Заклинатель (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev" - Страница 49

— Зачем ты вмешался? Тебе что, больше всех надо? Я же вижу, ты настоящий колдун для тебя люди ничего не значат, — прошипел Лютер.

Стало немного обидно, зря что ли всех спасал. А еще понятно, что говоря о «настоящем колдуне» баронский сотник вовсе не имел ввиду проявленные боевые заклятье, а намекал на нечто, скрывающееся внутри, видное только очень внимательному взгляду.

Холодное безразличие заклинателя, привыкшего смотреть на мир и происходящие в нем процессы с точки зрения не обычного человека, а стороннего наблюдателя, глядевшего на реальность со стылым академическим интересом.

— Потому что иногда нельзя просто отвернуться, сделав вид, что ничего не происходит, — ровным тоном пояснил я.

— Боги обидятся? — лицо сотника прорезала кривая усмешка, как бы говоря: в гробу я видел таких как ты с вашей помощью бедным и обездоленным.

По крайней мере в храбрости ему не откажешь. Другой бы выл, прося милосердия, этот держится, стараясь глядеть не опуская глаз, хотя не мог не понимать, что теперь для него исход один — на два метра в землю.

— Нет, — спокойно произнес я. — Вряд ли боги обращают внимание на такие мелочи. А мы для них мелочи, если ты еще не понял. Или ты считаешь свою фигуру настолько значимой, что ожидаешь проявления божественных сил?

Здесь я уже не скрыл усмешку, словно предлагая — давай, взывай о помощи, а мы посмотрим, откликнется ли кто-нибудь.

Но сотник понял, что проклятый колдун издевается, упрямо сжал зубы. Он больше ничего не говорил, угрюмо сверля глазами землю перед собой. Только изредка сквозь плотно сжатые губы прорывались короткие ругательства из-за болей в порезанных ногах.

А я стоял и смотрел на него, не зная, как поступить. То есть, все вроде ясно, надо добить и ехать дальше, оставляя крестьян с их проблемами позади. Но что последует за этим? Барон прознает о случившемся, приедет в деревню с солдатами и накажет провинившихся. И плевать, что виновный — колдун, уже далеко. Авторитет надо поддерживать, пусть даже наказывая невиновных.

Дилемма.

Именно так предлагала поступить частица Га-Хора. Заклинатель плевать хотел на тупое стадо крестьян, не способное защитить себя, оказав даже малейшее сопротивление. Для него, последователя мар-шааг, они были ниже животных, которые загнанные в угол хотя бы огрызались, борясь до конца.

Но остатки личности выходца с земли двадцать первого века, не давали оставить все как есть, бросив крестьян наедине с яростью взбешенного феодала.

— Сколько людей осталось в замке? — спросил я, подумал и уточнил: — Вооруженных солдат.

Глаза сотника расширились, он сразу понял, что я задумал.

— У тебя не получится, — хрипло выдохнул он.

По моему лицу скользнула улыбка. Я слегка отвел руку в сторону, вновь зажигая на ладони огненный шар. Сгусток фиолетового пламени подрагивал, вращаясь вокруг оси, завораживая взгляд непрерывностью движений.

Лютер сглотнул, машинально бросив быстрый взгляд на солдат, убитых с помощью колдовского огня. Обожженная кожа, волдыри, черные проплешины — выгладили тела не очень даже для мертвецов.

— Итак? Сколько? — я чуть распахнул полы плаща присаживаясь, намеренно неторопливо поднося лиловый огонь к одной из ног сотника. Лютер вздрогнул, машинально попытавшись отползти, но тут же застонал, потревожив раны. Кровь, кстати, продолжала течь, порезанные сухожилия нарушали подвижность.

— Солдат много, очень много. Сотня, не меньше, — в отчаянной попытке спастись выкрикнул Лютер.

— Да? — протянул я. — А вот крестьяне говорят — не больше двух десятков, — я обвел рукой площадь с лежащими вповалку телами. — И учитывая валящихся здесь, думаю осталось не больше десятка. Разве не так?

Сотник угрюмо молчал.

— Кстати, замок каменный или деревянный? — уточнил я.

В ответ тишина. Пришлось напомнить о других способах добычи информации.

— Не заставляй тебя жечь живьем, воин. Я это сделаю не колеблясь. Вспомни, с кем говоришь.

