Битва за Изнанку (СИ) - Билик Дмитрий - Страница 56

— Хорошая сс… женщина, — заметила Лихо. — Вот такую тебе надо.

— Ага, чтобы вокруг нее на цырлах прыгать?

— Так ты вокруг своей чужанки также сс… станешь козликом скакать. Только пользы будет меньше. А эта рубежница умная. Сс… с ней наберешься силы и ума.

— Если не помру.

— Не без этого, — легко согласилась Юния. — Но баба умная. И опытная. Много сс… вещей правильных сказала.

— Что у каждого есть цена? Тоже мне новость. Надо лишь знать точную цену, — передразнил я Ингу. — Тогда союзниками могут стать даже те, кто прежде держал нейтралитет или вовсе был врагом.

Внезапно я застыл с открытым ртом, боясь пошевельнуться. Неужели все так просто? Еще я опасался двинуться, опасаясь, что эта правильная мысль ускользнет. Раньше, когда мы с Костяном напивались и мне «открывались» великие мудрости Вселенной, я их записывал, боясь забыть. А утром удивлялся пьяной ахинее, которую пытался запечатлеть. Иногда с какими-то странными схемами и формулами.

Сейчас ни ручки, ни листка не было. Приходилось запоминать. Да и чего запоминать? Надо лишь доехать до того самого нейтрального существа и потрындеть.

— Что, Юния, поехали в сауну?

— Шутишь опять, сс…?

— Какие уж тут шутки, когда серьезные вопросы на повестке дня. Такое ощущение, что я придумал, как все устроить с Князем.

Однако возле сауны меня ждал еще один сюрприз. Здоровый, двухметровый, с зарубежными корнями и питерской пропиской.

— Лео, ты чего тут делаешь?

— Так решил за тобой пойти, — сказал он. — Вдруг помощь понадобится. Но ты по Изнанке так резво рванул, что я отстал.

Ну да, у любимчиков Скугги были свои привилегии.

— У меня скоро столько помощников станет, что в туалет нельзя будет сходить, чтобы в толкучку не попасть, — усмехнулся я. — А чего ты не задаешь свой коронный вопрос?

— Какой вопрос? — не понял Дракон.

— Что с Князем делать будем? — теперь я попытался изобразить Леопольда, специально понизив голос.

— Так я пару часов назад тебя спрашивал, — не скрывал удивления рубежник. — И ты сказал, чтобы я не давил.

— Можешь давить. Виноградный сок, прыщи, на меня. За эти два часа, я, похоже, все придумал. Погнали, покажу.

Надо в сауну сделать какой-нибудь свой вход с боковой стороны. Во-первых, мне самому не доставляет удовольствие так долго идти по длинному коридору, слушая, как вокруг отдыхают люди. Порой совсем не сдерживаясь. Во-вторых, далековато. Пока все обойдешь — устанешь. По-любому в те подсобки есть черный ход. Как у нас принято говорить — запасный. У чура, что ли, спросить?

Былобыслав был на месте. Собственно, где ему еще быть? Мне вот сейчас стало интересно, есть ли у чуров личная жизнь? Ведь не почкованием они размножаются? Или эти ребята — как Дед Мороз, могут быть одновременно в нескольких местах? Если так, удобная штука.

— Приветствую тебя, достопочтимый Былобыслав, — обратился я к старому приятелю.

— И тебе не хворать, Матвей, — сказал он, внимательно взглянув, впрочем, не на меня, а на Лео. Ну да, он больше, мощнее, симпатичнее. С ним рядом я нахожусь в роли некрасивой подружки.

— Я хотел бы обратиться к тебе, Былобыслав, как к голове Выборгского э…. отделения чуров. У меня есть деловое предложение для ваших соплеменников, в котором вы будете в высшей степени заинтересованы. Но для этого мне надо будет поговорить с главным головой, уж прости за тавтологию.

— Деловое предложение? — почесал огромный лоб Былобыслав.

— Ага. Касательно того, чего нельзя называть, — я хитро подмигнул чуру.

Не знаю, что именно — эти слова, подмигивание или просто моя персона — но что-то сработало. Былобыслав кивнул и приказал мне ждать. А после исчез.

