Жало 2 (СИ) - Гришанин Дмитрий - Страница 26

Благодаря члюфиному внушению, дальше жала в растянувшейся в колонне стожа приглядывали друг за другом, никто в коридорах не отстал, и стож в полном составе прибыл на место базирования.

Местная казарма, выделенная на время межзвездного перелета шестому сборному стожу, как вскоре выяснилось, мало чем отличалась от бывшего нашего жилища на учебно-тренировочной базе.

За створками очередной боковой двери, гостеприимно разъехавшимися перед Члюфой в начале тридцать третьего коридора, нас встретило такое же большое просторное помещение с высоким потолком, как и на базе, только вместно привычного светло-сиреневого пластика пола, стен и потолка, здешние стены с потолком оказались обшиты мягкой эластичной желтой тканью, а серый пол был застлан таким же, как в пройденных коридорах, грязно-серым прорезиненным покрытием. Окон в стенах, по понятным причинам, здесь тоже не было, и освещалось помещение казармы закреплёнными под потолком квадратами энергосберегающих ламп-кристаллов. Вдоль длинных боковых стен так же, как на базе, тянулись два ряда двухъярусных кроватей, и центральное пространство между ними оставалось привычно свободным. В торцевой, дальней от входа стене казармы имелись двери — в женские и мужские смежные душевые и туалетные комнаты.

Неприятным сюрпризом для нас стало, что в течение всего перелета це-стожу полагалось проживать в казарме вместе со своими жалами.

Первым зайдя в казарму, Члюфа Грууск по-хозяйски расположившись на ближней от входа двухъярусной кровати с правой стороны, и только после этого скомандовал остальным жалам занимать кровати.

Как-то само собой вышло, что привыкшие за три месяца обучения на базе к своим койкам жала разбежались в новой казарме по старым местам. Лишь оставшийся без места бывший владелец оккупированной Грууском кровати был вынужден перебраться к соседу на верхнюю полку.

Присутствие рядом це-стожа по началу изрядно действовало всем на психику, создавая в обычно шумной казарме непривычную настороженную тишину. Предоставленные себе жала, разобрав содержимое ранцев и выложив на полки прикроватных шкафчиков свою нехитрую амуницию, в этот раз не спешили собираться в компании, а рассевшись по кроватям, выходили в системный чат и уже там, втихушку, делиться с друзьями свежими впечатлениями от приключений этого суетливого утра и от устроенного Члюфой в конце паршивого фортеля с подселением…

Через примерно полчаса неестественной тишины стены казармы вдруг сильно тряхануло, а пол и намертво к нему прикрученные кровати и шкафы ощутимо завибрировали.

Повскакивавших со своих мест, ошарашенных неожиданным землетрясением, жал поспешил успокоить бывалый Грууск. Це-стож объяснил подопечным, что ничего ужасного не стряслось, просто на полную мощность заработали разгоняющие хоф сверхсветовые двигатели. Хоф сошёл с орбиты и теперь, стремительно набирая ход, уносится прочь от Зукды. Но, как только хоф разгонится до нужной скорости, докучающая пассажирам вибрация исчезнет.

Успокоенные жала разошлись обратно по местам.

Как и обещал це-стож, через пару минут вибрация стала ослабевать, и вскоре полностью исчезла.

Огромный хоф набрал расчетную сверхсветовую скорость, и наш межзвездный перелёт начался.

Глава 22

Глава 22. Трудности и радости перелета

— Олег, блин! Я тут жду тебя, а ты до сих пор даже в душе не был! — недовольно зашипела Берта, аккурат над моей головой по шею высунувшаяся из-за занавешенного одеялами закутка нашей двухъярусной кровати.

— Ща-ща, еще чуть-чуть, — пропыхтел я в ответ дрожащим от напряжения голосом.

Сидя на полу в позе лотоса, и опираясь спиной о кроватную ножку, я отчаянно старался удержать в растянутой лишь наполовину «Сумке» целиком весь набор своих ножей, общим весом под два кило. Давалась эта добровольная пытка мне с огромным трудом, пот градом катился по голому торсу, глаза от боли в буквальном смысле лезли из орбит… а тут еще подруге, как назло, приспичило качать права:

— Олег! Тебе дня, что ли, было мало?.. Ну как живо в душ!

