Сердце Мириаля - Фьюри Мэгги - Страница 54

— Проклятье! — мрачно пробормотала Тулак. — Этого мне только и не хватало!

Всадники между тем уже нестройной толпой подъехали к дверям дома. Тулак отпрянула, укрывшись за занавеской. И. не колеблясь ни минуты, схватила в охапку свой меч, оружие Вельдан и бегом бросилась в спальню.

Молодая чародейка поспешно завершала одевание.

— Вооруженные люди, — кратко бросила она. — Каз сообщил. Он решил спрятаться в амбаре, так что не давай им сунуть туда нос.

Тулак согласно кивнула:

— Это иерарх и Блейд, чтоб его черви съели. Надень мою одежду — она вот здесь, в сундуке, — и ложись в постель. Скажу им, что ты больна… — Ее последние слова потонули в оглушительном грохоте — стучали в дверь.

— Спрячь это. — Тулак бросила Вельдан оружие. — И носа не высовывай из спальни.

Вельдан коротко кивнула:

— Предупрежу Элиона, чтобы держался отсюда подальше. Надеюсь только, что он найдет где укрыться.

— Уж лучше пусть его присыплет снежком, чем Блейд примется задавать ему ненужные вопросы.

И Тулак, мысленно радуясь тому, что ее гостья умеет подчиняться приказам, поспешила к двери.

— Иду, иду! Ох, мои старые косточки… Ой, ваши милости! — Почтительно склонив голову (будь она проклята, если станет кланяться этим сукиным отродьям!), наемница отступила в сторону, пропуская незваных гостей. — Входите, ваши милости, входите и располагайтесь, — лопотала она, указывая на жарко пылающий огонь в очаге. — Какая честь для меня — принимать таких важных гостей!

Мазаль стоял в своем углу, яростно хлеща себя хвостом по бокам и зловеще вытянув шею — пускай, мол, только кто-нибудь подойдет поближе!.. При виде коня Блейд так и застыл на пороге, брезгливо скривив губы.

— Старуха, — холодно процедил он, — я не привык ночевать под одним кровом со скотом.

А Мазаль не привык ночевать под одним кровом с такой швалью, как ты, бессердечная гадюка! Впрочем, Блейд не узнал ее, а это самое главное. Тулак сделала глубокий вдох и разжала стиснутые зубы.

— Прошу прощенья, ваша милость, — жалобно пролепетала она, — мне ужасно жаль, что так вышло, только этот конек — самое ценное, что у меня есть, а в амбаре его оставить ну никак нельзя. Ветхий он, амбар, дунет ветер — того и гляди крыша провалится…

— Значит, там нельзя разместить наших коней?

— Никак нельзя, ваша милость. — Особенно если дружок Вельдан проголодается!

Блейд смерил старую наемницу таким презрительным взглядом, что у нее кровь закипела в жилах.

— Где же мне тогда устроить моих людей, глупая ты старуха? — резко осведомился он. — Там, во дворе, мерзнут на ветру два десятка солдат!

Где устроить твоих людей? Да засунь ты их себе — знаешь куда?..

— Ой, ваша милость, да пускай заночуют на лесопилке. Там тепло, сухо и полно растопки, есть очаг и все такое прочее. Места там в достатке и для людей, и для лошадок.

— Прекрасно. — Блейд вышел во двор, и Тулак услышала, как он вполголоса говорит что-то командиру своих солдат. Через минуту он вернулся.

— Со мной иерарх, но на вершине горы он захворал, и ему нужен должный уход. Я останусь ночевать здесь, в доме, а со мной — лорд Заваль и двое гвардейцев, которые будут за ним ухаживать. Остальные устроятся на лесопилке. А теперь будь добра, убери из кухни этот мешок с костями, и пусть себе торчит в своем амбаре. Если нас здесь занесет снегом, он нам еще пригодится.

Ужас ледяным клинком пронзил грудь Тулак. Съесть Мазаля? Да скорее ты сам сдохнешь, сукин сын! Я собственными руками вырву у тебя сердце…

Блейд смотрел на Тулак хорошо ей знакомым, холодным и злым взглядом и нетерпеливо притопывал ногой.

— Есть тут кто-нибудь еще, кроме тебя?

Если ты не прекратишь топать на меня своей чертовой ногой, я подрежу ее начиная с головы.

