Заклинатель (СИ) - Каменев Алекс "Alex Kamenev" - Страница 4

В последний момент Га-Хор передумал и решил оставить часть воспоминаний смертного себе, слишком интересны оказались знания о другом мире. Это стало ошибкой, решившей исход. Переделывая плетение, он не заметил, как жертва очнулась, поняла что происходит и начала сопротивляться.

Поднялась яростная борьба. Нити заклятья рвались, часть перешла на самого Га-Хора, энергия, должная завершить обряд, потеряв ориентир начала расползаться, изменяя суть заклинания.

Отчаянное сопротивление жалкого смертного оказалось неожиданно сильным. Это привело призрака в ужас, он вдруг понял, что происходит — они с жертвой поменялись местами. Но хуже всего Га-Хор Куэль Ас-Аджар оказался не так силен, как о себе думал. Последние победы над перепуганными купцами внушили ложную уверенность в собственном превосходстве, и теперь за это следовала расплата. Он пытался, но уже был не в состоянии остановить развернувшийся на сто восемьдесят градусов процесс поглощения.

Жалкий вой, полный тоски, сотряс ментальные основы распадавшейся личности, но до этого никому уже не было дела. Мир любит победителей и презирает неудачников, считавших себя сильней остальных.

Я очнулся, ощущая как из горла вырывается хриплые вдохи и выдохи. Было трудно дышать, тело горело странным холодным огнем. Мышцы не слушались, внутри то и дело пробегали сильные судороги. Тело тряслось в конвульсиях, испытав шок.

Что это?

Прошедшее возникло перед мысленным взором подобной яркой вспышке. Я с кем-то боролся, где-то там, глубоко внутри себя. Ощущая себя распятым, я нашел в себе силы затрепыхаться, как бабочка, попавшая в паутину.

Мерцающие воронки перетекали потоками сложной энергии, волна искажений бежали одна за одной и за всем этим ощущалась чья-то воля. Меня выпивали. Как бокал изысканного вина. Извлекали память и воспоминания до мельчайших подробностей.

Понимание пришло неожиданно, нахлынуло волной, заставив сопротивляться. Жажда жизни взяла верх над страхом, отбросив сомнения. Я боролся, одновременно осознавая, что проигрываю, неизвестный соперник оказался невероятно силен.

И снова накатил страх, от безысходности. Бесполезно бороться, когда другая сторона настолько сильна. Как ни странно мысль вызвала неожиданную реакцию, из глубин души поднялось то, что называют инстинктом самосохранения. Обратившись в звериную жажду жизни, она дела вторженцу жесткий отпор.

Я понял, что хочет сделать тварь похожая на густую тень. Она хотела поглотить меня, завладев телом, как сосудом. Но что-то пошло не так. Тень увлеклась, просматривая человеческие воспоминания. Слишком чуждым показался ей другой мир, отголосок удивления и интереса донесся даже до меня. Настолько непохожим на все, что она видела ранее оказались фрагменты, извлеченные из моей памяти. И тень увлеклась, принялась делать два дела сразу, что позволило усилить напор, ломая странную светящуюся конструкцию, складывающуюся вокруг моего личного я.

Не сколько осмысленно, сколько на чистой ярости, так хотелось жить, я принялся ломать все вокруг, подчиняясь инстинктам. Я не думал, я лишь хотел вырваться из ловушки, не ощущая ничего, кроме желания выжить.

Никогда не воспринимая себя бойцом, сам не ожидал от себя такой решительности. Хотелось жить, не позволяя завладеть своим телом и душой, словно пустым сосудом. Тень не ожидала подобного сопротивления, и в какой-то момент контроль с ее стороны начал слабнуть.

Неистовая борьба принесла плоды, все вдруг резко переменилось, путы разорвались, и мы с тенью поменялись местами. Призрачная паутина прошла сквозь меня, облепив собственного создателя. И раздался вой, не слышный обычным человеческим ухом, воспринимаемый лишь на ментальном уровне. Он ударил волной, вымывая сознание в реальность.

Я открыл глаза, ощущая себя лежащим на земле, тяжело дыша и не понимая, что происходит. Тело ломило, в висках поселилась боль, в голове слышался шум. Глазные яблоки кололо иголками откуда-то изнутри. Что-то стало со зрением, сдвинулось восприятие, на периферии словно возникла черная мошкара, сходясь и расходясь в липкие темные ленты.

