Балканы (СИ) - Дорин Михаил - Страница 29

— Радонич, поздравляю. Таких операций ни наша страна, ни мир ещё не знали. Когда я находился на командном пункте и получал информацию… Ух, как видите, на нервной почве нога разболелась, — показал на палку генерал-полковник.

— Спасибо, товарищ генерал. А что с полковником Видичем? — уточнил я.

Слово взял Предраг, предварительно всех поблагодарив.

— Спецгруппа с территории Республики Сербской полетела на эвакуацию. Связи нет. Да и эти ребята всегда работают в режиме радиомолчания, — произнёс Тадич.

Генералу что-то сказали на ухо, и он приободрился.

— Похоже, в штабе группировки НАТО царит сейчас, мягко выражаясь, недоумение. По американскому телевидению ничего не говорят. А вот итальянцы молчать не стали.

Генерал рассказал, что база в Авиано ещё горит. Также Радич рассказал и про вторую атаку.

— Вы же стреляли одним залпом. Почему тогда через несколько минут на Авиано был ещё прилёт? Очевидцы говорят о звуках, сродни мотоциклам.

Не стал я объяснять генералу, что это были наши советские «Пчёлы». Время разговоров и обсуждения ещё не пришло. А вот момент встречи с Видичем приближался.

Рядом с аэродромом появился Ми-8. Да так внезапно, будто он сюда по земле ехал. Приняв во внимание этот факт, а также отсутствие опознавательных знаков, сделал вывод, что вновь будет встреча с бравым Саней Клюковкиным.

Вертолёт с ходу зашёл на рулёжку, зависнув над её поверхностью. Аккуратно лётчик снизился и коснулся бетонной поверхности. Минуту спустя вертолёт подъехал на стоянку. К нему уже спешил медицинский транспорт, но не так, как обычно.

Я направился к сдвижной двери. Двигатели вертолёта уже были выключены. Сейчас и Видич выйдет, но он не появлялся.

— Похоже, ногу сломал. Не торопится поздравления получать, — улыбнулся Тадич, стоящий рядом со мной.

Но плохое предчувствие меня не покидало. Особенно когда увидел пустые блоки НАР С-8 на балочных держателях.

На месте командира я заметил Сашу Клюковкина. Он не давал команд, а только медленно снимал с головы гарнитуру. В это время несущий винт постепенно останавливался.

Дверь открылась, но внутри грузовой кабины было темно. Увидеть, что-то сложно. Первым на бетон спрыгнул Виталик. Измазанный, потный и с суровым выражением лица. Большинство карманов разгрузки, где были снаряжённые магазины автомата, пусты.

Следом спрыгнул боец с автоматом за спиной. Он-то первым и принял из кабины носилки.

Видич был накрыт брезентом, а рядом с телом лежал окровавленный защитный шлем лётчика с разбитым светофильтром.

Вот так медленно и в полной тишине, тело командира вынесли из вертолёта. Слышно только дуновение ветра и звуки развевающегося на флагштоке знамени ВВС Сербии.

А где-то далеко в Белграде вновь слышна сирена…

Глава 17

204й авиационный полк, которым командовал Видич, уже терял людей на этой войне. И вот он ушёл сам. Как лётчик, не снимая ЗШ.

Тело переложили в медицинский автомобиль и увезли. А личный состав продолжил работу. Нелегко после такого вернуться на стоянку, в кабину самолёта или продолжать обеспечивать полёты на земле. Но идёт война, и иного пути нет.

Генерал Радич в одиночестве и прихрамывая, пошёл к служебной машине, выкуривая по пути одну сигарету за другой. Предраг расспросил у Казанова подробности их вылета.

— Не успели высадиться, как нас накрыли. Все кому не лень, бросились к Видичу. Но он уже был мёртв, — ответил Виталик.

— В воздухе расстреляли? — уточнил стоящий рядом Пётр Вдовин.

Виталик оценивающе посмотрел на Аркадьевича и перевёл взгляд на меня.

— Твой личный состав должен сейчас анализировать полёт. Почему они здесь? — спросил у меня Казанов.

Вернее, фраза звучала как «предъява». Будто со мной командир разговаривает. Кажется, что-то Виталик перепутал в наших с ним отношениях.

— Потому что я им сказал идти за мной. Что им делать или не делать, они знают лучше нас с тобой. Или ты их… стесняешься? — спросил я.