— Есть, ваша милость, моя внучка, только она сильно хворает, кровью кашляет и жар. Ну да вы не беспокойтесь, ваша милость, она в своей комнате и из нее не выходит. Ваши милости от нее заразу не подцепят. Рядом с ней есть свободная спальня, а еще славная уютная комнатка на чердаке, с большой и мягкой кроватью.

— Я буду спать на чердаке, — твердо объявил Блейд. — Иерарх может разместиться в спальне внизу.

Правильно, жалкий ты трусишка — пускай этот бедолага ночует по соседству с заразой.

— Как пожелает ваша милость. Сейчас подыщу для вашей милости чистое белье.

— Нет, старуха, вначале ты уберешь отсюда эту растреклятую клячу!

— Для вашей милости — что угодно. — Да чтоб у тебя вся мужская гордость напрочь отсохла!

Тулак поспешно накинула куртку и вывела недовольного Мазаля из кухни, в душе горячо молясь, чтобы своенравный конь мимоходом не лягнул Блейда, — но все же почти пожалела, что этого не случилось. Когда она направилась к выходу, навстречу ей двое кряжистых солдат наполовину ввели, наполовину втащили в дом иерарха. Чем же это он так захворал, бедолага? Иерарх бессильно обвис в руках своих спутников, глаза его закатились, голова с дурацкой ухмылкой моталась из стороны в сторону.

Тулак похолодела, тотчас узнав эти приметы. Ей и прежде доводилось видеть людей в таком состоянии — оцепеневших в разгар боя, парализованных страхом, или же когда с ними случалось потрясение такой силы, что разум отказывался признавать случившееся. В последний раз Тулак видела таким Властора, вождя восточных горцев, который нанял ее вместе с другими наемниками для участия в клановой войне — явлении для тех мест обычном, как восход солнца. Выиграв битву, вождь торжествующе ворвался в крепость врага — и увидел над воротами насаженную на кол голову своего любимого сына и наследника. Что же такое случилось в горах, если иерарх Заваль превратился в слюнявого идиота? Старушка, твердо сказала себе Тулак, придержи-ка ты свое любопытство. Не суй носа в дела иерарха и Блейда, не то дорого за это заплатишь. У нас и без того достаточно хлопот.

Она похлопала по шее старого коня:

— Ну, дружок, куда же нам тебя девать-то?

Близилась ночь, и с ее приходом становилось все холоднее. Ветер уже намел вдоль стены дома внушительных размеров сугробы. Прикинув, что ночь впереди длинная и наверняка морозная, старая наемница поймала за рукав одного из солдат, которые уже направлялись к лесопилке.

— Эй, сынок! Вон там, за домом, поленница. Натаскайте-ка в дом побольше дров, да пошевеливайтесь, иначе будете иметь дело с лордом Блейдом!

Гвардейцы неохотно привязали коней к перилам крыльца и пошли за дом, что-то неразборчиво ворча себе под нос. Тулак и рада была, что не смогла различить из этой воркотни ни слова — иначе ей пришлось бы поучить молокососов вежливости, а для этого сейчас время было самое неподходящее. Она поспешно дернула Мазаля за повод, помешав ему как следует цапнуть за ляжку одного из солдатских коней. Что ж, дело ясное — на лесопилке, вместе с другими лошадьми Мазаля разместить никак нельзя. Жеребец чересчур ревниво относится к чужакам. Нельзя и просто привязать его около крыльца — ночь будет слишком холодная. Тулак с сомнением поглядела на амбар и с еще большим сомнением — на Мазаля. И все же решилась. Довод у нее был один — другого-то выхода все равно нет. Кроме того, если Блейд и впрямь проголодается, лучшей защиты для коня и не придумаешь…

— Слушай-ка, дружок, — обратилась она к Мазалю. — Бояться тебе нечего, понял? Ты ведь у нас большой и смелый боевой конь, верно? Смотри не опозорь меня!

В амбаре было так темно, что Тулак поначалу ничего не могла разглядеть. Куда же подевался приятель Вельдан?

— Каз! — шепотом позвала она. — Клянусь огнями преисподней, ты куда подевался?

В дальнем углу амбара что-то зашевелилось. Темная бесформенная груда, которая миг назад показалась Тулак всего лишь кучей сухого навоза, соломы и прочего мусора, теперь тяжко всколыхнулась — и превратилась в изящный и грозный силуэт дракена.

— Святая задница! — потрясение ахнула Тулак. — Как тебе это удалось?

Дракен с загадочным видом склонил голову набок, и глаза его при виде коня загорелись предвкушением.