Ориэлла - Фьюри Мэгги - Страница 4

Лицо Форрала было белым как мел, а когда он утирал со лба холодный пот, его рука тряслась как осиновый лист. Девочка протянула ему флягу, и тот одним глотком осушил ее. Вдруг Ориэлла сердито нахмурилась.

— Ну это уж слишком! — заявила она, и Форрал вздрогнул от неожиданности.

— Как у нее только совести хватает? Бедные змеи!

— Бедные змеи? — ошеломленно переспросил Форрал.

— Они же погибнут! — нетерпеливо объяснила девочка, — Для них уже слишком холодно. Не знаю, о чем она думает! Форрал уставился на нее, не веря собственным ушам:

— Бедные змеи?

Ориэлла выбралась из-под навеса. Змеи ждали снаружи; от холода они стали чрезвычайно медлительными и явно надеялись, что им разрешат снова нырнуть внутрь.

— Им нельзя здесь оставаться, — решительно сказала Ориэлла.

— Надеюсь, ты не собираешься вернуть их в палатку? Девочка нахмурилась, лихорадочно соображая, и вдруг у нее возникла замечательная идея.

— Я знаю! — И она снова послала змеям мысленный приказ. Форрал стоял рядом и наблюдал, как последняя змея пересекает мост.

— Куда это они?

— Ориэлла обернулась к нему. На лице ее светилась широкая улыбка.

— Как ты думаешь, где сейчас самое теплое место в округе? Сообразив, к чему она клонит, воин тоже расплылся в улыбке.

— Ты ужасный ребенок! — пророкотал он сквозь смех и, подхватив девочку на руки, сжал ее в своих медвежьих объятиях.

Они уже почти покончили с завтраком, когда Эйлин обнаружила, что ее хрустальные оранжереи превратились в террариум, и над гладью озера пронесся яростный вопль. Ориэлла посмотрела на Форрала.

— Кажется, у меня снова будут неприятности, — усмехнулась она, — но дело того стоит. По крайней мере, маме придется отправить бедняжек по домам.

Но наступающая зима была самым верным союзником Эйлин. Через несколько дней Ориэлла проснулась от холода и увидела, что окно подернуто толстым слоем изморози, и нельзя даже выглянуть наружу.

— Форрал! — воскликнула девочка и, схватив с кровати одеяла, стрелой вылетела из комнаты, даже не потрудившись надеть свои единственные туфли. Снаружи было белым-бело, а воздух такой холодный, что у нее перехватило дыхание.

Девочка бросилась к палатке.

Ей пришлось очень долго будить Форрала, а когда он наконец открыл глаза, зубы у него стучали от холода, а губы были совершенно синие. Ориэлла помогла ему сесть, завернула в одеяла и принялась растирать лицо и руки. Потом, сложив ладони ковшиком, она сосредоточилась и приготовилась сотворить огненный шарик.

— Я же сказал тебе не делать этого! Слова прозвучали с такой резкостью, что Ориэлла обиделась. Огонек над ее ладонями потух, а на глазах выступили слезы.

— Я просто хотела помочь, — проговорила она дрожащими губами.

Форрал положил руки ей на плечи:

— Я знаю, милая. Прости. Я просто беспокоюсь. Если твоя мать не передумает… Я не могу зимовать без горячей еды и огня, только на хлебе, сыре и меде. Ты же понимаешь это, правда? Вероятнее всего, мне и в самом деле придется уйти…

Этого Ориэлла вынести не могла. Она бросилась ему на грудь и, всхлипывая, прошептала:

— Возьми меня с собой! Форрал вздохнул.

— Не могу, девочка. У тебя есть мать, а закон сурово карает похитителей детей. Ты же не хочешь, чтобы я провел остаток жизни в тюрьме, а?

— Тогда я сама убегу! Все равно я здесь с ней не останусь! Форрал только крепче обнял малышку и встревоженно сказал:

— Не нужно этого делать, ладно? Всякое может случиться. Подождем еще несколько дней, а там посмотрим, хорошо? Может быть, все изменится.

На следующий день немного потеплело, и Ориэлла слегка успокоилась. Она оставила Форралу свои одеяла, сказав, что у нее есть другие, и утешала себя тем, что сделала это ради друга. Не такая уж большая жертва — подрожать от холода пару ночей, если это поможет удержать Форрала. Большего она была не в состоянии сделать, разве что без конца приставать к матери с уговорами, от которых та злилась еще сильнее. Зима вступала в свои права, и с каждый днем настроение Ориэллы становилось все мрачнее.

