Ориэлла - Фьюри Мэгги - Страница 69

Анвар уже собрался что-то ответить, но Ориэлла неожиданно схватила его руку, и заставила замолчать: странные звуки долетали с моря — дикие, высокие переливы, от которых по коже пробегали мурашки.

Взволнованная Ориэлла будто вросла в палубу.

— Послушай, — выдохнула она, крепко сжав его руку. — О, послушай Неужели не слышишь?

Анвар вглядывался в волны, пытаясь отыскать источник удивительных звуков.

— Что это? — беспокойно спрашивал он. — Как будто кто-то поет!

Они ждали, напряженно прислушиваясь к постепенно приближающимся голосам, и вот, далеко а волнах, из воды взметнулись огромные темные фигуры, и описав в воздухе изящную дугу, снова погрузились в море, подняв сверкающие фонтаны белое пены, высотой в два человеческих роста. Над морем повисла переливающаяся радуга.

— Киты! — закричала Ориэлла. — Форрал рассказывал мне о них. О, Анвар, как красиво!

Дрожа от волнения, девушка крепко вцепилась в перила. Когда существа приблизились, Ориэлла увидела, что они действительно огромны, а самый большой кит даже длиннее корабля. Гигантов было около полудюжины, и Ориэлла с восторгом заметила среди них двух малышей. Они были прекрасны, их мощные тела двигались с изумительной грацией, а изящные хвосты с величавом медлительностью били кипящую воду. Ориэлла заметила и ту нежную заботу, с которой гиганты охраняли своих малышей.

Очарованная, волшебница даже позабыла про щит. И как только он незаметно исчез, ей открылись их мысли. Мысли великие и глубокие, как сам океан. Полные удивления и любопытства, полные глубочайшей любви, безграничной радости и бесконечной печали. За многие века Ориэлла была первой, кто общался с Народом Моря, с народом, который не воевал, не вершил насилия» и проводил свои дни в играх и пении, в любви и заботе о детях, в светлых и добрых размышлениях. А их мудрость! Суетливым смертным и вздорному Волшебному Народу никогда не хватало времени, чтобы познать сущее и слиться с природой. Но народ Левиафанов, этих существ, которых люди называли животными, за долгие века постиг всю мудрость мироздания. А с мудростью приходит и любовь.

Ориэлла не видела, как проснулся дозорный, убаюканный мерным покачиванием корабля, не слышала, как он закричал:

— Киты! Киты!

Она пришла в себя только тогда, когда матросы, спотыкаясь и падая друг на друга, с грохотом высыпали на палубу и принялись поспешно снаряжать длинную узконосую деревянную шлюпку, висевшую у левого борта. Ее радость обратилась в ужас, когда она увидела огромные гарпуны со зловещими зазубренными наконечниками.

— Нет! — закричала она, схватившись за меч. Их надо остановить любой ценой! Но Анвар преградил ей путь и схватил за плечи.

— Госпожа, опомнись! — вскричал он. — Ведь для них это золото — много золота. Они не раздумывая убьют тебя! Ориэлла едва удержалась, чтобы не ударить его:

— Прочь с дороги, — крикнула она. — Я должна их остановить!

— Сначала тебе придется убить меня, — глядя ей в глаза, спокойно сказал Анвар. — Я не позволю тебе погубить нас из-за этого, Ориэлла.

Пока они препирались, шлюпку уже спустили на воду. На веслах сидели восемь сильных гребцов, а на носу стоял гарпунщик.

— Будь ты проклят! — зарычала Ориэлла. — Бегите! — мысленно крикнула она китам со всей силой своего сознания. — Бегите, да бегите же! — Обнаружив опасность, киты Дружно развернулись и обратились в бегство, нырнув для безопасности под воду. Но лодка стремительно шла вперед под мощными ударами весел, а китам надо было подниматься на поверхность, чтобы дышать.

Ориэлла чуть не плакала. Капитан и три оставшихся матроса носились как сумасшедшие, чтобы заставить судно как можно ближе подойти к своим жертвам.

На мгновение девушке показалось, что китам удастся спастись, но вдруг самый младший китенок отстал. Он беспомощно барахтался в воде, испуская умоляющие крики о помощи. Шлюпка быстро приближалась. Человек на носу уже занес гарпун и приготовил второй. Зачем? И тут Ориэлла увидела то, что матрос заметил уже давно: мать китенка отчаянно спешила к своему малышу. Все идет так, как он и предполагал. Гарпунщик отвел руку для броска…

Ориэлла вскрикнула и резким жестом взметнула руку. Шлюпка разлетелась на куски, и ошеломленные матросы посыпались в океан.

