала. В пятницу, перед отъездом, преподавательский состав собрали в зале, чтобы огласить результаты проверки.

Мне, Кеше, Седовой и Наумовой вынесли предупреждение и дали срок два месяца, чтобы исправить недочёты. В противном случае нас ждало увольнение. Странно, что замечания получили исключительно представители фракции Авериных. Я даже не сомневался, что это была целенаправленная акция, чтобы выжить нас из академии, поэтому нам предстоит здорово постараться, чтобы обломать планы Рагузова, если это вообще возможно.

С другой стороны, я не буду доставлять пакости коллегам и уйду с боем, но без последствий для академии. Пусть она работает и дальше, хоть и без меня.

Но главной причиной собрания оказалось назначение нового ректора. Обычно его выбирает преподавательский состав, а император уже даёт добро. В этот раз всё было иначе. Рагузов поднялся с места, откашлялся и попросил внимания, чтобы представить нам совершенно незнакомого человека.

— Дамы и господа преподаватели! Прежде всего, от лица императора хочу выразить благодарность Венере Гавриловне Глинской, которая не побоялась взять на себя обязательства ректора в такой сложный период. Вашу работу высоко оценили в министерстве, но приняли решение назначить ректоров Арктической академии другого человека. Учитывая непростую обстановку в академии после объявления в розыск бывшего ректора Акулины Ивановны Остроумовой, сложность ситуации в стране и пожелание самого императора, новым ректором академии назначается Брюсов Ярослав Васильевич. Прошу любить и жаловать!