— Ща-ща еще…

— Я кому сказала!

— Марин, глянь, Варламовы опять собачатся, — донесся с верхней койки соседней кровати насмешливый голос Артема.

— Смерницкий, отвали, а, — раздался снизу сонный голос Черникиной.

— Слышь, длинный! Те че больше всех надо⁈ — Берта тут же переключилась на любопытного соседа.

— Все-все молчу, — хмыкнул Артем.

— Вот и не лезь!

— Ух! — выдохнул я с облегчением.

Отпущенные ножи, материализовавшись на ладонях, едва не грохнулись на пол, но вовремя сжав на рукоятях пальцы, я предотвратил чреватый наказанием тарарам.

Через секунду перед глазами загорелись строки системного лога:

Внимание! Функцией Инвентарь извлечены из Сумки носителя 3 предмета совокупным весом 2086,7 грамма — 2 метательных ножа и 1 десантный нож.

Сумка + 0,73 %

Телекинез + 0,73 %

Выносливость + 0,23 %

Регенерация + 0,09 %

— Ты закончил уже херней страдать? — вывел меня из блаженной прострации злой голос подружки.

— Угу, — буркнул я, безо всякого усилия отправляя метательные ножи в «Карман» (их общий семисотграммовый вес для растянутого на сто процентов килограммового хранилища был совершенно не заметен), а тяжелый десантный тесак возвращая на шкафную полку.

— Так шуруй живо мыться. Такого потного я тебя в кровать не пущу.

— Дай хоть чутка дух переведу.

— Олег!

— Млять! Да иду уже, иду…

Спросите, почему мне приспичило занимался прокачкой инвентаря после отбоя?.. Да шут его знает. Днем по казарме без дела слоняется слишком много жал, и уединиться даже на своей занавешенной кровати совершенно невозможно. Друзья постоянно зовут поучаствовать в игре, или присоединиться к разговору… в этой бесконечной никчемной суете чрезвычайно сложно сосредоточиться на болезненной медитации. И лишь после отбоя появляется возможность сосредоточиться на инвентарной прокачке.

Я поднялся и побрел по пустынного коридору спящей казармы в душ…

Без привычных утренних занятий, дневных тренировок и вечерних виртуальных тренингов, маяться днями на пролёт от вдруг свалившегося на голову безделья оказалось чрезвычайно утомительно. Но таковы оказались реалии межзвездного путешествия, в котором, как не крути, до пункта назначения активная роль по обслуживанию хофа целиком и полностью ложилась на плечи команды, а расквартированному по отдельном казармам десанту отводилась роль никчемного балласта. Лишь в случае боестолкновения хофа в открытом космосе с противником, поднятые по тревоге жала могли быть задействованы для штурма и захвата вражеского корабля. Но такие происшествия крайне редко случались с имперскими хофами, боевая мощь которых попросту отпугивала пиратские флотилии, стычки же с руховскими роями случались лишь в приграничных с Союзом системах, до которых нам еще предстояло лететь и лететь.

Теперь в течение дня, кроме походов в сортир, у нас вообще не возникало насущной необходимости отрывать задницу от насиженного места. Даже завтрак, обед и ужин строго в назначенный час доставлялся прямо в казарму специальным роботом-разносчиком — эдаким массивным слюдопластиковым шкафом на колёсах, двухметровой высоты, метровой ширины и трёхметровой длинны.

Нутро этой самоуправляющейся махины было забито закатанными в слюду тарелками с едой, запечатанными стаканами с горячим супом, чаем или кофе, и бутылками с водой. Из крыши робота-разносчика торчало три пары многометровых, гнущихся во всевозможных направлениях механических рук, которыми робот, проезжая по центру казармы, сноровисто раскладывал по кроватям немудрёную снедь, добываемую через боковые дверцы с верхних полок шкафа-кладовки.

Раздав пайки, робот покидал казарму, но ровно через час возвращался, и снова проезжал по центру, собирая уже грязную посуду с объедками, которую отправлял на нижний ярус своего многофункционального шкафа — в утилизатор.