Эпилог

Названный при рождении Юлианом, а ныне откликающийся на имя Леопольд, редко жалел о своих решениях. Истинный воин не живет сожалением о прошлом. Как не внемлет надеждами, которые обитают в будущем. Он конструирует настоящее так, как нужно именно ему.

Подобное говорил отец. Конечно, не такими словами. Да, может, и не это вовсе. Столько могло забыться за четыре века. Однако Леопольд считал, что это именно наставления отца в том виде, в котором он их запомнил.

Теперь Дракон искренне сожалел о содеянном. И вместе с тем с большой тревогой смотрел в будущее. В общем, отошел от тех максим, которыми руководствовался так долго. А все дело в новом союзнике.

Когда живешь столько лет в ожидании постоянной опасности, предательства и страха смерти, то доверие становится непозволительной роскошью. Каждый рубежник на определенном этапе жизни запирает сердце на замок, не допуская туда больше никого. Но этот проклятый Матвей, который, казалось, жил как хотел и делал только то, что желал, растопил вечный лед. Леопольду на краткий миг показалось, что этот парень способен все перевернуть. Более того, именно Бедовый может стать настоящим другом. И Лео доверился. Раскрыл свою тайну мальчишке и теперь ужасно об этом жалел.

Дракон даже понимал почему. Когда ты дружишь с человеком, то очень много зависит от схождения характеров. Лео отличался спокойствием в обычное время, и вместе с тем его захватывала лихорадочная жажда действий в критические моменты. И сейчас был именно такой. Необходимо предпринять нечто, пока есть возможность. Ворваться, если надо, во дворец, где укрывается Князь, и…

Что именно и… — Леопольд сам пока не понимал. Он помнил, что связан клятвой со Святославом, потому не может причинить вред напрямую. Но вместе с тем у Дракона было четкое осознание, что надо непременно что-то делать. Время, которое никогда не являлось его другом, утекало как песок сквозь пальцы, хищно скаля свой оскал утраченных надежд.

А Матвей будто и не собирался ничего делать. Словно не понимал количество бед и несчастий, которые может натворить Князь. Как можно оставаться спокойным и равнодушными именно сейчас?

Еще Леопольд сокрушался о том, что к самой тревожной минуте он подошел в состоянии не полной силы. За годы скитаний в некоторых делах Дракон практически проникся истинной сутью вещей. Например, он понимал, что рубцы — палка о двух концах. Чем сильнее ты становишься, тем ощутимее проявляются требования хиста к тебе. Леопольд слышал в кулуарных беседах, что многие кощеи не принадлежат себе. И понимал, что это не просто пустопорожние рассуждения.

Потому не торопился стать сильнее, а следом угодить в зависимость. Потому не старался быстрее попасть под власть огня. Хватало и того, что порой против воли он с невероятным удовольствием подносил руку к горящей конфорке или касался раскаленного чайника. Будто даже невзначай. И лишь запоздало ловил себя на мысли, что это были не его желания. Первые звоночки о том, что будет с ним, когда он перешагнет порог ведунства.

Однако сейчас Дракон сомневался в том, хватит ли его сил, если завтра произойдет конец света. Если начнется война, в которой придется действовать одному, как диверсанту. А ведь у него было все подготовлено для того, чтобы стать не только кощеем, но и, возможно, приблизиться к крону.

Он давно купил расположение многих ученых и технического персонала из Брукхейвенской Национальной лаборатории в городе Новый Йорк. Там чужане создали диковинную штуковину. Как же… релятивистский коллайдер тяжелых ионов.

Леопольд не только выучил название, но и постарался вникнуть в суть того, как все работает. Путем множества столкновений ионов золота можно было достичь высокой температуры. Такой, при которой бы обычная материя распадалась, и образовывалась кварк-глюонная плазма.

Что такое кварк-глюонная плазма Леопольд лишь представлял в общих чернах. Но Дракон смог понять, что этого хватило бы на много рубцов. Пусть действовать пришлось бы не сразу, махом, а в несколько заходов. Но вот он — его путь становления кощеем или кем посерьезнее. Понятно, что отцу подобное и не снилось.

У него даже не было ощутимых препятствий — путешествие по Изнанке до Нового Йорка займет всего несколько часов, На Изнанке нет океана, лишь множество мелких речушек, да крупных озер. Однако сколько дней уйдет на возвышение — неизвестно.