Сердце Мириаля - Фьюри Мэгги - Страница 72

— Хвала Мириалю, что в твоих погребах такая превосходная выпивка! — легкомысленным тоном заметил он. Пресвелу нравилось быть единственным человеком, который способен развеять мрачное настроение Серимы, и — льстил он себя надеждой — единственным, кто имеет на нее хоть какое-то влияние. Впрочем, леди Серима и впрямь доверяла ему — ему одному. Пресвел был для нее незаменим — и это делало его важной персоной в глазах других. Другие коммерсанты хорошо знали, что если они хотят заключить выгодный контракт с Серимой, то должны обратиться к ее помощнику. Их благодарность выражалась в таких солидных суммах, что Пресвел давно уже сколотил собственное приличное состояние и вполне мог покинуть службу у Серимы — вот только делать это он вовсе не хотел. Он наслаждался своим приближенным положением в доме Серимы и властью, которую давало ему умение повлиять на хозяйку.

— Да пошла она, эта выпивка!.. — буркнула Серима. — Пресвел, что ты видел?

— Да в общем-то немного. Меня разбудил детский плач — кстати, благодари судьбу, что Марута, как бы она там ни притворялась, изрядно туга на ухо. Я вышел в коридор — и увидел, как ты выскочила из комнаты, словно тебе кой-куда вставили зажженный фитиль. — Пресвел попытался подавить ухмылку, но безуспешно. — Кажется, у тебя все лицо было облеплено овсянкой.

И тут Серима наконец поняла, что уже слишком поздно спасать свое достоинство. Она тяжело рухнула в кресло у камина, едва не расплескав при этом бренди из стакана.

— Ох, Пресвел! — почти прорыдала она. — Что же мне теперь делать?

— Для начала, госпожа моя, выпить. — Пресвел устроился в кресле напротив. — А теперь еще раз взглянем на ситуацию — пристальней и поспокойней. В конце концов, ты постоянно оказываешься и в более сложном положении — и до сих пор я еще не видел тебя побежденной. Это же всего лишь маленькая девочка. Что ж тут страшного?

Легко тебе говорить, мрачно подумала Серима. Девчонка-то не под твоей опекой.

— Да ведь я совсем ничего не знаю о детях! — возразила она.

Пресвел подался вперед:

— Да нет же, леди Серима, ошибаетесь! Ты, госпожа моя, очень много знаешь о детях — во всяком случае, о девочках. Из личного опыта.

— Что-о?!

— Ну, ты ведь сама не так давно была маленькой девочкой. Просто вспомни, что такое быть ребенком, — и дело с концом.

Серима уставилась на него, приоткрыв рот, затем поспешно отхлебнула бренди.

— Но она же меня ненавидит, — беспомощно пробормотала она.

— Вспомни, — терпеливо повторил Пресвел. — Как бы ты себя чувствовала, если б вдруг проснулась в совершенно незнакомом месте — ни родного дома, ни родителей? Гиларра ведь говорила тебе, что девочка видела, как убили ее мать. Неудивительно, что бедняжка так легко вышла из себя.

— Проклятье! — нахмурилась Серима. — Ты что, опять подслушивал под дверью?

Пресвел пожал плечами:

— Можешь меня уволить. Ну же, госпожа моя, подумай, что ты сказала девочке? Что она сказала тебе?

Серима сдвинула брови.

— Собственно, она ничего не сказала. Ни единого словечка! Только зыркала на меня исподлобья — я даже испугалась. Она попыталась пройтись по комнате и упала, а я подхватила ее и вернула в постель. Девчонка все зыркала на меня, и я кожей чувствовала, как она меня ненавидит! — Серима одним глотком прикончила бренди. — Когда я хотела накормить ее овсянкой, она швырнула в меня миску и принялась реветь. — Она помолчала насупясь. — Но до того момента она и вправду не издала ни звука.

— Странно, — задумчиво проговорил Пресвел. — Впрочем, я слыхал, что серьезное потрясение оказывает на людей весьма необычное воздействие. Как бы то ни было, мы должны вернуться в комнату и позаботиться о девочке. Поскольку она швырнула овсянкой в тебя — и я ее, кстати, не виню, вид у каши был просто омерзительный, — сейчас она наверняка зверски проголодалась. Давай-ка устроим налет на кухню. Я ведь часто работаю по ночам и привык около полуночи устраивать себе поздний ужин, так что мне отлично известно, где кухарка прячет разные вкусности. Ну, знаешь — то, что она хранит на каждый день и выдает нам мизерными порциями…

— Вкусности? Ты что, Пресвел, совсем с ума спятил? Помощник Серимы тяжело вздохнул.

— Госпожа моя, — проговорил он терпеливо, — вспомни то, что я сказал о твоем собственном детстве. Разве, будучи ребенком, ты любила овсянку?

