Сладкая месть под Рождество - Элизабет Морган - Страница 7

– Он заслуживает сгореть в аду.

Я смотрю на Кэми. Ее все еще трясет от ярости за то, как Ричард поступил со мной.

– Сгореть в аду – это уже как-то слишком, малыш, – говорит Кэт, самая рассудительная из нас.

– Как минимум, он заслуживает хоть какой-то мести. – Кэми тянет руку, чтобы стащить кусочек картошки фри из порции передо мной. – А ты все еще отвечаешь за его встречи и всю эту фигню? – спрашивает она, и я киваю.

– Насколько мне известно – я, конечно, не собираюсь разбираться с ними, но, думаю, да, – все проходит через меня.

Лицо Кэми озаряется:

– О боже, отмени все.

– Не могу…

– Дай свой телефон. И имейл со всем его дерьмом.

Мой желудок сжимается, потому что я вспоминаю, как однажды я напилась и в приступе злости на Ричарда рассказала ей, что у меня есть отдельный электронный ящик, с помощью которого я организую его встречи и заполняю для него расписание.

– Как его личный секретарь? – спросила Кэми тогда в ужасе.

Я сказала ей, что делаю это вовсе не как секретарь, а как любая жена для своего мужа.

Сейчас у меня возникают сомнения по поводу тех моих рассуждений.

– Не могу, – говорю я, прижимая телефон.

Я совсем не боюсь, что она что-то натворит, если дам ей мобильник.

Просто мне будет стыдно, если она увидит, насколько далеко я зашла в попытках осчастливить этого мужчину, не получая ничего взамен.

Жалкое зрелище.

– Дай сюда.

– Нет! – говорю я, отклоняясь назад, но Кэми не привыкать, и она вырывает у меня из рук телефон, вводит пароль (это же дата ее рождения) и прокручивает мои письма.

– Да ну на фиг, – говорит она и смотрит на меня округлившимися глазами.

– Кэм…

– Что? – спрашивает Кэт.

– Да ну на фиг, Эбби.

Ее голос звучит почти грустно и разочарованно.

– Кэм, это не…

– Ты подписывала свои письма как его личный секретарь? – Кэт в ужасе распахивает глаза еще шире.

– Это не то, что…

– Эбигейл Келлер. Ты позволила этому человеку на хрен использовать тебя.

– Нет…

– Да! Ты сделала все для него. Нянчилась с ним, когда он был завален делами, готовила ему, убиралась в его доме. Отвозила его вещи в химчистку и к портному. Назначала за него встречи и приводила в порядок его чертово расписание.

– Кэм, – я пытаюсь возразить ей.

– Дорогая, – произносит Кэт, понизив голос, и я замолкаю.

Потому что, когда Кэт вмешивается, разговаривая низким голосом и глядя вот так по-доброму, я понимаю, что она сейчас откроет мне глаза на реальность, которую я не хочу видеть.

– Он пользовался тобой.

Слова прилетают мне в голову рикошетом, и я чувствую, как они пульсируют внутри.

Тыц, тыц, тыц – раздаются эхом в каждом уголке моего сознания.

– Нет, – говорю я, качая головой. – Нет, он был просто очень занят и…

– Ни один нормальный мужчина не позволил бы тебе представляться его личным секретарем, Эбби.

– Это же не…

– Так и есть, малыш. – Кэт переводит взгляд на Кэм, они кивают друг другу, будто переговариваются телепатически. – Мы собирались поговорить с тобой об этом, но ты казалась такой счастливой. Мы не хотели переходить границы.

– Он обращался с тобой как с дерьмом, Эбби, – Кэми не утруждает себя выбором мягких фраз, как Кэт. – Он обращался с тобой как с горничной, матерью и служанкой одновременно.

Я молчу.

Отчасти потому, что знаю – они правы.

Боже, можно ли быть еще большей идиоткой, чем я?

Мне кажется, я убедила себя в том, что, делая все это (а надо отметить, что делала я все это по своей инициативе, меня никто никогда не заставлял), показываю ему, как подхожу на роль идеальной жены. Женщины, которая со всем справится с улыбкой на лице. Делая все это, я пыталась доказать, что я достойна, достойна его.

Но к черту это дерьмо.

– Я записывала его к врачу, – говорю я чуть слышно, и осознание происходящего обрушивается на меня. Кэт грустно кивает. – Каждое утро к началу рабочего дня я заказывала ему кофе.

