Сердце Мириаля - Фьюри Мэгги - Страница 33

Вельдан потянулась было за упавшим одеялом — и в глазах у нее потемнело от боли, к горлу снова подкатила тошнота. Девушка одной рукой ухватилась за шею Каза, судорожно сглотнула застрявший в горле комок. Кровь тяжело и жарко стучала в ее висках.

— Я ничего не вижу, — прошептала она.

— Дай-ка я тебе помогу. — В грубом голосе пожилой женщины была неподдельная доброта. Вельдан ощутила, как ее руку бережно, но властно снимают с шеи дракена, как надевают на нее ветхую, но мягкую изнутри куртку. Чародейка слабо затрепыхалась, ощупью пытаясь отыскать Каза, который, как ни странно, ничуть не возражал против такого фамильярного с ней обращения.

— Она хорошая, Хозяйка, — убедительно заверил мысленный голос дракена. — Она вчера дала мне целую свинью.

Взяв Вельдан за руку, пожилая женщина бережно усадила ее на ступеньку крыльца.

— А теперь слушай меня, — строго сказала она. — Я понимаю, что ты не хочешь разлучаться со своим другом, но дурить ты брось, ясно? Погляди только на себя — ведь ты же выглядишь не лучше кучи перегретого дерьма!

Именно такое сравнение мог бы сделать Каз, и отчего-то грубоватая речь незнакомый женщины показалась Вельдан необыкновенно ободряющей. Рядом с ней послышался короткий смешок дракена.

— Святая задница! — пробормотала себе под нос женщина. — Этот свиноед и вправду меня понимает!

Зрение постепенно возвращалось к Вельдан. Женщина сидела рядом с ней на крыльце и явно ничуточки не боялась огромного дракена, который из сидячего положения казался еще больше. Впрочем, Каз, положивший морду на колени своей напарницы, и не выглядел особо устрашающе.

— Похоже, ты и твой друг уже не чаяли свидеться в этой жизни. — Голубые глаза женщины блеснули. — Правду говоря, я и сама прошлой ночью не больно-то верила, что ты доживешь до утра. Ну и крепкая же ты, девочка! Люблю таких женщин — верно, за то, что они похожи на меня. — Она хихикнула и протянула руку. — Меня зовут Тулак.

— Вельдан. — Чародейка пожала протянутую руку. Несмотря на холод и сырость, их крепкое рукопожатие оказалось на редкость теплым. — А это — Казарл, Каз, мой… — На миг Вельдан замялась, не зная, как объяснить свою связь с дракеном, не нарушая при этом тайн Совета. Впрочем, эта женщина почему-то с первого взгляда внушила ей доверие… А, да ну их всех в преисподнюю! Хуже, чем есть, уже не будет.

— Каз — мой напарник, — твердо сказала она. — Мы разговариваем, обмениваясь мыслями.

Тулак широко раскрыла глаза.

— Чтоб мне захлебнуться в собачьем дерьме! На таком умении можно было бы недурно подзаработать! Вы двое никогда не пробовали играть в карты?

Вельдан и Каз обменялись невеселыми взглядами.

— Мы все время играем, — сухо ответила чародейка. — В основном на собственные жизни.

— Это заметно — с чего бы иначе вам вздумалось поиграть в кошки-мышки с оползнем? — Тулак одной рукой обняла девушку за плечи. — Пойдем, детка, в таком состоянии тебе лучше побыть в тепле. Того и гляди начнется снегопад, а ты так дрожишь, что зуб на зуб не попадает. Притом же после такого удара по голове тебе лучше полежать. От такой передряги за ночь не очухаешься.

Вельдан тяжело вздохнула.

— Хорошо, — неохотно согласилась она. — И, Тулак… спасибо тебе за то, что с ходу не забросала меня вопросами.

Пожилая женщина захихикала.

— Смотри, накаркаешь, — проворчала она. — Все вопросы я сберегаю до тех пор, пока тебе не станет полегче.

Хотя Вельдан понимала, что ей лучше поскорее уйти в дом, она медлила, нежно поглаживая голову дракена. После того как они едва не потеряли друг друга, ей отчаянно не хотелось разлучаться с напарником, и даже без мысленной речи было понятно, что он чувствует то же самое. Теперь она гораздо лучше понимала, что пришлось испытать Элиону.