Открытие стало неожиданным, заставило замереть, потянуться к глазам протереть, избавляясь от странного эффекта, но вновь накатившая боль заставила отвлечься в первую очередь заботясь о физической оболочке.

«Физической оболочке???!!!»

Я ошарашенно замер, не понимая откуда возникла подобная мысль. Стало неуютно, вспомнилась мерцающая паутина и поменявшиеся местами жертва и сознание палача. Накатил страх. Но в этот раз страх был осознанный, взвешенный. Я хладнокровно следил за собой со стороны, сохраняя удивительное спокойствие. Не замечал раньше за собой такого умения владеть собой. Неужели это досталось от Тени?

Надо подумать. Я это все еще Я, Сергей Кровицкий, а не кто-то другой. Не Тень, что пыталась завладеть телом.

Сущность переоценила свои силы и недооценила жертву. Внезапное понимание было подобно озарению, осветившему разум. Смысл произошедшего нахлынуло волной. Тень пыталась забрать мое тело и память, но вместо этого мы поменялись местами и заклятье-обряд сработало обратным образом, передав мне часть чужака.

Неясные обрывки и видения проскальзывали по краю сознания, не давая за себя зацепиться. Разум словно раздвоился, впитывая витавшие там остатки уничтоженной сущности.

— Га-Хор Куэль Ас-Аджар, — каркающим голосом вдруг произнес я вслух, удивив в первую очередь себя.

Что за черт? Какой еще Га-Хор? Какой Куэль Ас-Аджар? Я это Я! Или уже не совсем я? Неуверенность скользнула в голове. Черт знает, что за призрак проводил ритуал, но он явно пошел не плану, наделив меня свойствами сгинувшей сущности.

Воздействие оказалось серьезным. Я сел, легко отстраняясь от боли, хотя раньше обязательно бы полежал, страдая и жалея себя. Но теперь мне было наплевать на терзавшую тело боль. Есть и есть, мыслить она не мешает. Это вызвало очередной виток изумления.

Частицы личности тени впитались в основу моей личности, изменяя ее, дополняя, преобразуя, лепя, как из мягкой глины, выковывая стальной клинок, нечувствительный к таким мелочам, как физическая слабость.

Слабость… Тень, а точнее кем она раньше была презирала слабость, считая ее недостойной и эта черта передалась мне. Если ты слаб, то уязвим. Философия мар-шааг, не терпит такого…

Какой еще мар-шааг? Однако ответа на этот вопрос не последовало. Лишь возникла уверенность, что это нечто важное.

Я встал и уверенно направился к старому имперскому форту. Витавшая вокруг аура давящей тишины больше не беспокоила, ведь все вокруг теперь мне было знакомо.

Глава 3

3.

Десять метров прямо, четыре налево, перед глазами каменистая площадка с остатками арочной конструкции — когда-то здесь находился вход в старый имперский форпост. Сейчас перед ним небольшое кладбище последних из заблудившихся караванов с торгового тракта, рискнувших переночевать рядом с руинами древнего форта.

Я остановился, окидывая быстрым взглядом сгнившие остовы телег, побелевшие скелеты людей, лошадей. Поморщился, Тень не побрезговала даже животными.

Рядом валялись мятые тюки, разбитые ящики, содержимое давно пришло в негодность из-за сырости и дождей. Купцы в основном везли ткани, и большая часть превратилась в труху.

— А это что-то другое, — я наклонился, выуживая из травы ржавый меч. Точнее обломок меча, смотревшийся для глаз жителя двадцать первого века музейной диковинкой.

При близком осмотре клинок произвел еще более грустное впечатление, из такого если кого и убьешь, то только себя, случайно порезавшись и получив заражение крови. Жалкое зрелище.

Быстрый поиск по месту стоянки каравана больше ничего не дал. На земле валялся хлам давно не пригодный к использованию. Время беспощадно расправилось с тем, до чего не дотянулись жадные лапы призрачной твари.

Я оглянулся на руины, где-то должны лежать останки авантюристов, решивших, что здесь хранятся сокровища с имперских времен. Попытка проникнуть на нижние уровни заканчивалась всегда одинаково — приходила тень и убивала глупцов, высасывая жизненные соки подобно бокалу изысканного вина.