Заклинатель (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev" - Страница 51

— Вы же понимаете, что после случившегося у вас мало шансов убедить барона в собственной невиновности? Даже если удастся, он все равно вас накажет, просто демонстрируя власть. Это неизбежно, — я помедлил. — И неизвестно до чего дойдет. Может ограничиться еще одной поркой, что вряд ли, а может отправит на виселицу всех, кто был на площади. Или вообще всю деревню спалит.

В последнее верилось слабо, кто будет сжечь источник оброка, и староста на это указал, прогудев:

— Откуда тогда продукты в замок возить будут.

Я пожал плечами.

— Найдут другую деревеньку. Это не проблема. А вот если другие крестьяне поймут, что можно безнаказанно убивать баронских солдат, то ситуация для владетельного сеньора усложнится, — сказал я и понял, что говорю слишком сложно. Несмотря на статус старосты, Трентон оставался обычным крестьянином.

— А мы здесь при чем? — прогудел он, подтверждая последнюю мысль.

Надо доступнее.

— Барон убьет вас, чтобы другие не смели ослушаться. Покажет пример, что бывает за непослушание.

Мужик вскинулся.

— Но ведь это вы… — он не закончил.

— Я, — кивнул я. — Но кому до этого дело? Дружинники мертвы? Мертвы. А на заезжего колдуна можно свалить что угодно. Мало ли что будут болтать. Главное солдаты убиты. Этого барон не оставит, несмотря на разговоры о колдуне и прочем. Это понятно?

Главный крестьянин неуверенно кивнул. До него, медленно, но стало доходить, в какой куче дерьма он с деревенскими оказался. И понял, кто основной виновник. В глазах Трентона мелькнула ненависть. Мои губы тронула улыбка, ну наконец-то. Пусть злость и направлена на меня, зато есть четкое понимание, что с возникшей ситуацией надо что-то делать.

— Барон Байхорлд это проблема. Проблему надо решить. Значит барона Байхорлда надо убить, — четко проговаривая слова произнес я.

Глаза старосты в изумлении распахнулись. Покушение на жизнь сеньора выглядело святотатством. Как покушением на основы основ. Я ожидал подобной реакции поэтому быстро продолжил, стараясь говорить о понятных для простого селянина вещах.

— Даже если всех не убьют, деревню точно разорят. Дома разграбят, молодых и пригожих женщин заберут с собой, часть мужчин казнят. Те, кто выживет, останутся жить на пепелище. А на следующий год, оброк обязательно увеличится, чтобы знали, как бунтовать.

— Но мы не бунтовали, — робко возразил староста.

Я незаметно вздохнул. Как же все-таки с ними трудно. Торговец Элим на фоне Трентона настоящий мыслитель. Впрочем, чего ожидать от необразованных крестьян? Быстрой сообразительности? Тут привыкли думать не спеша, зато основательно.

— Это ты так думаешь, барон будет считать иначе. Солдаты бароны убиты? Убиты. Значит за это должен кто-то заплатить. И неважно, если этот кто-то, не имеет к этому отношение. Или ты забыл, что для феодала сервы грязь? — я на секунду остановился и начал проникновенным тоном: — Подумай о собственном доме, о семье, о достатке, который у тебя сейчас есть. Сколько понадобится лет, чтобы восстановить его снова?

Я целенаправленно бил по самому дорогому. Трентон относился к зажиточному крестьянству, потому и стал старостой, имел чуть больше остальных, хотя и пахал для этого до седьмого пота. И пока остальные мужики шли пропивать лишнюю монетку в ближайший придорожный трактир, как рачительный хозяин он бережно откладывал, по крупицам сберегая свое благосостояние.

И вот на этом месте его пробрало, ошарашенное выражение исчезло, сменившись мрачной сосредоточенностью.

— Что я должен делать?

— Дорогу к замку знаешь? Сколько до него ехать?

Трентон на секунду задумался.

— Ежели верхом, то пол дня по дороге. Пешком можно сократить через лес.

Обдумав наметившийся план операции, я отрицательно покачал головой.

— Нет, только верхом. Они, — последовал кивок в сторону продолжавшегося возиться с перевязкой сотника, — верхом приехали? И взяли с собой телегу, для продуктов, так?