— Ты уж извини, — сказала Тулак, — но твой друг слишком уж громадный, чтобы протиснуться в дом. Он не может даже с порога просунуть голову в кухню — во-первых, я не хочу, чтобы его в таком положении увидел с тракта какой-нибудь любопытный стервец, а во-вторых, он до смерти перепугает коня…

— У тебя в кухне конь?! — перебила Вельдан.

— Ну да, и что с того? — сразу ощетинилась та.

Чародейка расхохоталась — и тут же со стоном схватилась за грудь.

— Ты не представляешь, как я рада это слышать! — выдавила она.

Тулак, которая явно готовилась огрызаться и дальше, от таких слов опешила:

— Рада? Клянусь Мириалем, почему?

— Я видела его, когда проходила через кухню, — пояснила Вельдан. — Мне просто не хотелось об этом говорить — я-то решила, что после удара по голове мне просто мерещится!

— И ты не считаешь, что это… гм… странно? — все еще с подозрением осведомилась Тулак.

Вельдан неосторожно пожала плечами и сразу сморщилась от боли.

— Да нет, почему же? Это твой конь и твоя кухня… да и погода премерзкая. На твоем месте я бы, наверно, сделала то же самое.

Тулак недоверчиво уставилась на нее — и обе женщины разразились хохотом. И в это мгновение их крепко-накрепко связала дружба, неподвластная даже времени, а только самой смерти.

Блейд проехал мимо лесопилки, не удостоив ее ни единым взглядом. Мысли его были заняты совсем другим. Нужно побыстрей управиться с этим делом, размышлял он, управиться — и не мешкая возвращаться в Тиаронд. Весь день он явственно чуял близкую перемену погоды. Зима в этом году наступит куда раньше обычного. Блейд обеспокоено глянул на небо — иссиня-лиловое, точно свежий синяк, оно с каждой минутой стремительно темнело. Близилась снежная буря, а в такую погоду гора Халкар — убийственное местечко. Быть может, думал Блейд, мне стоило остаться в Тиаронде, и пусть бы себе Заваль рисковал своей жизнью в неистовстве бурана. Впрочем, иерарх, погибший под снежной лавиной в горах, куда меньше годился бы для тайных целей Блейда, чем иерарх, принявший свою смерть на жертвенном костре.

На самом-то деле командир Мечей Божьих отлично знал, что не смог бы остаться в Тиаронде ни при каких обстоятельствах, — знал с той минуты, когда бродячие торговцы явились в Священные Пределы со своим рассказом о драконе. По тому, как Тормон описал свою находку, Блейд мгновенно понял, что торговец не лжет, однако же счел необходимым самолично обшарить то место, где сошел оползень. Дракон явно направлялся в Гендиваль, и если он рискнул так далеко забраться в эти холодные негостеприимные горы, можно прозакладывать свою голову, что у него были спутники. Присутствие в Тиаронде чародеев, да еще именно сейчас, изрядно повредило бы делам Блейда. Посланцев Тайного Совета следовало немедля отыскать — и обезвредить.

Хотя появление дракона в окрестностях Тиаронда доставило Блейду немало хлопот, ему было почти жаль несчастных соплеменников этого великолепного существа. Уж если драконы решились послать одного из них так далеко в сырые и стылые земли Севера, стало быть, им и вправду приходится туго. Блейд невесело размышлял о многих тысячах тех, кто гибнет сейчас по всему миру — и только потому, что одному человеку хватило дерзости (или безумия) нарушить магические преграды, которые столько веков охраняли их спокойное житье-бытье.

На мгновение Блейда охватил страх. Руки, надежно укрытые в кожаных перчатках, стали липкими от пота. Почуяв смятение всадника, конь и сам беспокойно замотал головой. Сделав над собой усилие, Блейд взял себя в руки. Уймись, сказал он сам себе, не делай вид, что у тебя вдруг появились угрызения совести. Начав разрушать Завесы, ты отлично знал, что из-за этого неизбежно погибнут очень и очень многие — от воинственных, устрашающих георнов до прекрасных и мудрых драконов. Все эти смерти необходимы. И неизбежны. Пускай обитатели этого мира надежно укрыты от опасностей в своих огражденных магией землях, но ведь они остановились в развитии, забыли, что такое прогресс. Им необходима перемена — и они ее получат. Отступать уже слишком поздно. Разрушая Завесы, ты пустил в ход силы, которых уже не остановить. Выживут самые сильные. Сильные, стойкие — и мудрые. Выживут и обретут наконец свободу развиваться, как пожелают.