Тафгай. Том 9 (СИ) - Порошин Влад - Страница 1

Тафгай. Том 9

Глава 1

Утром 30-го декабря 1973 года в калифорнийскую усадьбу La Casa Pacifica, получившую среди местных жителей тихоокеанского побережья неофициальное название «Западный Белый дом», приехал человек, которому в этом уходящем году вручили, ни много ни мало, Нобелевскую премию миру. Невысокий коренастый и широколицый мужчина, на крючкообразном носу которого прочно сидели большие очки в толстой роговой оправе, уверенной походкой проследовал к гостевому коттеджу. И звали этого гражданина соединённых штатов — Генри Киссинджер.

По какой причине Киссинджер, получив в 1950 году степень бакалавра искусств в Гарвардском колледже, вдруг переключился на изучение влияния ядерного оружия на внешнюю политику, история умалчивает. Но отработав три года в Фонде братьев Рокфеллеров, он накрапал отчёт под названием «Международная безопасность: военный аспект», который иначе как бездарным, назвать было нельзя. Скорее всего, философы Кант и Тойнби плохо стыковались в голове искусствоведа с ядерными боеголовками.

Однако это не помешало Генри Киссинджеру попасть в большую политику, где сначала он стал советником Нельсона Рокфеллера, губернатора штата Нью-Йорк, а затем плавно влился в команду 37-го президента США Ричарда Никсона. По всей видимости, республиканцы Рокфеллеров не очень-то доверяли Никсону, республиканцу из штата Калифорния. Поэтому в данный момент бывший искусствовед Киссинджер и отвечал за национальную безопасность, в которой он разбирался примерно так же, как бывшая прядильщица Катя Фурцева в искусстве. И на его фоне сам господин президент, который кроме университетов прошёл большую школу нелёгкой жизни, поднявшись из самых низов, выглядел профессиональным политиком с большой буквы.

— Хэлло, Генри, — помахал рукой Никсон, встретив своего советника Киссинджера около дверей гостевого домика. — Что случилось? У тебя такое лицо, словно это Рождество ты встретил в кругу бывших соратников Адольфа Гитлера.

— У меня такое лицо, господин президент, потому я отвечаю за национальную безопасность, будь она не ладна, — проворчал уроженец Германии, еврейская семья которого лишь в самый последний момент успела сбежать из «нацистского рая».

— Неужели нашей безопасности опять кто-то угрожает? — хохотнул Ричард Никсон.

После чего он пожал руку человеку, которому уже давно не доверял. Однако ни выпроводить непрошеного гостя из собственного поместья, ни выгнать из своего же правительства не мог. Ибо за Киссинджером стоял клан всемогущих Рокфеллеров. Кстати, Рокфеллеры и ему, сыну бедного бакалейщика, когда-то помогли сделать выдающуюся политическую карьеру.

— Вы всё шутите, господин президент, а у меня на руках последние рейтинговые опросы и они не утешительны, — проворчал Генри Киссинджер и, поправив на носу очки, вытащил несколько бумажных листов отпечатанных на машинке.

«Какие к чёрту опросы? Даже в рождественские каникулы от тебя нет покоя», — зло прошипел про себя Никсон, но улыбнувшись, сотни раз отрепетированной улыбкой, пригласил советника в гостевой дом.

Мысль о том, что советник Генри работает одновременно на двух господ, закралась в голову 37-го президента США ещё летом 1972 года. Тогда полиция задержала в вашингтонском комплексе «Уотергейт» пятерых агентов, пытавшихся установить подслушивающие устройства в штаб-квартире Демократической партии. Желание узнать, кто сливает «демократам» секретную государственную информацию, обернулось для Ричарда Никсона ямой, в которую он угодил сам. И вот теперь, полтора года спустя эта афера грозила погубить всю долгую и трудную карьеру.

Сразу стоит оговориться, что вторым большим игроком на мировом политическом Олимпе был клан Ротшильдов. Если Рокфеллеры продвигали во властные структуры всеми правдами и неправдами своих «республиканцев», то их извечные оппоненты двигали «демократов». И если нефтедобытчики Рокфеллеры делали ставку на реальный сектор экономики, то сила потомственных банкиров Ротшильдов была заключена в игле, игла в яйце, а яйцо в курице, которая несла золотые яйца. И звали эту «курочку Рябу» — Федеральная резервная система, а так же МВФ, центральные банки разных стран и прочий спекулятивный рынок ценных бумаг.