— Ох, нет! Если уж на то пошло, я просто ненавидела эту дрянь. И до сих пор недолюбливаю.

— Вот именно! Так пойдем и отыщем на кухне то, что девочке придется по душе. Даже если мир летит вверх тормашками в пропасть, лишним ломтем пирога его не спасешь.

Серима проворно вскочила на ноги:

— Отлично, Пресвел, сделаем по-твоему. Во всяком случае, попытаться стоит.

— Госпожа, ты можешь всегда рассчитывать на меня — уж я-то с любым делом справлюсь.

Пресвел самодовольно усмехнулся. Итак, опять у него все получилось. Сейчас они поднимутся наверх, задобрят малышку какими-нибудь сладостями, и на сей раз не будет никаких капризов и слез. Серима отправится спать ублаготворенная и отныне станет ценить его еще выше.

— Что ж, отлично. — В голосе Серимы вдруг прозвучала привычная сталь. Пресвел в испуге оцепенел. Когда Серима начинала говорить таким тоном, это не сулило добра кому-то из присутствующих… а на сей раз у нее была только одна цель — он сам. — Поскольку ты так замечательно справляешься с любым делом, ступай наверх и сам позаботься о ребенке. — Серые глаза Серимы заледенели — признак опасности, и тем не менее Пресвел уловил в них торжествующий блеск. С запоздалым отчаянием он осознал, что хозяйка без малейших усилий обвела его вокруг пальца и переиграла по всем статьям.

— Что?! — Пресвел вскочил. — Мне?! Позаботиться о ребенке?! Одному?! — В голосе его прозвучал нешуточный испуг. — Но, госпожа…

— Ты же сам сказал, что я всегда могу рассчитывать на тебя. Верно?

— Но… но… это ведь твоя подопечная! Неужели ты не пойдешь со мной? — Пресвел сделал глубокий вдох, стараясь отыграть хотя бы часть утерянных позиций. — Леди Серима, ты совершаешь ошибку. Если ты сейчас не вернешься к девочке, не узнаешь ее чуть поближе, со временем сделать это будет все труднее.

Лицо Серимы окаменело, бесстрастное, как и ее голос.

— Ничего страшного. Я не стала бы тем, кем стала, если б тратила свое время на возню по хозяйству, и этот случай — не исключение. Я дам девчонке крышу над головой, потому что обещала это Гиларре, но времени возиться с соплячкой у меня нет. Сегодня вечером займись ею сам, а утром найми опытную няньку. Это все.

С этими словами Серима вскочила, рывком отдернула занавеску и, повернувшись спиной к Пресвелу, уставилась в окно.

— Я сказала — это все, — холодно повторила она.

— Слушаюсь, леди Серима, — негромко ответил Пресвел и поспешил удалиться. Он отлично знал, что в иных случаях лучше всего заткнуться и выполнять приказ. Пресвел не продержался бы так долго на службе у Серимы, если б точно не знал, когда можно надавить на нее, а когда нужно отступить, — но на сей раз он просчитался. Он видел Сериму всякой — мстительной, гневной, упрямой, обеспокоенной, жестокой, но и не полагал прежде, что доживет до того дня, когда увидит ее испуганной.

Минуту спустя, когда Пресвел торопливо спускался в кухню, его лицо вдруг осветила улыбка. В голову ему пришла неплохая — да что там, просто замечательная, гениальная идея! Вот оно, думал помощник Серимы, с трудом сдерживая волнение. Вот как он спасет Рохаллу, даст ей крышу над головой, тепло и уют! Если она справится с ролью няньки, то сможет поселиться здесь, а леди Серима будет заботиться о ней, как заботится обо всех своих служащих. У Рохаллы будет вкусная сытная еда, чистая и теплая одежда, и ей больше не придется калечить свои руки непосильным трудом на кухне и в прачечной…

А как насчет ее ночных трудов? — ехидно осведомился внутренний голос. Не можешь же ты привести Рохаллу в этот дом под тем предлогом, что хочешь помочь ей, а между тем тащить ее в свою постель? Пресвелу стало грустно — и он знал, что это только начало. Если его план удастся, он может лишь надеяться, что Рохалла со временем захочет вознаградить его — иначе же придется удовольствоваться ролью благодетеля. Что ж, это, во всяком случае, самый безопасный вариант. Им обоим придется быть крайне осторожными и ничем не выдать, что они были знакомы прежде. Серима до небес взовьется, если узнает, что нянька ее подопечной была прежде шлюхой из Нижнего Города, да и вряд ли взглянет благосклонно на то, что эта шлюха несколько раз обслуживала ее помощника. Хуже того — если Серима обнаружит, что под ее кровом творятся какие-то тайные дела, бешенству ее не будет границ, и тогда Пресвел и его любимая в один миг окажутся на улице.