— Так, — Староста угрюмо кивнул. Он уже догадался, что последует дальше, и это ему не понравилось. Но проклятый колдун не оставил иного выхода. Либо так, либо разбирайтесь сами.

Хм, может не такой уж он и туповатый. Прикидывался, пытаясь понять куда ветер дует, а поняв, отбросил сомнения. Неплохо. Может идея и выгорит.

— Собери полтора десятков мужиков покрепче, из тех, что знают с какой стороны держаться за топор. Если кто-то умеет стрелять из лука, тоже зови. Это должны уметь охотники. Есть среди ваших охотники?

И снова мрачный кивок.

— Скажешь, что барон собирается сжечь деревню, убить всех и оставить от домов пепелище. Что бы этого не произошло, нужно убить барона первыми. И заезжий колдун в этом поможет. Они видели, на что я способен, пойдут.

Трентон пожевал губами, оглянулся на троицу, скрывающуюся в тени сумерек, и задал вопрос:

— А что потом?

Я пожал плечами.

— Станете вольным поселением. Слышал о таких? — со стороны старосты последовал очередной кивок. — Ну вот. Места здесь немноголюдные. Новый хозяин на окрестные земли не сразу появится. За это время успеете освоиться. Научитесь обращаться с оружием, создадите ополчение. Зато никому оброк платить не будут, весь урожай сможете оставить себе.

Предложение выглядело заманчиво, многие крестьяне мечтали о такой вольной жизни, но не всех хотели платить за это. Судя по всему, Трентон это понимал, но уже загорелся идей.

— Только одно условие, — предупредил я, гася файерболл. — После штурма за мной право первой добычи. Все что найдем в замке, поделим, но я будут выбирать первым. Идет?

Староста снова кивнул и отправился собирать мужиков.

Глава 27

27.

Утренняя роса на плаще и поводьях, скрип плохо смазанных колес, медленный шаг уставших лошадей — путешествие к замку барона заняло ночь и не принесло особого удовольствия.

— Далеко еще? — недовольно спросил я, успевший отбить зад, управляя телегой. Наваленные в разнобой мешки с продуктами и клетушки с курицами должны были показать стражникам на вратах, что рейд в деревню для отряда сотника не прошел зря.

— Уже скоро, ваше колдунство, — откликнулся Трентон, широко шагая справа. Несмотря на дородную фигуру, держался староста хорошо, признаков усталости не выказывал, несмотря на одетую кольчугу и шлем.

Остальные переодеты в баронских солдат крестьяне тащились следом, изображая пехоту. Зрелище убогое, но думаю настоящие дружинники выглядели на марше не лучше.

Сотник трусил на коне слева. С ним пришлось тяжелей, близость смерти помогла надавить только на начальных этапах, потом пришлось пустить в ход пряник в виде обещания не только отпустить живым после штурма, но и снабдить достаточной суммой денег в форме вознаграждения.

Лютер оказался достаточно умен, чтобы не требовать прямо, но изворотлив, чтобы намекнуть при каких обстоятельствах будет получено согласие на предательство. Как выяснилось, барона он особо не любил и верностью ему не отличался. Служил только потому, что иного выбора нет. Окрестные края не могли похвастать большим выбором в плане карьеры для воина. Либо в городские стражники, либо в наемники, охранять караваны, либо на службу к феодалу, все остальное — прямой путь в разбойники, которые в большинстве своем рано или поздно заканчивали в петле.

А пахать землю сотник уже не мог, отвык. Да и не хотел становиться крестьянином, откуда кстати, в свое время и вышел, удрав из отчего дома в пятнадцать лет. Дальше прибился к солдатам удачи, небольшому отряду, разгромленному уже через месяц после появления в нем мальчишки. После еще несколько лет скитаний, попытки овладеть оружием на должном уровне, понимание, что великим бойцом не стать, признание, смирение и согласие пойти под руку барона Байхорлда, предложившего место сотника, вместо прежнего умершего от лихорадки в одну из зим.

Решение барона могло показаться странным, но на фоне остальных солдат, Лютер и правда выглядел более или менее опытным воякой. Другой вопрос, что где-нибудь еще, ему не доверили бы сторожить и выгребную яму — в крупном городе на Побережье или землях владетельного сеньора, где к подбору стражи относились требовательно.