Виталик расстегнул разгрузку и подошёл ближе ко мне. Не хочет, чтобы его слова услышали остальные. Мои подчинённые отошли в сторону. Видимо, решили не нагнетать. Хотя, я их от себя не отталкиваю.

— Они преступники. Им грозил срок. Свою вину перед Родиной они ещё не искупили. Вообще, это большой вопрос, искупят ли они её или нет.

Ну что и следовало ожидать. Работа у Виталика подразумевает поступать так, чтобы была выполнена поставленная задача. Методы и средства в данном случае не существенны. Использовать осуждённых, пообещав амнистию вполне соответствует его моральным принципам.

Как и тот факт, что это обещание может быть ложью.

— А это ты будешь решать, искупили они вину или нет? Не забывай, мы здесь все наёмники. Только оплата у всех разная. Кому-то достаточно продолжать видеть советский флаг над Кремлём. Кто-то хочет свободы. А кому-то и денег. Никогда не поверю, что люди за твоей спиной здесь за Родину воюют, — кивнул я на больших парней с широкими плечами и подбородками.

Казанов улыбнулся и приказал всем уйти. Мои парни тоже ушли в сторону хранилища самолётов, оставив меня и Виталика на разговор.

С нами остался ещё и Предраг Тадич. Он присел на пол грузовой кабины Ми-8 в открытый дверной проём.

— Это большая потеря. Видич был настоящим командиром и офицером. Патриот! Таких не так уж и много в нашей армии.

Тадич объяснил, что слишком много генералов и политиков, которые «смотрят» на Запад. С некоторыми пытаются выйти на связь и склонить на свою сторону.

— И чем сложнее нам будет, тем больше и активнее будут вербовать руководящий состав. Но сегодняшняя атака должна… оу!

Сзади по плечу Тадича похлопал уже знакомый мне лётчик Саня Клюковкин. Сейчас он выглядит более серьёзно, чем в последнюю нашу встречу.

Экипировался он весьма толково. Обмундирование из ткани номэкс, а разгрузочный жилет весьма функционален и плотно прилегает к телу. В нём запас магазинов, гранаты, пистолет и ещё с десяток нужных вещей. Для выживания самое-то.

— Пропустите, друже, — отодвинул он в сторону Предрага.

Подполковник сербской разведки от такой простоты был в шоке. А что он сделает Шурику?

— Привет, Серый! — поздоровался он со мной и встал рядом. — Еле отбили командира.

Тадич встал и показал Виталику на свой служебный автомобиль.

— К повтору готовься, Сан Саныч. Через час у вас вылет обратно. Там ещё много работы, — спокойно сказал Виталик и ушёл за Предрагом.

Саня залез в грузовую кабину и достал термос с горячим чаем.

— Для согрева у меня только чай с мятой. Угостишься? — спросил Клюковкин и я принял от него небольшую кружку с горячим напитком.

Поговорив о сегодняшнем боевом вылете, я быстро заметил за Саней схожесть со мной. Он находчивый, рассудительный и быстро соображает.

— Короче, вы и ПВО перегрузили, и отвлекающие действия провели. Ну и массированный удар вам удался. А откуда столько «мопедов» взяли?

— Кого⁈ — удивился я и насторожился.

— Ну барражирующие припасы. «Пчёлы», которые издают характерный звук, похожий на тот, что издают двигатели мопедов.

Удивительно! Насколько точное попадание в прозвище для таких боеприпасов. В будущем неофициальное название «мопеды» к ним буквально приклеится.

— Ладно. Понял, что не расскажешь, — улыбнулся Саня.

К нему подошёл бортовой техник и уточнил дальнейшие действия.

— Вы к себе? — спросил я, когда Клюковкин вернулся ко мне и вновь налил чай.

— Да. Задач много. Иваныч постоянно что-то придумывает. Ну а противник такой хитрозадый, что иногда голова болит от решения головоломок. Но мы всё равно победим, — сказал Саня и по-дружески приобнял меня за плечи.

К вертолёту подъехали люди Тадича. Значит, уже куда-то надо убывать. Гибель Видича отвлекла от анализа сегодняшних действий и удара по базе в Авиано.

— Идти надо? — спросил Клюковкин.

— Да. Не каждый день американцам доставляют такие «подарки», как сегодня. Ночь может быть долгой и тяжёлой.