Кэми тоже смотрит на меня грустно, но в ее взгляде явно читается еще и гнев.

– Ты для него все делала, Эбс.

– Я прибиралась у него в квартире! – говорю я, поднимаясь на ноги. Голова кружится, но мне плевать. Я не обращаю на нее внимания. – Каждую неделю отвозила его вещи в химчистку!

– Он должен гореть в аду за то, что обращался с тобой как с дерьмом, – говорит Кэт, и снова я слышу ужас в ее словах.

– Он сказал, я недостаточно серьезна. Недостаточно хороша. Посмотрим, что он скажет, когда поймет, как много я для него делала! – Я вскипаю от злости.

– Ты должна ему отомстить, – говорит Кэми со злым огоньком в глазах.

Я сажусь.

– Отомстить? – переспрашиваю я, и это слово соскальзывает с языка, словно кусочек масла.

Мне нравится.

– Да, черт возьми! – говорит она и встает. – Мы должны отомстить ему за это. Нам нужно показать Ричарду, что он не может дерьмово обращаться с людьми и думать, что ему это сойдет с рук!

– Но как? – спрашиваю я, но она уже просматривает имейлы и записи в моем телефоне.

Желудок делает кульбит.

– Вот. Вот что нам нужно, – говорит Кэми, показывая на календарь. – Мы влезем в его дела. Все поменяем к чертям. Превратим его жизнь в ад.

– Не знаю, девчонки, мне кажется… – Милая Кэт изо всех сил пытается помешать нам.

– Объясни, – говорю я, не обращая внимания на бурление в желудке, который призывает меня согласиться с ней.

Моя мама была слабой.

Мужчина бросил ее, и это разрушило всю ее жизнь. Но выместила ли она свою злость на того человека, на моего отца? Нет. Она отыгралась на мне и Ханне, сделав наше детство невыносимым.

Я не слабая.

Я дала слабину в какой-то момент. Позволила мужчине говорить мне, какая я. Позволила его суждениям взять верх над моей самооценкой.

Но это не повторится.

Черта с два.

– Ты же все за него делала, Эбби, он понятия не имеет, как устроена жизнь. Мы влезем в нее.

Кэми ничуть не ошибается. Кэт пытается отвлечь ее:

– Знаешь, Эбби, лучший способ забыть мужчину – переспать с другим.

– Да! – говорит Кэми, тянется к моему телефону и чуть не падает. Она тоже уже перебрала. – И прямо сейчас.

Кэми пододвигается к Кэт. Они вдвоем склоняются над экраном мобильника. Мне его так и не отдают, и какая-то часть моего мозга понимает, что мне бы лучше поспорить, но я не могу вспомнить, зачем это нужно.

Они что-то бормочут, пока я продолжаю пить и набивать себе рот картошкой фри, потому что, хоть та и не залечит мое разбитое сердце, она вполне способна приглушить боль жиром и крахмалом.

– Нет, не эту, а где блонд! Она же завтра идет к Джули, – говорит Кэт, показывая на что-то в моем телефоне.

Я ложусь на пол и таращусь в потолок.

– А самое удивительное – я всерьез думала, что он сделает мне предложение в декабре, – говорю я сама себе. – Честно, я не сомневалась, что все будет хорошо. И что это будет счастливый брак. Что нам будет здорово вместе. Может, если бы я чуть больше хотела завести детей…

– То у вас были бы лысые дети, – говорит Кэт, задыхаясь от смеха.

– Он становится очень ранимым, когда дело касается его волос, Катрина, – отвечаю я, защищая его. – Может, мне позвонить ему. Может, это все ошибка. Какое-то… недопонимание. Он прав. Мне нужно быть более сдержанной в своих нарядах. Мне нужно…

– Эбигейл Келлер, если ты хотя бы подумаешь вернуть этого подонка, я тебя выпотрошу, – говорит Кэми, и я понимаю по ее взгляду, что она уже думает, какой нож взять, если я и правда попытаюсь вернуться к нему.

– Мы встречались четыре года, Кэми, – говорю я тихим голосом.

– Четыре адских года, дорогая.

Это уже Кэт.

И снова сюрприз.

Кэт всегда тебя поддержит.

Кэми хочет убить любого, кто встанет на пути у одной из нас.

Я что-то среднее. В колледже я вынашивала план мести девчонкам из сестринского сообщества, которые решили, что мы недостаточно хороши для их маленького клуба. План назывался «Как вынудить преподавателя по товароведению изменить систему оценок на экзамене».