— Веревки! — заревел Джурдаг, — тащите веревки! В суматохе родители-киты подхватили своего китенка и бросились догонять остальных, которые дожидались на безопасном расстоянии. В сознании девушки зазвенели крики благодарности, и, дрожа от перенесенного напряжения, она расслабилась, облокотившись о борт, и тут ее настиг торжествующий дух Миафана — он нашел ее, как только она использовала магию.

— Убирайся! — закричала волшебница и из последних сил нанесла ответный удар. Он достиг цели — она почувствовала боль и потрясение Владыки и мгновенно вернула свой щит на место. Но Ориэлла хорошо понимала, что уже слишком поздно.

Она выдала и себя, и Анвара. Теперь Миафан знает, где они, и обязательно вернется.

Анвар стоял рядом с искаженным от гнева лицом:

— Что ты натворила! Неужели ты не знаешь, что моряки не умеют плавать? Может, ты их всех утопила. А вдруг они сообразят, что у них на борту — один из ненавистных магов? Как ты могла быть такой глупой — и такой бездушной?

Этого Ориэлла уже не могла вынести.

— Как ты смеешь подвергать сомнению мои поступки? — рявкнула она.

Губы Анвара сжались.

— Ага, — со злостью сказал он. — Вот оно что. Как смею я, простой слуга, порицать дочь великого и могущественного Волшебного Народа! Вот чего стоит вся твоя болтовня о товариществе! Ха! — Он презрительно сплюнул. — Когда доходит до дела, госпожа, ты ничуть не менее высокомерна и презрительна, чем весь твой род. — Грубо отпихнув ее, он направился в каюту и захлопнул за собой дверь.

Сару поразило его бурное появление.

— Чертова колдунья, — донеслось до нее его бормотание. — Проклятая стерва! — Девушка подавила торжествующую улыбку. Стало быть, он поссорился с Ориэллой! За долгие дни, проведенные в этой грязной дыре, она успела кое-что обдумать. Сара знала, что осталась в одиночестве, может быть, навсегда отрезанная от роскоши прежней жизни. Маловероятно, чтобы они когда-нибудь снова встретились с Ваннором, так что ей непременно требуется кто-нибудь, кто станет о ней заботиться, и в настоящий момент единственной кандидатурой был Анвар. Она, по крайней мере, знает, как с ним обращаться. Трудность заключалась лишь в том, чтобы отвадить его от этой рыжеволосой гарпии, и пожалуйста, как по заказу — вот и он, расстроенный и выведенный из равновесия. Главное теперь — спокойствие.

— Что такое, Анвар, — участливо спросила она. — Что случилось?

Меряя шагами тесную каюту, он долго рассказывал ей, и хотя Сара мало что поняла из его слов, это было неважно.

— Просто не верится! — повторял он снова и снова, в отчаянии качая головой. — Я даже не ожидал от нее такого!

— Кто знает, на что способен Волшебный Народ? — вкрадчиво сказала Сара. — Они никогда не думают о нас. Да и какая разница? Ты теперь свободен, разве ты не понимаешь? Свободен от нее, и она ничего не может с этим поделать! Там, в Иставене, мы вольны делать все, что нам нравится, идти, куда захотим. Мы могли бы быть вместе…

— Сара?! — Ошеломленный Анвар повернулся к ней. Неужели это правда? Неужели после всего, что случилось, она по-прежнему любит его? Их разделяла не парочка футов — их разделяла бездна лет сердечной боли и обид, но, казалось, Сара без труда перепорхнула через эту непреодолимую пропасть, и вот, после бесконечного ожидания, ее хрупкая фигурка снова очутилась у него в объятиях. Свет лампы упал на ее чудесные вьющиеся волосы, и в глазах Анвара блеснули слезы.

— Благодарение богам, — прошептала она. — Благодарение богам, наконец-то я нашла тебя.

Анвар не верил своему счастью. Неужели его мечты наконец сбылись?

— Я так боялась, — продолжала Сара. — Но ты такой храбрый! — Она задыхалась, торопилась, не давая ему возможности вставить хоть слово. — О, Анвар, я так скучала по тебе!