И если клан Ротшильдов мечтал о том, чтобы каждый человек носил в своём кармане маленький портативный банкомат и за определённый процент постоянно куда-то переводил деньги, то Рокфеллеры видели современный мир несколько иначе. По их мнению, Китай и СССР, где полным-полно дешёвой рабочей силы, должны были стать мировыми промышленными гигантами. Японии, Южной Корее и западной Европе отдавалось на откуп производство высокотехнологичной продукции. А соединённые штаты, где разместятся головные офисы всех крупнейших предприятий, где будет центр индустрии кино и развлечений, где будет чистый воздух, прогрессивная медицина и прекрасная экология, станут процветающим постиндустриальным государством.

Именно поэтому Ричард Никсон и его советник Генри Киссинджер первым делом закончили бессмысленную войну во Вьетнаме, выгодную только банкирам. К слову сказать, Ротшильды именно на войне, которую вёл в Европе Наполеон Бонапарт, и разбогатели. Затем Никсон и Киссинджер установили дружеские отношения с Китаем и с Советским союзом, где Ричарду Никсону лично пришлось целоваться с дорогим Леонидом Ильичом Брежневым. И хоккейная суперсерия 1972 года между сборной СССР и канадскими профессионалами, как знак примирения двух политических систем, стала в принципе возможной.

Конечно, хрен редьки не слаще, что Ротшильды, что Рокфеллеры, оба этих клана — настоящие хищные акулы мировой политики и бизнеса. Но в голодную годину кусок хлеба и мирное небо над головой, гораздо дороже куска золота.

«Неужели ты, сволочь, меня сдал? — подумал Ричард Никсон, когда он и Генри Киссинджер вошли в гостиную, где уже работал цветной телевизор на ножках фирмы „Motorola“, в экране которого разминались две хоккейные команды. — Неужели ты, свинья, переметнулся к другому хозяину? Что тебе пообещали Ротшильды, Иуда?».

­– Какие опросы, Генри? — произнёс вслух президент США, удобно усевшись в кресле. — Сегодня воскресенье, люди готовятся встретить новый год, кому сейчас есть дело до мистера Никсона?

— Вам, господин президент, нельзя много пить, — заворчал Генри Киссинджер, покосившись на початую бутылку хорошего и дорого вина «Шато Лафит Ротшильд».

— Я у себя дома и у меня выходной, — рыкнул Никсон, которому надоело играть вежливого и приветливого парня. После чего он налил в стеклянный фужер дорогого красного вина и уставился в экран телевизора.

— Окей, господин президент, — криво усмехнулся Киссинджер и присел в соседнее кресло. — Кстати, именно по поводу хоккея я и хочу поговорить. По последним опросам общественного мнения в десятку самых популярных событий года попала эта русская команда, «Москоу Ред Старз». — Советник кивнул в сторону голубого экрана, где хоккеисты московской и бостонской команд наконец-то перестали нарезать круги вокруг своих ворот и потянулись к скамейке запасных, чтобы на льду остались только стартовые пятёрки.

— Ну и что? — поморщился Никсон.

— Вам ли не знать, как устроен примитивный мозг простого обывателя? — раздражённо забубнил Киссинджер. — Если русские лучше играют в хоккей, то в их пещерном сознании, коммунизм автоматически становится лучше капитализма. Как умение щёлкать по шайбе сочетается с экономикой, обывателей совершенно не волнует. И если русские запустили Гагарина в верхние слои атмосферы, то всё — нужно срочно разгонять фермеров и строить колхозы. Как будто эта чёртова ракета, пролетев по небу, сбросить им оттуда бесплатный сыр, мясо и чёрную икру? До их скудного умишки даже не доходит, что чем больше ракет полетит в этот чёртов космос, то тем хуже они будут жить, так как каждая такая хреновина стоит баснословных денег.

— Что ты конкретно предлагаешь? — Ричард Никсон, отхлебнув вина, перевёл взгляд с хоккея на своего советника по безопасности.