Наивный и сентиментальный писатель - Памук Орхан - Страница 3

А вот сентиментального (рефлектирующего) поэта, по мнению Шиллера, прежде всего тревожит, смогут ли его слова отразить реальность и удастся ли ему вложить в них желаемый смысл. Поэтому он напряженно размышляет о стихах, которые пишет, и сознает «рукотворный» характер своих приемов и средств. Наивный поэт никогда не видит особой разницы между своим восприятием мира и самим миром, каков он есть. Современный же, рефлектирующий поэт вечно сомневается в верности своего восприятия. Кроме того, облекая свое восприятие в слова, он заботится о соблюдении ряда принципов – воспитательных, моральных, интеллектуальных.

Знаменитая статья Шиллера, увлекательная и провокативная, – настоящая находка для тех, кому интересны связи между искусством, литературой и жизнью. В молодости, снова и снова перечитывая ее, я размышлял о приводимых автором примерах, о типах поэтов, о том, как непохожи друг на друга их подходы к поэзии (спонтанный и рациональный), и, конечно, о собственном опыте писательства, о связанных с ним чувствах и переживаниях. Вспоминал я и о том, что ощущал несколькими годами ранее, когда еще занимался живописью. С семи до двадцати двух лет я мечтал посвятить живописи всю свою жизнь и постоянно что-нибудь рисовал, но так и остался наивным художником. Должно быть, осознав это, я и бросил рисовать. В те времена я воспринимал «поэзию», о которой пишет Шиллер, в самом общем смысле, как искусство и литературу. Этому обыкновению я буду следовать и в ходе своих лекций. Размышляя об искусстве сочинения романа, я буду время от времени возвращаться к насыщенной и провокативной статье Шиллера, напоминающей мне о моей молодости, когда я никак не мог сделать выбор между наивностью и сентиментальностью, склоняясь то в одну, то в другую сторону.

Собственно говоря, статья Шиллера в какой-то момент перестает быть рассуждением только о поэзии и об искусстве в целом, превращаясь в философское эссе о типах людей. Мне нравится, добравшись до этого места, видеть между строк личные мотивы. По мнению историков немецкой литературы, когда Шиллер пишет о том, что существует два типа людей, он хочет сказать: «Одни – наивные, как Гёте, другие – сентиментальные, как я!» Шиллер завидовал качествам Гёте, свойственным тому не только как поэту, но и как человеку: его спокойствию, естественности, эгоизму, уверенности в себе, аристократизму, его способности без всяких усилий рождать блестящие мысли и тут же их высказывать, его умению быть самим собой, его простоте, скромности и гению, а также тому, что всего этого Гёте совершенно по-детски не замечал. Шиллер был более вдумчивым, интеллектуальным, его литературная деятельность была более сложной и стоила ему больших терзаний, он куда лучше сознавал, какими литературными приемами пользуется, и испытывал в связи с этим постоянные сомнения и неуверенность. При этом он чувствовал, что все эти свойства делали его более «современным».

Читая статью «О наивной и сентиментальной поэзии» тридцать лет назад, я, подобно Шиллеру с его обидой на Гёте, печалился о том, что по-детски наивных турецких писателей предыдущего поколения совершенно не заботили вопросы стиля и литературной техники. И я находил наивными (в это слово я постепенно начал вкладывать негативный смысл) не только своих старших соотечественников, но и всех писателей мира, которые упрямо держались за бальзаковский роман XIX века, не испытывая на этот счет ни малейших сомнений. И даже теперь, когда за спиной у меня тридцать пять лет собственного литературного пути и я пытаюсь убедить себя, что сумел достичь правильного баланса между наивностью и сентиментальностью, мне все еще нравится размышлять о том, кто из писателей более наивен, а кто более сентиментален.

В середине семидесятых, когда я сочинял свой первый роман, я любил таких писателей, как Ахмед Хамди Танпынар и Огуз Атай, в том числе и за их сентиментальность. Я радовался, замечая, что их чрезвычайно интересует не только человеческий опыт, о котором они повествуют, но и то, какими приемами они при этом пользуются. Избирая своим предметом жизнь современной Турции или Стамбула, они не забывали думать и о том, как лучше описывать эту жизнь. В то же время сила других писателей – тех, кого принято называть «деревенскими», заключалась в захватывающих историях, которые они рассказывали. Этих писателей нисколько не заботило, достаточно ли искусно их слова и стиль отражают реальность, равно как и то, для кого они пишут и чьими глазами смотрят на мир; эта уверенность в себе тоже делала их сильнее. Однако разделение между наивными писателями-жизнелюбами и писателями сентиментальными проходило не по линии город—деревня, хотя в Турции семидесятых разницу между деревенской и городской жизнью принято было всячески подчеркивать. Скажем, Юсуф Атылган, проведший большую часть жизни в Манисе, ведет повествование в романе «Отель „Родина“» в весьма сентиментальном духе, а Якуб Кадри Караосманоглу, автор одного из первых деревенских романов «Чужак», во всех своих произведениях, где действие происходит в Стамбуле, предстает довольно-таки наивным.

Говоря о мире, который описывается в романе, я сравнил его с пейзажной картиной. Я также сказал, что некоторые из нас, читая роман, не отдают себе отчета в том, что в это время происходит в их голове, подобно водителю за рулем автомобиля. Наивный писатель и наивный читатель подобны путешественникам, которые, глядя из окна машины, искренне верят, что хорошо знают страну, по которой проезжают, и понимают ее обитателей. Поскольку у них нет сомнений в истинности наблюдаемого из окна ландшафта, они могут начать высказываться о нем и о людях, которых видят, да так убедительно, что сентиментальные авторы могут только позавидовать. Те же, как правило, говорят, что вид из окна ограничен, да и стекло заляпано грязью, а потом либо погружаются в беккетовское молчание, либо, как я и многие другие современные романисты, описывают руль, панель управления, коробку передач и грязное стекло как часть общей картины, чтобы мы не забывали, что все, что мы видим, ограничено ракурсом, который предлагает роман.

Конец ознакомительного фрагмента.

Текст предоставлен ООО «Литрес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.