А потом однажды под вечер выпал снег, и когда после ужина Ориэлла выглянула в окно, и сад, и озеро уже скрыла метель. Девочка не могла есть, зная, что где-то там, снаружи, замерзает Форрал, у которого нет даже горячего ужина, чтобы хоть капельку согреться. Испугавшись за друга, она снова начала просить и умолять мать смягчиться, но, как и следовало ожидать, та вконец рассвирепела и заперла дочь в ее комнате. Ориэлла колотила в дверь, пока не разбила руки в кровь, и кричала, пока не охрипла. Наконец она в изнеможении рухнула на кровать и, не переставая плакать, провалилась в тяжелый сон.

Когда она проснулась, была уже глубокая ночь. Горло горело, глаза опухли от слез, но кровь на руках уже засохла. Сколько же она проспала? Ориэлла прильнула к стеклу, но пурга усилилась, и она не видела ничего, кроме летящего снега. Девочка всхлипнула. Форрал умрет там, а она опять останется одна со своей жестокой матерью, которая его убила. Мысль об этом была невыносима, и ей тоже захотелось умереть. По крайней мере они с Форралом будут вместе. Сначала такое решение испугало Ориэллу, но чем больше она размышляла, тем разумнее оно ей казалось. Мать все равно не будет по ней скучать… И Ориэлла решилась окончательно. Она пойдет и отыщет Форрала, а потом они вместе умрут!

Оконная задвижка замерзла и не хотела открываться. Ориэлла замолотила по ней башмаком, бормоча излюбленные проклятья Форрала, но все впустую. Неожиданно ей пришло в голову, что, раз она собирается умереть, то комната ей больше не понадобится. Девочка схватила стул и с оглушительным звоном высадила окно. Осколок стекла рассек ей кожу на лбу, в комнату с воем ворвался снег и колючий ветер. Моля богов, чтобы мать ничего не услышала, Ориэлла стерла со лба заливавшую глаза кровь, и, положив подушку на острые осколки стекла, застрявшие в раме, протиснулась наружу.

Под окном намело огромный сугроб, и девочка, вскрикнув провалилась чуть ли не с головой. Было ужасно холодно, а кота? она выбралась из сугроба, ветер злобно швырнул ей в лицо снежный ком, едва не сбив с ног. Но дальше снег был не таким глубоким, и девочка, хотя и с невероятным трудом, все же могла потихоньку двигаться вперед. Ноги ее постепенно немели от мороза. Наконец ей удалось добраться до моста. Она скользила, падала и снова поднималась, шатаясь под порывами ветра, который мгновенно заметал следы у нее за спиной.

Ориэлла в замешательстве остановилась. Где же роща? Она давным-давно должна была до нее добраться. Снег покрывал все густой непроницаемой пеленой, но все же Ориэлла была уверена, что выбрала верное направление. «Я просто устала, когда перебиралась через мост, вот и иду так долго», — подумала она и содрогнулась, вспомнив, как брела по узенькому скользкому настилу, цепляясь окоченевшими пальцами за обледеневшие перила, в постоянном страхе, что очередной порыв ветра столкнет ее в озеро.

Ее руки и ноги потеряли чувствительность, а каждое движение давалось с трудом, и девочку охватил внезапный ужас. Она уже не была уверена, что действительно хочет умереть, но зато очень хотела быть рядом с Форралом. Ориэлла заплакала, но слезы тут же замерзли у нее на щеках.

— Чертова дура! — прикрикнула она на себя. — Давай, иди вперед, иначе ты никогда его не отыщешь!

Собравшись с силами, Ориэлла упрямо двинулась в слепящую темноту.

Было так холодно, что Форрал даже перестал дрожать. Плохой признак. Палатку сдуло бурей, но в последний момент ему удалось ухватиться за край парусины. Укрывшись с подветренной стороны большого дерева, он закутался в одеяла и подумал, не вломиться ли ему в башню?

Впрочем, Форрал знал, что это бесполезно. Эйлин просто-напросто снова его вышвырнет. Если она до сих пор не сменила гаев на милость, с какой стати ей делать это сейчас?

— Форрал, ты дурак! — пробормотал он, понимая, что это конец. — Ты выбрал самый глупый способ умереть! — уже засыпая, он вдруг подумал, что не успел попрощаться с Ориэллой, и эта мысль придала ему сил. Застонав, Форрал ухватился за нижнюю ветку и попытался встать. Но что это? Сквозь снежные вихри пробилось слабое призрачное сияние — кто-то направлялся к нему с фонарем.