И он вспомнил, и понял, что за молчанием скрыться не выйдет. Если придется, проклятый колдун его живьем зажарит, пропекая словно поросенка.

— Наполовину каменный, — нехотя выдавил он. — Верх и стены из бревен. Отец нынешнего барона хотел строить из камня, но каменоломни слишком далеко, а укрытие требовалось срочно. Вот и выбрал старые развалины, подобрав место для замка.

— То есть он пришлый? Не из местных?

— Отец нынешнего барона пришел сюда с побережья, — неохотно выдавил Лютер. — Не знаю подробностей, знаю только, что основался он здесь несколько десятков лет назад, пока не умер, оставив после себя сына — нынешнего барона Байхорлда, — помедлив сотник уточнил: — Байхорлд — это местное название скалы, на которой стоит замок.

Помедлив, я кивнул. Выходит, барон здесь чужак. Да и титул барона скорее всего условный. Подтверждалась теория о главаре шайки и времени за которое он сможет удержаться. Следующий наследник мог назваться полноценным графом. А еще через пару поколений появится герцог.

Неплохой карьерный рост для отдельной взятой семейки.

— Что-же, сотник Лютер, пожалуй, нам с тобой стоит пообщаться поближе.

Я схлопнул файерболл. Лютер расширившимся глазами наблюдал, как брызнувшие язычки пламени коснулись кистей колдуна, нырнув под кожу и побежав по венам лиловыми змейками. Голова сотника обреченно склонилась.

Глава 26

26.

Четыре башни, крепостная стена, донжон и хозяйственные пристройки, внутренний дворик — классическое исполнение, выполненное не в камне, а в дереве. Гарнизон — два десятка солдат, половина из которых сейчас лежит на земле. Значит осталось десять-двенадцать дружинников. Плюс сам барон и его сыновья — парочка половозрелых мордоворотов, обожающих портить девиц, напиваться и забивать насмерть подвернувшуюся под горячую руку прислугу.

Папаша тоже не ушел далеко от отпрысков в «развлечениях». Но предпочитал совсем юных девиц. Их ему привозили из ближайших деревень, сам ездить барон уже не хотел и ленился.

Рассказанное сотником не вызвало удивления.

— Сколько слуг? Судя по отношению, защищать они сеньора не будут, — спросил я, ткнув сотника носком сапога в раненную ногу.

Лютер зашипел, но послушно ответил:

— Около двадцати, в основном на кухне бабы, живут там же в пристрое, услышат шум, вмешиваться не будут.

— Мужчины?

— Четверо. Конюх и еще трое, за дровами ездят, лесорубы.

Сотник отвечал быстро, не задумываясь, смирившись, что «проклятый колдун» так или иначе выбьет информацию, даже если для этого придется жечь или резать живьем.

— Если ворота и стены замка деревянные, то их легко поджечь, — задумчиво проронил я, цепко посмотрел на пленника и спросил: — Или нет?

Вояка угрюмо вздохнул. Выдавать военные тайны не хотелось. Но по взгляду колдуна видно — придется.

— Внутри стена полая, засыпана битым щебнем и грунтом. Снаружи обмазана глиной, за ней слой высушенной бычьей кожи, которая плохо горит, поверх еще один слой глины. Ворота укреплены полосами железа.

Выслушав, я неспешно кивнул. Ожидаемо. Никто в здравом уме не оставит столь явную уязвимость, превращая собственное жилье в объект для банального поджога.

— Это было бы слишком просто, — пробормотал я, мысленно прикидывая, сможет ли колдовской огонь справится с подобной защитой. По всему выходило — нет. Заклинание файерболла слишком слабо для такого. Вот если бы третий уровень, да с усилением мощности — от доморощенного замка осталось бы пепелище, и даже подходить близко не пришлось, достаточно выбрать удобную позицию для обстрела.

Кстати, об этом.

— Замок на возвышении? Прилегающая территория хорошо просматривается?

Лицо сотника прорезала кривая ухмылка.

— На вершине холма, я же говорил, там раньше были какие-то развалины, нынешний замок стоит на них. В округе все деревья вырублены, незаметно подобраться не получится.

Что-же, похоже папаша нынешнего барона понимал толк в защитных сооружениях и соображал, выбирая место для крепости. Я бы поступил схожим образом, оказавшись на потенциально враждебной территории.